Райнер Шредер - Падение Аккона Страница 39

— Но почему же орден тамплиеров был основан не здесь, а именно в Иерусалиме? — поинтересовался Морис.

— Чтобы скрыть истинную цель ордена. Напрасно на руинах соломонова храма стали бы также искать священное копье, — ответил хранитель Грааля.

— Которое было всего лишь легендой, — сделал вывод Герольт.

Аббат Виллар кивнул:

— Его не найдут, и это меня не удивляет. Стоит только ещё раз представить себе окончание казни Иисуса.

— Как так? — поднял брови Тарик.

— Ведь это римский солдат вонзил в бок Иисуса копье, чтобы проверить, жив он или уже умер. Как же мог житель Иудеи, даже такой почтенный гражданин, как Иосиф Аримафейский, входивший в городской совет Иерусалима, отобрать у него копье? Для этого у него не было ни полномочий, ни времени, ведь он был озабочен тем, чтобы снять тело Иисуса с креста и похоронить его до захода солнца, как предписывает иудейская религия — начиналась суббота, и с появлением на небе первой звезды всякая работа находилась под строгим запретом. Нет, история со святым копьём, которое один крестоносец хотел найти в развалинах храма, — не более чем легенда. Это же касается и тысяч других мнимых реликвий, которые стали хранить в христианских церквях, чтобы привлечь набожных паломников.

— Все это очень интересно, — сухо заметил Морис. — Но разве вы вели нас не к Святому Граалю? Я ещё нигде не видел сундука.

— Трудно было бы его увидеть, потому что он находится вовсе не здесь, — сказал хранитель Грааля к всеобщему удивлению рыцарей. — Это лишь преддверие сакрального грота, в котором источник вечной жизни нашёл последнее убежище на Святой Земле.

И старец нажал рукой на один из черных крестов, который тут же выступил из настенной мозаики. Крест оказался соединённым с железным стержнем толщиной в два пальца. Под рукой аббата крест сделал четверть оборота. В тот же момент где-то за ним раздался глухой металлический щелчок и на мозаике в торце замкнутого пространства обозначились контуры двери.

Хранитель Грааля улыбнулся, взглянув на потрясённых тамплиеров.

— Идёмте! — сказал он и толкнул тяжёлую дверь. — Вы были избраны для того, чтобы зайти в сакральный грот и принять первое посвящение в рыцари Грааля!

Если гробница Иосифа Аримафейского с её крестообразным планом и искусной, покрывающей все пространство мозаикой вызвала у рыцарей величайшее удивление, то вид сакрального грота совершенно их потряс.

Когда тамплиеры вошли в дверь вслед за аббатом, они потеряли дар речи. Они и представить не могли, что когда-нибудь обнаружат глубоко под землёй такую неповторимую красоту.

То, что аббат Виллар называл сакральным гротом, представляло собой огромный подземный дворец с потолком высотой в пять или шесть человеческих ростов. Это была ротонда около сорока шагов в диаметре, освещённая множеством масляных ламп, сделанных из бронзы. За внешним кругом галереи к сводчатому потолку поднимались восемь двойных ребристых колонн из светло-серого камня, увенчанных коринфскими капителями. Эти колонны в один обхват каждая соединялись полукруглыми арками. Как и галерея, они образовывали совершенный внутренний круг, посреди которого находилась святыня грота. В центре круга, который располагался под центральной точкой сводчатого потолка, на трёхступенчатом пьедестале возвышался алтарь из белого мрамора, блестевшего, подобно полированному перламутру. Два золотых подсвечника с пятью рожками каждый стояли по бокам от распятия — тоже золотого, высотой в полтора локтя. Перед крестом стоял необычный чёрный куб, высота, длина и ширина которого были не больше двух ладоней. Восемь углов куба были покрыты золотом и украшены изумрудами. На его передней части красовалась драгоценная инкрустация из слоновой кости — пятилистная роза. Однако никакого сосуда на алтаре не было.

Как и в гробнице Иосифа Аримафейского, искусная мозаика и здесь покрывала стены и потолок, только теперь её мотивы не ограничивались крестом и розой — стены грота одарённый художник украсил целыми картинами.

На стенах справа и слева от входа в святилище были изображены шествия мучеников и святых. С обеих сторон процессии подходили к грандиозному изображению последней вечери: Христос, сидевший посреди апостолов, держал в руках чашу. Над головой Христа парила белая птица.

Мозаика потолка изображала захватывающее дух звёздное небо, в центре которого был простой белый крест. Сотни белых звёзд окружали крест концентрическими кругами. В четырёх углах красовались символы четырёх евангелистов: ангел — символ Матфея, лев — Марка, вол — Луки и орёл — Иоанна.

Но тут было и ещё чему подивиться. На полпути от потайной двери в стенах возникали полукруглые углубления. В левой нише находился маленький алтарь, посвящённый, судя по мозаике, Богоматери.

В правом углублении, которое вместе с главным алтарём и нишей Богоматери образовывало прямую ось, алтаря не было. Оно представляло собой баптистерий — крещальню, в которую надо было подняться и окунуться, чтобы, вступая в церковь, принять таинство крещения. С возвышения, на котором стояли две покрытых ковриками каменные скамьи, вниз вели несколько ступеней — они уходили под воду, которой была заполнена большая полукруглая купель. Вода поступала в купель из подземного источника. Клокоча и пенясь, она обрушивалась вниз из щели в скалистой стене, горбом нависавшей над купелью.

Когда они подошли к первой ступени главного алтаря, хранитель Грааля встал на колени и перекрестился. Благоговейно склонив головы, его примеру последовали и остальные.

Минуту они постояли молча. Затем аббат Виллар начал громко молиться:

— Господи, живой Бог и Спаситель! Ты один и Ты единственный, и никого нет рядом с Тобой. Вся божественность — Твоя, и что не есть Твое, то украдено у Тебя. В милости Твоей явил Ты нам всемогущую суть твою и имя Твое. Мы верим в Тебя. Оставь нас в этой вере, о Господи, ибо только она нас хранит, и Твоя честь — наша честь, и Твоя власть — наше спасение. Ты создал мир и нас в нем. Бытие и сути, жизнь и помыслы — все исходит от твоего всемогущего и любящего слова. Мы поклоняемся Тебе, Господи, и молимся Тебе.

— Аминь, — раздался сзади голос Бисмиллы.

— Ты свят, — торжественно продолжил седовласый хранитель Грааля. — А мы грешны и сознаем это. Мы благодарны Тебе за то, что Ты сказал нам об этом, ибо это правда. Но только правда может начать все снова и одолеть грех и зло.

— Аминь, — снова произнёс Бисмилла. На этот раз и рыцари-тамплиеры робко и тихо повторили это слово.

Старый хранитель Грааля протянул руки к алтарю.