Юлия Андреева - Свита мертвой королевы Страница 37

– Не думал я, что наша новая встреча будет при столь печальных обстоятельствах, – с порога завел он.

К приезду хозяина я была полностью одета, лежала закрытая одеялом, и теперь, облокотившись на стену, посмотрела одним глазом на вошедшего. Другой глаз безнадежно заплыл. Все тело болело.

– Рад видеть вас, благородный сеньор, – я сделала попытку подняться, но добрейший Санчус опередил меня, жестом приказывая оставаться на месте.

– Мой племянник сообщил письмом, что на вас напали разбойники, когда вы возвращались домой, – сказал он, дотошно вглядываясь в мое лицо.

– Ага. Злющие, – я вспомнила лицо Альвару, и, как обычно во время беременности, в голове помутилось, к горлу подступил рвотный ком.

– Я бы хотел осмотреть вас, – дон Санчус подвинулся ко мне, но я натянула одеяло до самого горла. – Хотя бы покажите мне руки, – очевидно, мое поведение смутило, если не обидело дона Санчуса.

Я протянула обе руки, зажимая теперь край одеяла подбородком.

– Так, так… – дон Санчус с удивлением поднял на меня глаза. – Ваш господин сообщил мне, что вы дрались, но ваши руки говорят об обратном. Поглядите сами. Если бы вы били кого-то, у вас оказались бы разбиты костяшки пальцев, в то время как они целы и невредимы. Зато повреждены тыльные стороны обеих ладоней. Значит, без сомнения, вы пытались защитить себя.

– Так и было. Они свалили меня с ног и били куда попадет. Я ничего не успел сделать.

– Не успел или не посмел? – глаза дона Санчуса смотрели, казалось, мне в самую душу. – Вас ведь избил мой племянник? Я это сразу же понял. Он всегда избивал своих слуг и особенно пажей. Не понимаю, зачем вообще кого-то лупить? Не нравится – мог, в конце концов, отдать мне. Хорошие слуги на дороге не валяются.

Дон Санчус велел мне наклонить голову, после чего внимательно осмотрел макушку и шею, раздвигая волосы и прощупывая кожу прохладными пальцами.

– Вы пользуетесь яичными белками для укладки волос? – спросил он.

Я замерла, решив поначалу, что он догадался о моей тайне, но после сообразила, что многие господа действительно завивают волосы, пользуясь этим средством, и кивнула в знак согласия.

Потом дон Санчус осведомился о том, не отбиты ли у меня внутренности, так как служанка сказала ему, что у приехавшего большой живот, скрываемый плащом. Но я атегорически отказалась показаться дону Санчусу, сообщив о данном после нашего разговора обете, в котором я обещала себе, что до меня никогда не дотронется больше ни один мужчина.

На этом осмотр закончился, и дон Санчус разрешил мне несколько дней поваляться в постели, питаясь бульонами, приготовленными по его рецепту, и постепенно приходя в себя.

Глава десятая. Клятва Альвару

Когда лицо мое вошло в норму, сошли припухлости, и осталась обычная после синяков желтизна, Альвару велел мне возвращаться в королевский замок в Лиссабоне. Как оказалось, ждали только меня. Это было как-то связано с доньей Инес и доном Педру. Поэтому я тут же приоделась, изведя на себя коробку пудры и румян и прихватила с собой верную мне девушку-служанку Маргариту.

Для нас приготовили карету. Сев на устланное мягким покрывалом сиденье, я подумывала о том, что ждет мое очередное дитя, если, конечно, тому суждено родиться не загубленным до времени собственным родителем. Я не спрашивала Альвару, куда мы едем, – он все равно не сказал бы правду.

Мы выезжали поздно ночью, и для нас специально пришлось открывать ворота. Если бы я не знала о том, что мы торопимся на встречу с принцем и Инес, то, ей-богу, подумала бы, что Альвару наконец решил от меня избавиться. Так страшно, странно и тихо все проходило. Тем не менее тут чувствовалась рука дона Педру, иначе, кто бы еще мог распорядиться о внеурочном открытии ворот? Поэтому я немного успокоилась, решив, что принц порядочный человек и не стал бы желать гибели беременной женщине и ее еще не рожденному чаду. Впрочем, он мог и не знать о моем положении, занятый мыслями об Инес.

Мы ехали всю ночь и к утру оказались в местечке, которое Альвару назвал Браганса. Карета остановилась у небольшой церквушки, как в тот день, когда мне суждено было сделаться доньей Алвиту, виконтессой Фару. Навстречу нам вышел еще молодой и энергичный священник, в ком я узнала дона Хиля, епископа Гуарды. Тот бывал в доме графа и был представлен ко двору.

Мужчины обменялись парой фраз, после чего мне было разрешено выйти из кареты. Видя, что никто не собирается подать мне руку, Маргарита выбралась первой и помогла мне.

Я не понимала, отчего Альвару вдруг сделался таким невежливым. Дома или в замке, на половине принца, он мог избивать меня сколько душе угодно, но в присутствии посторонних обычно являл собой саму изысканность. А уж после того, как в присутствии дона Педру граф назвал меня своей дамой, мне вообще было некуда деваться от его лести на публике и зуботычин дома.

Я огляделась и увидела то, что заставило епископа и Альвару забыть об элементарной учтивости. К нам подъезжала еще одна карета, рядом с которой скакал закутанный в черный плащ всадник. Спешившись, тот поклонился всем сразу и, открыв дверцу, подал руку донье Инес, чьи светлые волосы невозможно было спутать ни с какими иными.

Подойдя к священнику, дон Педру – теперь я точно видела, что это был именно он – поцеловал его руку и тут же с чувством пожал руку дона Альвару. Донья Инес обняла меня, после чего я сразу склонилась в придворном реверансе перед принцем. Несмотря на то что всю дорогу венценосный друг скакал рядом с ее каретой на коне, этикет оставался превыше всего. Как же Педру был хорош в этот момент!

– Любезная Франка, Альвару! Я пригласил вас как людей, которым безгранично доверяю и которых искренне люблю, с тем чтобы именно вы стали свидетелями нашего венчания, – он с любовью посмотрел на Инес и вдруг обнял ее за плечи. – Мой отец все равно не разрешит этот брак, но это и не важно. Когда я взойду на престол, мы подтвердим с Инес свои клятвы, после чего я возложу на ее голову корону Португалии. И видит Бог, никогда еще эта корона не венчала столь прекрасную донну! Я хотел бы, чтобы именно вы – дама и ее рыцарь – помогли нам сделаться законными мужем и женой, потому что я верю в приметы и знаю, что если во время венчания молодым держат венцы люди, нежно любящие друг друга, сами небеса опускаются ниже, чтобы покровительствовать новобрачным.

Я посмотрела на Альвару. Было невозможно не заметить того, как он побледнел после этих слов принца. С минуту я ждала, что он откажется, дабы не навлечь проклятие на голову своего друга и покровителя, но Альвару промолчал. А Педру и Инес были заняты только собой.

– Когда будешь держать венец, представляй меня таким, каким бы хотела, чтобы я был, – шепнул мне Альвару, когда я заняла свое место за доньей Инес. – Попробуй представить, что любишь меня хотя бы ради нашего ребенка, – он кивнул на мой живот.