Эндрю Ходжер - Храм Фортуны II Страница 38

Да, города Ирод лишился, но зато его страна сохранила независимость и это было главное в тот момент. Ну, а отношения между двумя монархами, естественно, не улучшились. Теперь уже и Ирод затаил обиду на алчную мстительную соседку.

Но прежде всего ему надо было думать, как укрепить свою власть и поднять из руин разрушенную войнами экономику страны.

Первым делом он приговорил к смерти сорок пять жрецов и аристократов — самых опасных своих противников. Остальных богачей обложил немилосердными налогами.

Затем сместил со всех постов и должностей тех, кто хоть косвенно содействовал Антигону, и заменил их своими людьми, надежными, проверенными, преданными.

Кроме того, вокруг нового царя сплотились те слои населения, представителей которых ранее гордые иудеи не признавали равными себе — идумейцы, самаритяне, греки. Таким образом он в короткое время стал действительно всенародным повелителем.

Пока Ирод занимался этим, Антоний готовился к новому грандиозному походу против парфян. Ему удалось собрать огромную армию, самую большую из тех, которыми римляне когда-либо располагали на Востоке.

Любящая Клеопатра провожала полководца до самого Евфрата. А на обратном пути посетила Иерусалим.

Ирод принял египетскую царицу со всеми возможными почестями, осыпал ее подарками, пытаясь задобрить женщину, от которой так много зависело. Но Клеопатра ответила на это еще одним оскорблением — она «милостиво» согласилась отдать царю в аренду город Иерихон, отобранный в пользу Египта. В очередной раз Ирод был жестоко унижен, но внешне не показал ничего. Он проводил царицу до стен Пелузия, всячески заверяя ее в своей преданности и дружбе.

Однако в душе его все сильнее разгоралась ненависть к надменной любовнице Марка Антония.

Дверь комнаты неожиданно открылась, и в помещение вошли несколько слуг. Одни несли серебряные кадильницы, благоухающие ароматным дымом, другие — чаши с вином и подносы с закусками. Вперед выступил Протоген и вежливо поклонился:

— Достойный цезарь Тиберий просил узнать, не нужно ли вам чего? Если да, то я готов все сделать.

— Нет, поблагодари цезаря и скажи, что нам очень приятна его забота, — за всех ответил Светоний Паулин. — Но тут уже есть все, что нам требуется. Скажи еще, что мы внимательно и с интересом слушаем рассказ почтенного Квириния. Как только он закончит, мы сообщим об этом и будем просить цезаря принять нас.

Протоген еще раз поклонился; слуги расставили на столах то, что принесли, и все бесшумно выскользнули из комнаты. Дверь закрылась.

— Порядки в Риме стали, как при дворе Клеопатры, — то ли с грустью, то ли просто в задумчивости сказал Квириний. — Не то было раньше, не то...

Он помолчал, качая головой.

— Поход Антония завершился полной неудачей, — вновь заговорил старик. — Я принимал участие в этой экспедиции и видел все своими глазами. Соратник и ученик Цезаря, талантливый полководец, Антоний, казалось, совершенно растерял все свои лучшие качества.

Сначала он загнал армию в дикую глушь, но как ни старался, не смог взять столицу мидян, союзников Парфии.

А потом был этот страшный переход через горы Армении. Зимой, в лютый мороз... Люди замерзали сотнями. Немногим тогда удалось вернуться в границы Империи. Мне вот повезло...

А Антоний просто бросил свое войско и устремился в Сирию, где собирался встретиться с Клеопатрой. Больше ни до чего ему уже дела не было. Только эта шлюха и вино...

Вот тогда несколько офицеров из его армии — и я в том числе — пришли к вождю и потребовали отказаться от египтянки и заняться делами, достойными правителя. В таком случае — сказали мы — солдаты сохранят ему верность, памятуя о прошлых победах. Но если нет...

Антоний не стал нас слушать. Одно время даже казалось, что он прикажет казнить нас, но обошлось. Он просто уже совсем отупел от пьянства и плохо соображал, что делает.

— Ну что ж, — крикнул он в гневе. — Можете убираться куда хотите. Такие воины мне не нужны. У меня есть достаточно смелых и преданных бойцов, чтобы я не очень переживал по поводу трусливого бегства кучки предателей и дураков.

Вот так он ответил нам. И мы ушли, переправились в Италию и вступили в армию Октавиана. Что ж, теперь поступки Антония могут судить только Боги, но мне все же кажется, что он тогда совершил ошибку. Ведь можно еще было...

Квириний огорченно махнул рукой, на его лице было выражение горечи и обиды.

— Ладно, чего уж тут сейчас говорить... В общем, Антоний вернулся в Александрию, а мы вернемся к царю Ироду.

А Ирод пока разбирался со своей семьей. К тому времени — постоянно подвергаясь опасностям и постоянно живя в ожидании каких-то интриг и неприятностей — он очень изменился, стал болезненно подозрительным, недоверчивым и жестоким.

«Совсем, как Тиберий, — подумал Сабин. — История повторяется, учат философы... Да, похоже, что так».

— Теперь, когда царь расправился с оппозицией, — продолжал Квириний, — наибольшую опасность для него представляли — или, по крайней мере, так ему казалось — ближайшие родственники. В частности, теща Александра и ее сын, шестнадцатилетний Аристовул, брат Мартам.

Ирод уже давно подозревал, что теща интригует против него — она не могла смириться с тем, что ее зятем стал безродный идумеец. Но из-за жены, которую он очень любил, царь пока не предпринимал никаких шагов. Но с Аристовулом дело обстояло иначе.

Ведь именно его противники Ирода — тайные противники, ибо явных у него уже не было — решили выдвинуть на должность первосвященника, второй по значимости пост в государстве. Кто как не Аристовул — говорили они — представитель древнего рода Асмонеев, должен занять это место? Такое же пожелание высказала и Клеопатра. Антоний пока предпочитал не вникать в суть проблемы.

Но Ирод-то прекрасно понимал: стань вдруг Аристовул первосвященником, и вокруг него моментально сплотятся все враги царя. И тут уж будет трудно с ними разделаться. К тому же, совершенно ясно, что они получат поддержку египтянки — та не станет перебирать в средствах, лишь бы только устранить строптивого идумейца и захватить его страну.

Под давлением тещи и жрецов Ироду пришлось пообещать, что Аристовул будет назначен на должность первосвященника, как только ситуация в государстве это позволит, а пока он предложил другую кандидатуру, своего ставленника Хананела.

А спустя неполный год, во время праздника Кущей, который двор отмечал в Иерихоне, случилось несчастье — Аристовул утонул.

Говорили, что верный слуга Ирода подплыл к юноше, когда тот купался, и, схватив за ноги, долго держал его под водой. Но, естественно, все было подано как несчастный случай.