Рафаэль Сабатини - Скарамуш. Возвращение Скарамуша (сборник) Страница 38

– Есть другой вариант, – мрачно сказал Бине.

– Другого варианта нет. Не будьте ослом, Бине.

Бине вскочил как ужаленный: его актеры никогда не говорили с ним таким тоном.

– Впрочем, идите и сообщите полиции, что она может схватить некоего Андре-Луи Моро, – продолжал Скарамуш беззаботно, – но это будет конец вашей прекрасной мечты о Редоне, где вы впервые в жизни играли бы в настоящем театре. Без меня вам там не бывать, и вы это прекрасно знаете. А я не собираюсь ни в Редон, ни в Фужере, да и вообще никуда, пока у нас с вами не будет справедливого договора.

– Ну зачем же так горячиться? – посетовал Бине. – Разве у меня душа ростовщика? Когда мы заключили наш договор, я понятия не имел – да и откуда мне было знать? – что вы окажетесь мне так полезны. Дорогой мой Скарамуш, надо было просто напомнить мне – ведь я человек справедливый. С сегодняшнего дня вы будете получать тридцать ливров в месяц, – видите, я сразу удваиваю ваше жалованье. Я человек щедрый.

– Но вы не честолюбивы. Послушайте-ка меня.

И Андре-Луи принялся излагать план, от которого у Бине волосы дыбом стали.

– После Редона – Нант, – сказал Андре-Луи. – Нант и Театр Фейдо.[95]

Господин Бине поперхнулся вином. Дело в том, что Фейдо был «Комеди Франсез» провинции. Великий Флери играл там перед публикой, которая была весьма строга. Хотя господин Бине втайне лелеял честолюбивые мечты о Редоне, они казались ему столь опасными, что вызывали спазмы в животе. А Редон по сравнению с Нантом был просто кукольным театром. И вот мальчишка, которого он случайно подобрал три недели назад и который за это время из сельского адвоката превратился в актера и автора, спокойно рассуждает о Нанте и Театре Фейдо!

– А почему не Париж и «Комеди Франсез»? – насмешливо поинтересовался господин Бине, когда наконец отдышался.

– Не исключено, что позже мы поедем и туда, – последовал дерзкий ответ.

– Ах так! Да вы пьяны, мой друг.

И тут Андре-Луи изложил детальный план, сложившийся у него в уме. Фужере послужит учебной площадкой для Редона, а Редон – для Нанта. Они пробудут в Редоне, пока там достаточно платят, и продолжат работу над репертуаром. Они найдут трех-четырех талантливых актеров. Андре-Луи напишет несколько новых сценариев, которые будут обкатываться на спектаклях, и таким образом в репертуаре труппы будет с полдюжины надежных пьес. Часть доходов нужно потратить на новые костюмы и декорации. Итак, если все пойдет хорошо, через пару месяцев они наконец будут готовы попытать счастья в Нанте. Правда, в Фейдо допускались лишь известные труппы, но в Нанте уже лет тридцать, а то и более не выступала труппа импровизаторов. Они будут новинкой, и, если постараются, на спектакли сбежится весь Нант. Скарамуш клялся, что, если все предоставят ему, то возрожденная во всем блеске комедия дель арте превзойдет все ожидания театральной публики Нанта.

– Мы поговорим о Париже после Нанта, – закончил он в высшей степени буднично, – а о Нанте – после Редона.

Его слова звучали так убедительно, что он мог бы уговорить кого угодно, и в конце концов увлек господина Бине. Хотя перспектива, которую нарисовал Андре-Луи, вселяла ужас в господина Бине, она в то же время опьяняла его, и сопротивление его все слабело. На каждое возражение Скарамуш приводил сокрушительный довод, и в конце концов Бине обещал подумать.

– Редон укажет нам путь, – сказал Андре-Луи, – и я не сомневаюсь, в какую сторону он укажет.

Таким образом великая редонская авантюра, перестав быть отчаянно смелым предприятием, превратилась просто в репетицию более важных событий. Бине, пребывавший в восторженном состоянии, заказал под влиянием минуты еще одну бутылку вольне. Подождав, пока ее откупорят, Скарамуш продолжал.

– Все эти планы могут осуществиться, – небрежно сказал он, глядя сквозь бокал на свет, – пока я с вами.

– Согласен, мой дорогой Скарамуш, согласен. Наша случайная встреча оказалась счастливой для нас обоих.

– Для нас обоих, – подчеркнул Скарамуш. – Я тоже так считаю. Думаю, пока что вам нет смысла выдавать меня полиции.

– Да как я могу даже подумать об этом! Вы смеетесь, мой дорогой Скарамуш. Прошу вас никогда больше не вспоминать мою маленькую шутку.

– Она уже забыта, – сказал Андре-Луи. – А теперь о второй части моего предложения. Уж если я стану кузнецом вашего счастья, не мешает мне немного подумать и о себе.

– Вот как? – нахмурился господин Бине.

– Да, и, если не возражаете, мы сегодня же заведем бухгалтерские книги и займемся делами труппы.

– Я человек искусства, – гордо заявил господин Бине. – Я не торгаш.

– Но у вашего искусства есть деловая сторона, которой следует заниматься по-деловому. Я все продумал сам, так что вам не придется входить в детали и отрываться от творчества. Все, что от вас требуется, – ответить согласием или отказом на мое предложение.

– Ах, вот как! Ну и что же это за предложение?

– Вы назначаете меня своим компаньоном с равной долей в доходах труппы.

Большое лицо Панталоне побледнело, а маленькие глазки раскрылись до предела, в то время как он изучал Андре-Луи. Наконец он взорвался:

– Видно, вы сошли с ума, раз делаете мне такое чудовищное предложение.

– Признаю, что оно небезупречно. Например, будет несправедливо, если помимо работы, которую я берусь для вас выполнять, я еще буду играть Скарамуша и писать сценарии без всякого вознаграждения, довольствуясь лишь половиной доходов, причитающихся мне как компаньону. Поэтому перед тем, как делить доходы, нужно вычесть мое актерское жалованье и небольшой гонорар за каждый сценарий. Вам также причитается жалованье за роль Панталоне. Кроме того, нужно еще вычесть жалованье всех остальных, а также прочие издержки. Останется чистый доход, который мы с вами поделим поровну.

Конечно, господин Бине не мог проглотить залпом такое предложение. Сначала он заявил, что даже думать о нем не желает.

– В таком случае, мой друг, мы немедленно расстанемся, – сказал Скарамуш. – Завтра я вынужден буду с вами проститься.

Бине разбушевался. В прочувствованных выражениях он разглагольствовал о неблагодарности. Он даже снова позволил себе намекнуть на маленькую шутку относительно полиции, которую обещал никогда не упоминать.

– Ну что же, поступайте как вам заблагорассудится. Непременно сыграйте роль доносчика. Однако учтите, что тогда вы наверняка лишитесь моих услуг и снова, как до моего прихода в труппу, станете пустым местом.

Господин Бине плевать хотел на последствия! К черту последствия! Этому молодому нахалу, этому сельскому адвокатишке придется зарубить себе на носу, что господин Бине не из тех, кем можно командовать!