Кэтрин Нэвилл - Восемь Страница 39

Арман Жан дю Плесси, герцог де Ришелье, викарий Люсона, Пуатье и Парижа, кардинал Рима, премьер министр Франции.

1642 год от Рождества Христова»

Екатерина дочитала документ до конца. Аббатиса молчала.

— Из его мемуаров видно, что «серый кардинал» планировал поездку в епархию Монглан, — сказала императрица. — Но, как ты знаешь, умер в декабре того же года, после подавления восстания в Руссильоне. Разве можно хоть на мгновение усомниться, что он знал о существовании тайных обществ и хотел завладеть шахматами Монглана до того, как они попадут в руки кому-нибудь другому? Все, что делал Ришелье, он делал из стремления к власти. Так почему же в преклонном возрасте его побуждения должны были измениться?

— Моя дорогая Фике, — сказала аббатиса с кроткой улыбкой, хотя душа ее после слов императрицы пришла в смятение. — Мыслишь ты правильно, но все эти люди мертвы. При жизни своей они, возможно, искали. Однако их поиски окончились ничем. Ведь не боишься же ты призраков?

— Призраки могут восстать из могилы! — пылко произнесла Екатерина. — Пятнадцать лет назад британские колонии в Америке восстали против власти империи, и их мятеж завершился успехом. Кто возглавлял мятежников? Вашингтон, Джефферсон, Франклин — все они принадлежат к братству вольных каменщиков. А сегодня король Франции сидит под стражей, и корона вот-вот упадет с его головы. Кто стоит за этим? Лафайет, Кондорсе, Демулен, Бриссо, Дантон, Сьейес, а также родные братья короля, включая герцога Орлеанского. Все они — масоны.

— Это лишь совпадение…— начала аббатиса, но Екатерина перебила ее:

— Было ли совпадением, что из тех французов, кого я пыталась подкупить, чтобы провести Декрет о конфискации, согласился лишь Мирабо — член масонской ложи? Конечно, когда он брал деньги, то не мог знать, что я рассчитывала вскоре избавить его от сокровища.

— Епископ Отенский отказался? — спросила аббатиса, с улыбкой глядя на подругу и перебирая кипы дневников. — И какую же причину он назвал?

— Он слишком много затребовал за содействие, — проворчала царица, поднимаясь на ноги. — Этот человек знает больше, чем говорит. Представляешь, в Собрании Талейрана прозвали «ангорский кот». Пушистый, но с коготками. Я не доверяю ему.

— Ты доверяешь человеку, которого можешь подкупить, и не доверяешь тому, кто отказался от взятки? — спросила аббатиса.

Печально взглянув на подругу, она поправила свое одеяние и встала. Затем повернулась, словно собираясь идти.

— Куда ты? — в тревоге воскликнула Екатерина. — Разве ты не понимаешь, почему я все это сделала? Я предлагаю тебе защиту. Я полновластная правительница самой большой страны в мире. Моя власть в твоих руках…

— София, — спокойно сказала аббатиса, — я благодарю тебя за твое предложение, но, в отличие от тебя, не боюсь этих людей. Я готова поверить, что они, как ты утверждаешь, мистики, возможно, даже революционеры. Тебе никогда не приходило в голову, что все эти тайные общества, которые ты так пристально изучала, имеют своей целью нечто совсем иное, то, чего ты не могла предвидеть?

— О чем ты? — спросила императрица. — Их действия ясно доказывают, что они стремятся втоптать монархию в грязь! Какую же цель преследуют они, если не контроль над миром?

— Возможно, их цель — освободить мир? — улыбнулась аббатиса. — Сейчас я знаю слишком мало, чтобы сказать, кто из нас прав, а кто заблуждается. Однако того, что мне известно, довольно, чтобы после твоих слов понять со всей очевидностью: тебя ведет судьба, которая с рождения запечатлена на твоей ладони, — три короны. Я же должна следовать своему предназначению.

Аббатиса повернула вверх ладонь и протянула подруге. На ней, рядом с запястьем, линия жизни и линия судьбы пересекались, образуя цифру «8». Екатерина молча взглянула на нее, затем медленно провела по ее ладони кончиками пальцев.

— Ты обещаешь мне защиту, — мягко сказала аббатиса, — но я защищена силой более могущественной, чем твоя.

— Так я и знала! — закричала Екатерина, взмахнув свободной рукой. — Все эти разговоры о целях означают только

одно: ты договорилась с кем-то другим, не посоветовавшись со мной. Кто тот, кому ты так глупо доверилась? Назови мне его имя, я требую этого!

— Охотно, — улыбнулась аббатиса. — Это Он поместил знак на мою руку и тем даровал абсолютную власть. Ты можешь быть правительницей всея Руси, моя дорогая Фике, но, пожалуйста, не забывай, кто я на самом деле. Кем я избрана. Помни, что Господь — величайший мастер игры.

Рыцарское колесо

Король Артур видел удивительный сон. Снилось ему, что он сидит в кресле наверху колеса, в богатых одеждах, украшенных золотом… и внезапно колесо повернулось, он упал вниз и оказался среди гадов ползучих, и каждая тварь кусала его. И тогда король, лежавший в своей постели, закричал во сне: «Помогите!»

Regnabo, Regno, Regnavi, Sum sine regno.

Я буду царствовать, я царствую, я царствовал, я без царства.

Следующее после шахматного турнира утро было утром понедельника. Я, пошатываясь, встала со своей скомканной постели, убрала ее в шкаф и отправилась в душ, готовиться к следующему рабочему дню в «Кон Эдисон».

Вытершись полотенцем, я босиком прошлепала в прихожую на поиски телефона среди моего хаоса. После нашего с Лили обеда в «Пальме» и странных событий, которые предшествовали ему, я решила, что мы с ней точно две пешки в чьей-то игре. Мне хотелось убрать с моей стороны доски наиболее тяжеловесные фигуры. Я точно знала, откуда начать.

За обедом мы с Лили решили, что соларинское предупреждение как-то связано с диковинными событиями того дня. Однако после этого наши мнения разошлись. Лили была убеждена, что за Солариным стоит кто-то еще.

— Сначала при невыясненных обстоятельствах умирает Фиске, — рассуждала она, когда мы сидели среди пальм за деревянным столом, уставленным блюдами. — Откуда мы знаем, что это не Соларин убил его? Затем исчезает Сол, оставив мою машину и собаку на поругание вандалам. Очевидно, Сола похитили, он бы ни за что не покинул свой пост добровольно.

— Да уж, это очевидно, — сказала я с улыбкой, наблюдая, как она с волчьим аппетитом набросилась на жареное мясо.

Я была уверена, что Сол теперь не посмеет предстать перед Лили, если только с ним и впрямь не случилось что-нибудь ужасное. Лили между тем покончила с мясом и приступила к уничтожению огромного блюда салата и трех порций хлеба. Одновременно она продолжала разговор.

— Затем кто-то навскидку стреляет по нам, — проговорила Лили с набитым ртом. — И мы обе пришли к выводу, что выстрел был сделан из открытого окна комнаты для игры.