Александр Дюма - Графиня де Монсоро Страница 36

— А после того вечера, ваше высочество, вы навещали тот квартал?

— Вчера.

— И видели…

— Какого-то человека. Он обшаривал все уголки площади, видимо желая убедиться, что его никто не выслеживает, а потом, по всей вероятности, заметив меня, встал перед дверью, которая была мне нужна, и не сходил с места.

— Этот человек был один, ваше высочество? — спросил Бюсси.

— Да, примерно около получаса. Потом к нему присоединился другой мужчина, с фонарем в руке.

— Ага! — воскликнул Бюсси.

— Тогда человек в плаще… — продолжал принц.

— Первый человек был в плаще? — нетерпеливо перебил его Бюсси.

— Ну да. Тогда человек в плаще и тот, что пришел с фонарем, завязали разговор, и, так как они, по-видимому, не собирались покидать свой ночной пост перед дверью, я отступил и вернулся к себе.

— Видно, такая двойная неудача охладила ваш пыл?

— Признаюсь, да. Клянусь честью!.. И я подумал, что прежде чем мне соваться в этот дом, который вполне может оказаться каким-нибудь разбойничьим притоном…

— …неплохо будет, если там прирежут кого-нибудь из ваших друзей.

— Не совсем так. Я подумал: пусть мой друг, который более меня привычен к подобным переделкам и у которого, поскольку он не принц, врагов меньше, чем у меня, — пусть мой друг разведает, какой опасности я подвергаюсь, и доложит мне.

— На вашем месте, ваше высочество, — сказал Бюсси, — я отказался бы от этой женщины.

— Ни в коем случае.

— Почему?

— Она слишком хороша.

— Но вы сами сказали, что едва ее видели.

— Я видел достаточно, чтобы заметить восхитительные белокурые волосы.

— Ах, вот как!

— Чудесные глаза.

— Неужели?

— Цвет лица, какого я еще не видывал, стройный стан.

— Да что вы говорите?

— Поверь, от подобной красотки так легко не отказываются.

— Да, ваше высочество, я понимаю и от души сочувствую вам.

Герцог искоса взглянул на Бюсси.

— Честное слово, — сказал Бюсси.

— Ты смеешься?

— Нет. И в доказательство нынче же вечером я встану на пост, если только вы, ваше высочество, соблаговолите дать мне свои наставления и покажете, где этот дом.

— Значит, ты изменил свое решение?

— Э! Непогрешим только один наш святой отец Григорий Тринадцатый; а теперь говорите, что надо делать.

— Ты должен будешь спрятаться в том месте, которое я укажу, и, если какой-нибудь мужчина войдет в дом, последуешь за ним и узнаешь, кто он такой.

— Да, но если, войдя, он запрет за собой дверь?

— Я тебе сказал, что у меня есть ключ.

— Ах, да, теперь я могу опасаться только одного: что я увяжусь не за тем человеком или там будет еще одна дверь, к которой ключ не подойдет.

— Тут ошибиться невозможно; входная дверь ведет в прихожую, в конце прихожей налево есть лестница, ты поднимешься на двенадцать ступенек и окажешься в коридоре.

— Откуда вы все это знаете, ваше высочество, ведь вы ни разу не были в этом доме?

— Разве я тебе не говорил, что служанка подкуплена? Она мне все и объяснила.

— Черт подери! Как это удобно быть принцем — все тебе приносят на блюдечке. А мне пришлось бы самому искать дом, исследовать прихожую, пересчитывать ступеньки, разведывать коридор. На это ушла бы уйма времени, и — кто знает? — удалось ли бы мне добиться успеха!

— Значит, ты соглашаешься?

— Разве я могу в чем-нибудь отказать вашему высочеству? Только прошу вас пойти со мной и указать мне дверь.

— Зачем? Возвращаясь с охоты, мы сделаем крюк, поедем через Сент-Антуанские ворота, и ты все увидишь.

— Чудесно, ваше высочество. А что прикажете делать с тем человеком, если он придет?

— Ничего, только следить за ним, пока не узнаешь, кто он такой.

— Это дело щекотливое. Ну а если, например, он окажется настолько невежливым, что остановится посреди дороги и наотрез откажется отвечать на мои вопросы?

— Ну, тогда я тебе разрешаю действовать по твоему усмотрению.

— Значит, ваше высочество, вы разрешаете мне действовать на свой страх и риск?

— Вот именно.

— Так я и сделаю.

— Но не проболтайся нашим юным друзьям.

— Слово дворянина.

— Никого с собой не бери.

— Пойду один, клянусь вам.

— Хорошо, договорились. На обратном пути мы проедем мимо Бастилии, я покажу тебе дверь… ты заедешь ко мне… я дам тебе ключ… и нынче вечером…

— Я заменю вас, ваше высочество, вот и весь сказ.

Бюсси и принц присоединились к охотникам. Господин де Монсоро мастерски руководил охотой. Король был восхищен, с каким умением опытный ловчий выбрал места для привалов и расположил подставы собак и лошадей. Лань, которую два часа травили собаками на оцепленном участке леса длиной в четыре-пять лье, раз двадцать появлялась перед глазами охотников и в конце концов выбежала прямо под копье короля.

Господин де Монсоро принял поздравления его величества и герцога Анжуйского.

— Ваше высочество, — сказал он, — я счастлив заслужить вашу похвалу, потому что вам я обязан своей должностью.

— Отлично, сударь, — отозвался герцог. Но для того чтобы и впредь заслужить нашу благодарность, вам придется нынче вечером выехать в Фонтенбло; король желает послезавтра начать там охоту, которая продлится несколько дней, и у вас всего один день на то, чтобы познакомиться с лесом.

— Я знаю, ваше высочество, — ответил Монсоро. — У меня все готово к отъезду, и я отправлюсь сегодня в ночь.

— Ах, вот оно и началось, господин де Монсоро! — воскликнул Бюсси. — Отныне вам не знать покоя. Вы желали быть главным ловчим — ваше желание сбылось. Теперь вам, как главному ловчему, полагается спать на полсотни ночей в году меньше, чем всем остальным. Счастье еще, что вы не женаты, сударь.

Бюсси смеялся, произнося эти слова. Герцог скользнул по лицу главного ловчего пронизывающим взглядом, затем, повернувшись к королю, поздравил своего венценосного брата с тем, что со вчерашнего дня состояние его здоровья, по-видимому, значительно улучшилось.

Что касается Монсоро, то шутка Бюсси снова заставила его побледнеть, и эта мертвенная бледность опять придала его лицу зловещее выражение.

XII

О ТОМ, КАК БЮССИ НАШЕЛ ОДНОВРЕМЕННО И ПОРТРЕТ И ОРИГИНАЛ

Охота закончилась к четырем часам пополудни, а уже в пять весь двор возвращался в Париж. Король, словно угадав желание герцога Анжуйского, приказал ехать через Сент-Антуанское предместье.

Монсоро, под предлогом предстоящего ему в тот вечер отъезда, распрощался с королем и принцами и со своими егерями уехал по дороге на Фроманто.