Павел Комарницкий - Новый порядок Страница 36

Впрочем, плыть недалеко. Уже через три дня войско встанет на выбранной позиции, преграждая путь армии Нармера. Вблизи горловины, где Хапи распадается на множество рукавов. Где начинается Земля Папируса.

— Слушай, а тросы-то погрузили? — спохватился Тутепх.

— Да погрузили, погрузили, не переживай.

— ДобрО. Ладно… Ясте, ты ведёшь передовой отряд. Я за тобой. Тинум — замыкающий. Все остальные отряды номов присоединятся к нам по дороге. Ясте, давай!

— Ап! Ап! Поднажми!

На крик кормщика гребцы вонзили вёсла в воду с большей силой.

— Не гони так, Нехмен, — подал голос Нармер, — нам ещё плыть и плыть.

— Как скажешь, Повелитель! — отозвался кормщик.

Широкая гладь Хапи блестела, как стеклянная. Сезон Восходов — лучшее время в Земле Пчелы. Спадает невыносимый зной, и лучи Ра обретают ласковую мягкость. Правда, случаются порой пыльные бури, но это нечасто и всего на пару-тройку дней, не дольше. А вот в Земле Папируса как раз в это время идут холодные моросящие дожди.

Журчала вода под носом лодки. Нармер разглядывал берега, проплывающие мимо. На обнажившейся от воды жирной почве, утопая по щиколотку, трудились земледельцы, равномерно взмахивая тяжёлыми мотыгами. За ними шли женщины, широкими взмахами рассеивая зерно из висящих на груди лукошек. Нармер поморщился. Да, нынешнее ополчение дорого обойдётся Земле Пчелы. Сколько рабочих рук оторвано от дела, и это в самый сев! Ладно… Придётся снизить в этом году налог. А все убытки покроют болотники.

Нармер перевёл взгляд на правый, дальний берег. И там на обнажившейся почве копошились люди, казавшиеся крохотными мошками. Отсюда казалось, что тёмная стена пойменных лесов подступила вплотную к воде. Да, леса занимают больше трёх четвертей заливных земель, оставляя свободными только самые низменные участки. Вот если бы ВСЮ пойму Хапи сделать плодородной, занять полями… Но это такой труд, что страшно себе даже представить…

Нармер усмехнулся. Те голодранцы, что спустились с гор, давно вымерли. Но каждая война имеет свойство приносить массу пленных. А нынешняя обещает прямо-таки небывалый урожай. Так что болотники помогут и в этом. Да, Нармер заставит их потрудиться на благо Земли Пчелы. И в конечном счёте на благо всей Кемет, если разобраться. На общее благо. Ну, а кто не захочет, пойдёт на корм крокодилам. Себек всех примет в утробу свою.

Нармер прикрыл глаза, улыбаясь. Блаженные часы отдыха в пути… Плыть бы так вот и плыть… Он вздохнул. Это невозможно так же, как отсутствие разлива Хапи после восхода Сотис. У него, Нармера, работают все, вплоть до собак и кошек. И он сам себе не исключение.

— Амахти!

Молодой писец, новый секретарь, взятый взамен покойного Атумхета, споро перелез через банки гребцов, присел рядом. Гляди-ка, и камышовое перо с чернильницей уже приготовил, понятливый малый…

— Давай-ка займёмся делами, Амахти. Нечего бездельничать. Потом некогда будет.

— … А не разорить ли нам эту крепость к демонам?

Тинум поигрывал медным кинжалом, узким и длинным, с обмотанной полоской кожи рукоятью. Положил растопыренную пятерню на стол и быстро-быстро колол остриём между пальцами, оглашая помещение дробным сухим стуком.

— Проткнёшь вот лапу — неодобрительно покосился на него Тутепх.

— Да не проткну… — Тинум только ускорил темп. — Так что насчёт заставы?

Тутепх вздохнул.

— А смысл? В крепости пятьсот солдат. При штурме мы положим полторы тысячи наших. А как придёт Нармер, придётся бросить. Сжечь. Нет, пусть стоит. У нас каждый воин сейчас на вес золота, Тинум. Когда мы разобьём Нармера, эта застава достанется нам без боя.

Тинум вздохнул, бросил кинжал в ножны.

— Ладно, ты прав. Пойду ставить заграждение на воде.

— Давай, давай.

По двускатной камышовой крыше длинного навеса, стоявшего на окраине пограничной деревушки, шуршал мелкий занудный дождь. Неподалёку дымили костры, воины, переговариваясь, резали тростник и сооружали шалаши — в Сезон Восходов под открытым небом не больно-то заночуешь, тут не верхние земли. Пахло варевом.

Это место было природной крепостью на пути вторжений уже больше ста лет. Хапи защищал воинов Земли Папируса надёжнее крепостных стен. Протоки перегораживались толстыми смолёными канатами в несколько рядов. Конечно, канат можно перерубить за тридцать-сорок вздохов. Но это один канат. А десять? А двадцать? А под ливнем стрел? Так никаких солдат не хватит…

И обойти стороной не получится. То есть можно обойти пешком посуху, а толку? Переправляться вброд, не имея лодок, не решится самый последний идиот.

Так что проклятому Нармеру придётся атаковать их в лоб, прямо с воды. А это очень, очень трудно. Конечно, у Нармера почти полуторный перевес в людях, но здесь это не будет иметь особого значения. Всё его преимущество ляжет тут костьми, на этих топких берегах.

Тутепх вздохнул, поднимаясь и заранее ёжась от предвкушения дождя, ледяными струйками текущего по спине. Панцирь из крокодильей кожи тут не защита.

— … Будет исполнено, Повелитель!

Начальник заставы поклонился и стремительно вышел, дабы исполнить приказ своего Повелителя немедленно. Нармер проводил его взглядом. Молодой ещё… Как его там — Расуи? Прежний начальник заставы по его, Нармера, собственному приказу ушёл с тем самым злополучным последним караваном, и его кости, должно быть, мокнут сейчас под этим вот противным, сеющим, холодным дождём… Кстати, и кости того, кому этот парень обязан своим назначением — покойному Атумхету — тоже уже очищены от признаков плоти. Да, жизнь… Вот она, жизнь. До сих пор обидно — какая голова пропала…

Снаружи доносились резкие голоса, кто-то отдавал команды. Нармер оглядел обширный зал, где в обычное время жили полсотни солдат гарнизона. На стене медленно расплывалось тёмное пятно, где-то капала вода, просачиваясь через кровлю. Да, эта крепость вполне могла вместить гарнизон в тысячу человек. Даже две или три тысячи. Но, разумеется, никак не сто сорок тысяч. Остальные будут сегодня спать в холщовых палатках, под дождём, завернувшись в отсыревшие одеяла. Ладно, война она никому не мёд.

А впрочем, это уже неважно. Скоро этой заставы тут не будет. Когда его солдаты и ополченцы положат тут полчища болотников, и Буто будет лежать грудой дымящихся головёшек, надобность в этой заставе отпадёт, и гарнизон переместится вглубь завоёванных земель. Уже бывшей Земли Папируса…

Холодная капля упала Нармеру на шею, скользнула по позвоночнику ледяным ознобом. Когда его солдаты и ополченцы полягут среди этих топей, и Нехен будет лежать грудой дымящихся головёшек, надобность в этой заставе отпадёт. И не будет тут никакого гарнизона — просто потому, что некому и нечем будет защищать рубежи уже бывшей Земли Пчелы.