Владислав Стрелков - Завещание предков Страница 37

— Вот моя семья, боярин. Познакомьтесь.

И стал нас знакомить.

— Это моя супруга, Алефтина Михайловна. Мои дщери, Людмила и Марина. Это моя сестра младшая, Софья.

Софья смущённо отвернулась.

— А это боярин Володимир Иванович Велесов. Он меня зело выручил, от поганых помог отбиться.

Супруга Горина поклонилась.

— Спасибо тебе за мужа моего, боярин. Проходите в дом. Гостиво сегодня у нас будет.

Что-то мешает и колется. И что так шуршит? От собственного ёрзанья я и проснулся. Где это я? Ах, да! В своей светлице, куда меня поселили вчера. А как я в ней оказался, не помню. Во рту стоит великая сушь. Что мы пили вчера? Вот уж не подумал бы, что я столько вина выпью, чтоб память отшибло. Даже с водки такого не было. А пили-то сначала мёд. Не тот, который с пасеки, а тот, что алкоголь содержит. Коварная штука. Бьёт не в голову, а в ноги. Попробуй пройдись ровно. Фиг! Такие кренделя вместо прямой сделаешь. А потом вино пили. Разное. Что интересно, оно и не кончалось. Как будто тут в погребах его цистерны. Потом вроде квас пили. Тоже в голову шибает неслабо. И сколько надо было выпить, чтоб себя не помнить? Не натворил ли я чего?

А закуска? Закуски больше, чем вина. Большое изобилие мяса и рыбы. Копченой, тушеной, вареной…. Разве котлет нет и колбас. Даже заскучал, ей Богу. Передо мной, помнится, лежал трёхметровый копчёный осетр. Прикинув, сколько бы он стоил на рынке в моём времени, я сразу отрезал кусок на половину своей зарплаты. Потом в основном им и закусывал.

После первого кубка мёда. Настроение поднялось, и я отдался всеобщему веселью, как будто не было больше проблем и напастей в виде противника почти под боком. Звучали здравницы и поздравления. Досталось и мне, за которым последовали знакомства со всеми и, конечно, тосты с большими кубками вина в них.

Ох. Ну и сушняк! Я решительно поднялся и сел. Внимательно осмотрел свой нумер. Не пятизвёздочный отель, но обслуживание тут, ого! Ко мне приставили паренька лет двенадцати, чтоб я ни о чём не беспокоился и по первому зову он являлся в светёлку.

В углу аккуратно были сложены мои сумы и бронь с оружием, а рядом с кроватью стоял резной деревянный столик, на котором я увидел крынку накрытую полотенцем. Посмотрим. Да в ней квас. Вот спасибо. Выпил весь. Показалось маловато, но сушь ушла. Ура!

Дверь распахнулась, и в комнату заскочил паренёк.

— Звал, боярин?

Похоже, "ура" я крикнул вслух, а ему сказал:

— Где тут можно умыться?

Парень что-то хотел сказать, но передумав, кивнул и исчез. Не понял. Но тут же дверь открылась, и парень занёс медный таз и большой кувшин с водой. А парня, случайно не Фигаро зовут?

— Полить, боярин?

— Как зовут тебя, пострел?

— Митяем кличут, боярин.

— Ну, лей, Митяй-скороход.

Я скинул рубашку и уставился на неё. Не моя. А, вспомнил! Вчера в баню ходили. Так я ж сменку не взял, а как помылся, так вместо своей одежды эту обнаружил.

Наклонился и принялся умываться. Потом отправил Митяя из комнаты, сказав ему, что заберёт всё потом, и достал щетку и пасту.

Закончив с туалетом, посмотрел на себя.

Рубашка с косым воротом, украшенная вышивкой по рукавам и воротнику. Штаны из мягкого войлока. Кожаный пояс и сапоги, мягкие и легкие, как домашние тапочки. То, что босле бани и надел.

Баню протопили быстро, туда меня привёл Митяй. Там уже раздевались Горин и… Кубин. Я хотел спросить, когда он появился, но они нырнули в парную. Быстро скинул одежду и шагнул следом. Меня обдало жаром, и я, пригибаясь, рассмотрел необычную для меня баню. Почти в центре располагался открытый очаг, вокруг которого была наложена куча камней и стояли два больших медных котла с горячей водой. Справа, по стене, стояли три больших бочки с холодной водой. А напротив полок в две ступени. На них уже сидел Горин, а дед Матвей вливал в шайку с водой что-то из глиняной крынки. Он обернулся и сказал:

— Полезай греться, Владимир Иванович. Сейчас я холод разгоню.

Это холод? Да такая температура достойна самой жаркой парной. Залез к Горину, сидящему наверху. Уши и нос, казалось, уже сварились, и я, прикрыв их, стал осторожно дышать раскалённым воздухом.

Вдруг раздалось шипение и… меня вынесло из парной вместе с клубами пара. Вслед мне хохотали Кубин и Горин. Я, распластавшись на полу, думал: «Стыд-то какой. А ещё считался заядлым парильщиком». Только встал, чтоб зайти обратно в парную, как дверь открылась, и вошли две девицы, тащившие бочонок. Хихикнув, глядя как я прикрыл окаянное место, сообщили:

— Квас, боярин.

— Х-хоррошо. Иддите.

Поглядывая на меня и хихикая, они вышли. Блин, забыл, что на Руси, мужики и бабы, до Екатерины Второй мылись вместе. Если сейчас зайдёт какая-нибудь, сраму не оберусь. С этими мыслями самоотверженно шагнул в парную.

На самом верху полока сидели Горин и Кубин. Илья Демьянович усмехнулся:

— Не замёрз там, боярин? Влезай сюды, парить будем. Вот шапку надень.

И он протянул мне войлочный колпак. Ну, слава Богу! Теперь буду крепиться. Только я залез к ним, Кубин тут же достал веники.

— Ложись, Владимир Иванович.

Опять зашипела вода на каменке, и я понял: «Как себя чувствуют куры гриль».

Ох, упарили меня и упарились сами. Краснокожие как индейцы, вышли в предбанник. Состояние моё было «Посоли и ешь». Я плюхнулся без сил на лавку. Кубин, выбив дно у бочонка, зачерпнул квас и подал мне.

— Спасибо. — После кваса почувствовал себя бодрей. Накинул на плечи ткань, что видимо была за полотенце.

Благодать.

Скрипнула дверь и в предбанник ввалились те две девицы, что бочонок кваса приносили.

— С легким паром, бояре.

Они положили кипы одежды на лавку, потом поглядывая на меня и хихикая, удалились. Я запоздало закрылся простынёй. Горин хмыкнул, глядя как моя «Красная рожа», стала ещё краснее.

— Вот чертовки! Что засмущался, Володимир Иванович? Али девки хороши? А жена-то у тебя есть?

Я помотал головой — нету, мол. Горин кивнул.

— Добре.

Чего это он? Или оженить меня надумал? Женат-то я был, но не говорить же про свою бывшую. Тут развода нет, не поймут. Я выпил ещё квасу и нырнул в баню. Пусть лучше меня упарят до бесчувствия. Упарили, но придя в себя после бани, я себя ощущал воздушным шариком. Казалось, прыгни и улечу.

А потом был пир. Хм, пир. А всё-таки, как я комнату пришёл? Надеюсь своими ногами?

Уже спускаясь вниз, встретил Горина. Меня, увидав, он улыбнулся.

— Как спалось, Володимир Иванович?

— Хорошо.

Он засмеялся. Чего это он? Блин! Наверно я вчера накуролесил.

— Силён ты боярин! Вина выпил больше всех, но спать своими ногами ушел. А остальные на столах так и уснули.