Павел Макаров - Адъютант генерала Май-Маевского Страница 36

— Занимайте Симферополь, Севастополь и другие города, а Ялту сможем занять и мы.

— Хорош ваш план, — иронически воскликнул Буланов,— Ялту пограбить и мы можем. Нам нужна сила для удара в тыл Врангелю, от которого зависит падение Перекопа. А вы предлагаете такую чушь!

Муслюмову, видимо, стало неловко.

— Мы можем вам оказать материальную поддержку: снабжение конного отряда седлами и продуктами.

Убедившись в бесплодности дальнейших переговоров, то­варищи ушли.

Необходимо подчеркнуть, что татарское население в своем большинстве враждебно относилось к Врангелю и помогало краснозеленым продуктами, сведениями о передвижении белых и пр. Несмотря на все подходы Врангеля и угрозы мусульманскому населению, с целью заставить их бороться против большевиков, — татары укрывались от мобилизации в лесных дебрях. Однако в ряды повстанческой армии они также не шли, за исключением двух небольших групп. Во главе Туакского татарского взвода при 3-м Симферополь­ском полку стоял энергичный храбрый товарищ, Ильюша Чалиев, и много помогал в организационном отношении. Был и еще такой же храбрец-партизан, Абдуррахман Серлиев. Дерен Ай-Ярлы тоже впоследствии сформировал от­личный татарский отряд.

Среди татар было еще много активных работников, в том числе тт. Балич и Чапчакчи; последние работали самостоя­тельно: не были связаны со штабом. 

БЕЛАЯ И ПАРТИЗАНСКАЯ ПРЕССА

На южном склоне, у подножья горы Чатыр-даг, в одной из глубоких балок, близ родника, расположился наш полк. Наскоро были выстроены шалаши из веток. Кухня, штаб, разведка, подрывная команда и другие части полка разме­стились в установленном порядке, на строго определенных местах. Через час мы приняли вид обыкновенного воин­ского лагеря. Стучали пишущие машинки, печатая воззвания, варился обед, пекаря месили на брезентовых палатках тесто для. лепешек. Вокруг костров сидели партизаны, рас­сказывая анекдоты, делясь своими переживаниями; неко­торые пели революционные песни, другие стирали белье у родника.

Несмотря на пережитые невзгоды, а может быть именно потому, в лагере было весело. Только пекаря горевали по хорошей печи, взорванной белыми, да по корытам для теста. Пекарей утешали Яша Гордиенко и Вульфсон.

— Подождите, мы вам устроим баню, отучим ходить к нам в лес! —- грозили товарищи невидимому врагу.

И вдруг из, чащи леса вышла разведка, ведя пожилого человека в форме военного чиновника.

— Ты кто такой и каким образом попал в лес? — спро­сил я чиновника.

Бледнея и трясясь от страха, пленник рассказал всю свою биографию вплоть до последней службы. Представители ревтрибунала, Николай Звездочкин, Леонид Киселев и Лука Гай, долго его допрашивали и решили отпустить, предва­рительно продемонстрировав перед ним наши силы. Чинов­ника снова привели ко мне, я долго разъяснял ему гнус­ность авантюры барона Врангеля. Во время разговора то и дело являлись партизаны.

— Связь от 4-го отряда!

— Связь от 1-го отряда!

Чиновник ел жареную баранину и поражался нашей многочисленностью. Затем произвели проверку, прочитали приказы, оперативные сводки, пропели «Интернационал», сменили заставы и отдельные полевые караулы.

После этой церемонии я приказал разведке вывести чинов­ника на шоссе и отпустить на все четыре стороны.

Через восемь дней к нам попала врангелевская газета, и мы от души хохотали над небольшой статейкой под за­главием:

«В плену у краснозеленых».

«...Шел я по шоссе. Вдруг из-за кустов выскочило шесть человек и, держа винтовки наизготовку, крикнули:

«— Руки вверх!

«Меня обыскали, завязали глаза и долго вели по горам и балкам. Наконец, мне грубо сдернули повязку у пещеры, где стояла бочка с вином; вооруженные, оборванные, оброс­шие волосами люди черпали по очереди кружкой и жадно пили. В углу на енотовой шубе лежал, повидимому, их атаман, в форме ротмистра. При моем появлении он по­вернул голову, окинул меня презрительным взглядом и про­говорил сквозь зубы:

«— Кто ты такой? Твоя фамилия?

«Я назвал свою фамилию, а он добавил, смотря в за­писную книжку:

«— Твоя песенка спета! Уведите его.

«Ко мне подошли два человека; один из них дал мне кусок баранины и хлеба и предложил чарку вина, но от вина я отказался. Через несколько минут мне завязали глаза и повели опять по каким-то обрывам и балкам. Я часто спотыкался и каждый раз получал удар прикла­дом. На этот раз я очутился в маленькой пещере, оби­той черным. Посредине стоял стол, покрытый черной материей. На столе лежали череп и крестообразно две кости. Пять людей в масках около двух часов расспра­шивали меня о моем происхождении. Наконец один из них, повидимому, главарь, сказал:

«— Уведите его!

«Опять завязали глаза и долго водили. Потом прика­зали:

«— Здесь стой смирно! Как только услышишь выстрел, можешь сорвать повязку и итти на все четыре стороны.

«Спустя несколько минут, я услышал выстрел, снял по­вязку, увидал себя на шоссе и пришел в Симферополь.

Очевидец».

Партизаны прямо за животы хватались от такой роман­тики.

— Они нас описали совсем разбойниками! Со стороны жутко!

Да вдобавок товарищ Николай принес из Симферополя новые постолы, сахарин, много новостей и показал воз­звание Врангеля к нам:

«Братья краснозеленые! Протяните нам руки, и мы пожмем их. Все преступления, совершенные вами, про­щаются. Своей преданностью перед родиной вы искупите их на фронте, где льется кровь лучших сынов отечества».

ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО

повстанцы правобережной украйны!

Русская армия идет освобождать от Красного ига родную землю.

Землю и волю несли мы с собою.

Землю трудящимся на ней, волю тем, кто вместе с нами борется за счастье матушки России.

Пусть каждый строит по-своему свое счастье родного края, но лишь в единении всех наше спасение.

Один за всех и все за одного. С нами бог.

Генерал Врангель.

В Симферополе появился атаман Володин, якобы от Махно; Врангель поручил ему формировать отряд. Эти махновцы держат себя независимо. Для нас, партизан, такая организация — вероятно, новая ловушка.

Чтобы «пощупать» новоявленного атамана, мы команди­ровали в Симферополь Алешу Буланова и Яшу Квасова. Одновременно было отстукано на машинке и разбросано по ближайшим деревням и Симферополю несколько сот воззваний.

«Сумасшедший стратег Врангель! Воображаю ваше само­чувствие, когда вам доносят об отрядах краснозеленых, которые заставляют вас смотреть на недоступные для вас горы Крыма. Вы пишете: «краснозеленые, протяните нам руки, и мы их пожмем». Но как мы можем пожать ваши подлые грязные руки, обагренные кровью рабочих и кре­стьян?!