Мика Валтари - Императорский всадник Страница 35

Тетушка Лелия, разумеется, просто умирала от любопытства. Что бы значила эта недомолвка? Она так пристала к гостье, что та, поколебавшись, все же объяснилась:

— Я подумала, было бы замечательно, если бы около Луция постоянно находилось несколько молодых знатных всадников, на преданность которых можно было бы положиться и которые подавали бы ему достойный пример. Но нет, это лишь навредит им и погубит их будущность.

Лицо тетушки Лелии заметно вытянулось; похоже, она страшно перепугалась. У меня, однако, не было полной уверенности, что Агриппина имела в виду именно меня. Но тут в разговор вмешался сам Луций. Нерешительно положив свою ладонь на мою, он воскликнул:

— Если ты, Минуций, возьмешь мою сторону, мне нечего и некого будет бояться!

Тетушка Лелия пробормотала, заикаясь, что на Палатине скорее всего не одобрят того, что Луций Домиций собирает вокруг себя верных приверженцев, но я невежливо перебил ее:

— Я уже немного хожу на костылях, и скоро мои кости полностью срастутся. Возможно, я еще долго буду хромать, но, если меня не станут за это высмеивать, я охотно примкну к спутникам Луция и буду охранять его до тех пор, пока он не сможет сам защитить себя. Ведь Луций и сейчас уже довольно крепкий для своего возраста. Он хорошо справляется с конем и отменно владеет оружием.

По правде говоря, своими изящными манерами и искусной прической он несколько напоминал девочку, и это впечатление усиливалось благодаря молочно-белой коже, столь характерной для рыжеволосых; но я понимал, что Луцию уже десять лет, и коли он умеет ездить верхом и править колесницей, — то ему пора повзрослеть.

Мы поболтали еще некоторое время о лошадях, греческих поэтах и певцах, которыми он искренне восхищался, но так и не пришли к какой-нибудь определенной договоренности. Тем не менее мне стало ясно, что я всегда буду желанным гостем в доме Агриппины. Наконец мать и сын собрались в обратный путь, и Агриппина велела своему казначею выдать Барбу золотой.

— Бедняжка очень одинока, — объяснила мне позднее тетушка Лелия. — Многих отпугивает ее высокое рождение, а равные ей опасаются общаться с Агриппиной из-за боязни впасть в немилость у императора. Грустно видеть, как такая высокопоставленная матрона добивается дружбы хромоногого юнца.

Я не обиделся на ее слова, потому что и сам не мог не удивляться всему этому.

— Неужели она и вправду так боится быть отравленной? — спросил я осторожно.

Тетушка Лелия пренебрежительно фыркнула.

— Она все воспринимает куда серьезнее, чем следует. Средь бела дня в жилом доме да еще в центре Рима нынче не убивают. Эта ее история кажется мне какой-то странной. Лучше бы тебе не вмешиваться во все это. У императора Гая Юлия, красавца и душечки, действительно был целый ларь всяческих ядов, с которыми он очень любил забавляться, но, говорят, Клавдий приказал их уничтожить, а человека, готовившего отраву, сурово наказал. Ты же знаешь, что супруг Агриппины, отец Луция Домиция был братом Домиций Лепиды, матери Мессалины. Когда Луцию было три года, он наследовал отцу, но Гай все удержал за собой. Агриппина отправилась в изгнание и была вынуждена, чтобы выжить, обучиться ремеслу нырялыцицы за губками на одном пустынном острове. Луция же оставили на попечение тетки Домиций. Наставником его стал брадобрей Аникет; это и сейчас заметно по прическе мальчика. Между тем Домиция Лепида поссорилась с Мессалиной, и теперь она единственная, кто не опасается открыто поддерживать отношения с Агриппиной и баловать Луция. Мессалина носит имя их деда, Валерия Мессалы, желая показать всем, что она состоит в родстве по боковой линии с Божественным Августом. Ее мать сердита на нее, потому что Мессалина совершенно не скрывает, что влюблена в Гая Силия, повсюду с ним появляется, командует рабами и отпущенниками в его доме, как в своем собственном, и даже распорядилась перевезти к нему с Палатина дорогую мебель. Впрочем, откровенно говоря, ее влюбленность вполне понятна — ведь Гай Силий, без сомнения, самый красивый мужчина в Риме. Кто знает, может, их взаимоотношения совершенно невинны, ведь они даже не пытаются их скрывать… Никакая молодая женщина не в силах была бы вынести общество старого брюзгливого пьяницы. Клавдий постоянно пренебрегает ею ради государственных дел, а в часы досуга предпочитает играть в кости или отправляется в театр. Его любимое развлечение — сидеть на удобной скамье и наблюдать, как дикие звери пожирают преступников, но, согласись, это не совсем подходящее времяпрепровождение для чувствительной молодой женщины. Я схватился за голову и закричал:

— Оставь ты эту Мессалину в покое! От запутанных родственных связей всех этих божественных семеек у меня скоро ум за разум зайдет!

Тетушка Лелия, однако, была еще так взволнована высоким визитом, что продолжала тараторить:

— Но ведь все очень просто. Божественный Август приходился внуком сестре Божественного Юлия Цезаря. Через первый брак его сестры Октавии Мессалина является дочерью внука этой самой Октавии, в то время как император Клавдий через второй брак Октавии с Марком Антонием является внуком Октавии. Агриппина его племянница, но в то же время она вдова второго внука Октавии Гнея Домиция. Следовательно — будь внимателен! — ее сын одновременно и внук первой дочери Октавии, и двоюродный внук ее дочери от второго брака. Иными словами, он сводный двоюродный брат Мессалины.

— Если я тебя верно понял, выходит, император Клавдий в третий раз сочетался браком с внучкой сводной сестры своей матери, которую зовут Валерия Мессалина? — перебил я. — Значит, Мессалина более высокого рождения, чем Агриппина?

— В общем, да, — согласилась тетушка Ле лия. — К счастью, она не унаследовала испорченную кровь Марка Антония, от которой так тяжело страдают многие ее родственники. Правда, ее сыну Британнику досталось от Клавдия не так уж много, поскольку…

— Что — поскольку? — спросил я.

— Ну, у Клавдия уже есть один внебрачный ребенок, — нерешительно сказала тетушка Лелия. — Впрочем, если послушать все, что говорят о Мессалине, то сразу засомневаешься — а действительно ли Британник его сын. Говорили, что Клавдий женился по приказу императора Калигулы, чтобы спасти репутацию девушки.

— Ах, тетушка Лелия, тетушка Лелия, — сказал я шутя. — Как человек, преданный своему императору, я просто обязан донести на тебя за распространение подобной клеветы.

— Но Клавдий никогда не думал ничего подобного о своей прекрасной супруге! — торопливо уверила меня тетушка Лелия и на всякий случай оглянулась.

Позднее я спросил Барба, правду ли он сказал о своем поразительном видении, когда его пробудили от хмельного сна. Ветеран твердо отвечал, что ему и впрямь привиделось нечто подобное, но, должно быть, в этом были повинны вино и внезапность пробуждения.