Будни революции. 1917 год - Андрей Светенко Страница 4

дел. Тут же поползли слухи о неминуемой дуэли. Самое время… Представьте себе, на фоне тяжелейшей войны, кризиса на транспорте, придворных интриг стране и миру будет представлено такое политическое шоу – дуэль спикера парламента с министром внутренних дел! Дальше ехать некуда. Дуэль, конечно, не состоялась, но осадок остался. Точно так же произошло с последствиями ареста комитета. Спустя два дня арестованные активисты Военно-промышленного комитета были освобождены, но власть от этого не выиграла. Многие только укрепились во мнении, что власть сама по себе не едина, и если придворный кабинет министров – это собрание каких-то упертых консерваторов, воспринимающих любую озабоченность и тревогу как крамолу и революционную агитацию, то есть желающие в той же Думе такую глупую власть сменить… Тем более что реальные проблемы требовали немедленного разрешения. Ведь в тот же день гласный Московской городской думы объявил, что если подвоз продовольствия прекратится, то запасов хлеба и муки в Первопрестольной останется всего на шесть дней.

23.01

В этот день – 10 января 1917 года по старому стилю – в центре внимания был скандал, связанный с арестом полицией членов Военно-промышленного комитета России – ВПК. Как уже говорилось выше, это была вполне лояльная властям структура. Тем более шокирующим был эффект, произведенный арестами. Действия министра внутренних дел Протопопова, кстати показательно исключенного из партии октябристов, привели к полному расколу между правительством и Думой, все фракции которой фактически оказались в оппозиции монархическому режиму. Но, может быть, у царского министра были основания для таких жестких действий? Спустя полгода, в июне 17-го арестованный к тому времени Временным правительством начальник Петроградского охранного отделения генерал Глобачев даст показания: «Рабочая группа Центрального военно-промышленного комитета освещалась (оцените изящность стиля) нашим агентом по фамилии Лущук. Он состоял в секретариате этой группы. Его сведения были весьма ценны и имели документальные доказательства. А именно воззвание ВПК к рабочим Петрограда с призывом к выступлению 14 февраля с целью ниспровержения существующего государственного строя. Рабочая группа предполагала предложить Государственной думе, низвергнув царское правительство, опереться в дальнейшем на рабочих. Экземпляр такого воззвания был получен охранным отделением от нашего сотрудника Лущука». Напомним, на дворе начало января 1917 года. Задним числом представляется, что тогда в России еще все было относительно спокойно, ни одна из партий и движений революцию не готовила. Обстановка серьезная, да, но совершать переворот… Однако если верить показаниям Глобачева, то именно этим занимается вполне легальная, умеренная по своим целям организация – Военно-промышленный комитет, и никаких революционеров в привычном нам понимании там нет. Но в том-то и дело, что на фоне последовавших радикальных революционных событий настроения среди тех, кто потом станет контрреволюционерами в глазах большевиков, были как раз самые радикальные и революционные. Всего один пример – запись в дневнике великого князя Николая Михайловича, отправленного царем в ссылку за коллективное письмо императору Николаю II с требованием либо изменить политику, либо отречься от престола, после беседы с думцами Шульгиным и Терещенко: «Какое облегчение дышать в другой атмосфере. Здесь другие люди, тоже возбужденные, но не эстеты, не дегенераты, как при дворе, а люди. Шульгин – вот бы кто пригодился, но конечно не для убийства а-ля Григорий Распутин, а для настоящего переворота. Другой, тоже цельный тип, Терещенко. Молодой, богатейший человек, но при этом глубокий патриот, верит в будущее, верит твердо, что через месяц все лопнет, что я вернусь из ссылки. Дай-то бог, его устами да мед пить. Но какая злоба у этих двух людей к режиму, к царю, к царице, и они вовсе не скрывают это, оба в один голос говорят о возможности цареубийства». Уточним, упомянутый Шульгин – тот самый, кто спустя полтора месяца доставит императору текст отречения, составленный депутатами Государственной думы.

24.01

В этот день – 11 января по старому стилю – продолжал набирать обороты публичный скандал, связанный с деятельностью влиятельной общественной организации – Военно-промышленного комитета – ВПК, который стал площадкой для обсуждения проблем между фабрикантами и рабочими. В работе ВПК принимали участие и политики-думцы. И выяснилось, что власти очень скептически смотрят на деятельность этого вроде бы лояльного комитета. В этот день руководитель комитета Гвоздев заявил, что «в условиях, предлагаемых властями, ВПК работать не может». В чем же было дело? Оказывается, начальник Петроградского военного округа генерал Хабалов, по едкому замечанию коллег, «тиходум без всякой способности влиять на подчиненных», издал приказ об обязательном предварительном информировании всеми общественными организациями столицы военного губернатора о своих собраниях, мероприятиях и так далее. Хабалова нещадно критиковали и левые, и правые, и центристы, Хабалову пеняли на закон, подписанный императором в сентябре 16-го года, который как раз не возлагал на общественные организации таких обязательств. И хотя в конце концов лидер промышленного лобби в Госдуме Гучков вынужден был публично согласиться с требованием властей, ответный удар не заставил себя ждать. В прессу просочилась информация о якобы имевшей место осенью 16-го года секретной встрече в Стокгольме министра внутренних дел России Протопопова с немецким банкиром Варбургом. Протопопов возвращался из Лондона, после участия в конференции стран Антанты, через столицу нейтральной Швеции. Это было известно. Возможность его общения с немецким подданным наводила на мысль об измене, двурушничестве. Окружение императора вынуждено было защищаться, оправдываться. Граф Олсуфьев, который был тогда в составе делегации, выступил с публикацией, в которой заявил: «Беседа имела совершенно частный характер. Теперь всех интересует, кто таков этот самый Варбург. Право слово, беседа гамбургского банкира за чайным столом в небольшом кружке русских людей с формальной стороны не имеет больше значения, чем какая-нибудь случайная встреча с немцем в вагоне или беседа с военнопленным». Кто же так успокаивает? Самое главное, факт встречи признается сразу, а после этого рассуждать о невинности беседы, это уже все равно что пытаться догнать уходящий поезд, тот самый, со случайным немцем в тамбуре. И в самом деле, оправдания Олсуфьева были восприняты общественным мнением как разоблачение. Тем более что и сам Протопопов в попытке уточнить детали встречи вошел в противоречие с рассказом Олсуфьева. В общем, все только укрепились в мысли, что предатели и реакционеры при дворе и в правительстве готовы душить любую разумную альтернативу, действовать агрессивно, тогда как их оппоненты из либерального лагеря, наоборот, изображают покорность и просто разводят в недоумении руками. Симпатии явно были на стороне противников правительства. Но не будем забывать, что именно в те дни ВПК планировал на середину февраля проведение в Петрограде массовых демонстраций с требованием кардинальных политических реформ.

25.01

В этот день на календаре в России было 12 января. Заметных событий в политической