История Адама и Евы - Вячеслав Леонидович Садомский Страница 4

Ева стояла в растерянности. Она пыталась найти аргументы в защиту Адама, но ответить было нечем.

Змей заметил неуверенность в лице Евы, улыбнулся и приблизился к ней.

— Ведь ты хочешь преобразить этот сад и сделать его еще краше? — над самым ухом прозвучал вкрадчивый голос Змея. — Взять судьбу в свои руки и сбросить тиранию Адама?

— Воплотить в жизнь план Творца, возглавив Эдем?

— Стать самой умной и самой красивой. О тебе и о твоей красоте будут слагать легенды. Весь мир будет прославлять тебя и преклоняться.

Ева мечтательно улыбнулась.

— Разве мог Бог создать дерево, плоды которого есть нельзя? Он создал его специально для тебя. Разве может запретный плод быть таким красивым и так приятно благоухать? Предполагаю, что вкус у него божественный.

«И правда, какой красивый плод», — подумала Ева.

Она не успела осознать, как рука сама потянулась и сорвала плод. Она стояла и смотрела на него не отрываясь.

— И еще, — прошептал Змей, — как только ты съешь плод, ты станешь подобна Богу. Будешь иметь такую же власть и силу — ты станешь богиней.

Ева ощутила сочность и мягкость этого плода. Сладкий нектар потоками свежести наполнял ее рот. Он утолял жажду и в то же время усиливал ее. Она с жадностью доела плод и потянулась за вторым, а потом за третьим и четвертым… Она никогда не знала раньше такого необычного и восхитительного вкуса. Вдруг странная боль пронзила ее тело и тут же отступила.

«И чего это я боялась есть с этого дерева? — удивленно подумала Ева. — Змей был прав: Адам лгал. Потому что он меня боится. Точно! Бог меня создал управлять этим садом, а в Адаме глубоко разочаровался. И правда, какой из него управляющий? Сидит, как ребенок, в свои игрульки с ДНК играет. А мог бы пройти по саду, посмотреть, что не так, и навести порядок. Но теперь я знаю, кто я и кто он!»

— Ну и как тебе плод? — послышался голос Змея.

— Нормально, — ответила Ева. — А ты ничего не перепутал, а, Змей? Ты чего мне тут зубы заговариваешь? Сколько вредителей ты выгнал за ночь?

— Около восьми… — запинаясь ответил Змей.

— Мало! Плохо работаешь. Я уверена: их было больше. Остальных ты проспал — они прямо сейчас разгуливают по саду и грызут мои деревья.

— Я не… — попытался оправдаться Змей.

— Замолкни! Завтра жду отчета. За ночь ты должен изгнать не менее пятидесяти. И чтобы ты не наврал мне, будешь предоставлять доказательства. Откусывай им хвосты что ли! А если не будешь справляться, я тебя заменю. И скажу Адаму лишить тебя крыльев. Ты меня понял? — хмуро посмотрев, спросила Ева.

— Как скажешь, прелестная Ева, — Змей покорно склонился, расплывшись в улыбке.

Но когда Ева скрылась за деревьями, злобно прошипел: — Я никогда тебе этого не прощу, никогда!

Ева шла по тропинке уже какое-то время, но раздражение не отпускало ее.

— Вокруг бардак, но я здесь быстро наведу порядок, — процедила сквозь зубы Ева.

На полянке она повстречала медведицу, весело играющую с медвежатами.

— Привет, Ева! — поприветствовала ее медведица. — А ну-ка полюбуйся моими малышами! Они такие милые, мои мохнатые колобочки! — глаза медведицы сияли радостью.

— Очень даже симпатичные, — сухо ответила Ева. — Только меня волнует вопрос: а где папаша?

— Он к северу отсюда, — медведица смутилась, не ожидая такого вопроса. — А зачем он тебе?

— Мне-то он незачем. А вот тебе он необходим, ведь ты одна с двумя детьми. Он обязан заботиться и кормить вас. Значит так, передай ему, что с сегодняшнего дня он должен собирать для вас ягоду, а ты будешь сидеть с детьми в берлоге и заниматься их воспитанием.

— Так, стоп! — ответила медведица. — Я, конечно, понимаю, что ты помощница управителя Адама. Но вмешиваться в порядок, установленный Творцом, не твоя прерогатива. Такими нас сотворили, мы не должны жить парой. Вот, например, бобры и другие парные животные — да, а мы — нет. Даже если мы будем жить в одной берлоге, мы будем мешать друг другу. Творец наделил меня полноценностью материнства, и моим детям этого вполне достаточно. А их отец не наделен этим. Да и почему он должен собирать нам ягоду? И почему мы должны сидеть в берлоге? Нам самим нравится бродить по лесу и лакомиться вкусностями. Ева, ты что-то путаешь! Это у птиц самцы собирают еду, пока самки высиживают яйца. Творец создал нас разными. И у каждого вида творения свои задачи. Нам нравится то, что в нас заложено. Это наши программы — инстинкты. Когда мы так живем, мы счастливы… Ева, что с тобой произошло? — спросила медведица, взглянув на нее с беспокойством. — Ты не похожа на себя. Поделись со мной, расскажи о том, что тебя мучает?

— Почему ты его защищаешь? — с подозрением спросила женщина. — Он тебя бьет? Ты его боишься?

— О чем ты, Ева?! Вред друг другу причиняют только живущие за границей сада. А мой медведь такой красивый, такой милый, такой…

— Хватит! — воскликнула Ева.

Она задумалась: «А может, медведица права? Ведь медведи всегда так жили. Нет, это неправильный порядок отношений. Это Адам их убедил так жить, чтобы подстегнуть свое мужское эго. Чтобы самцы не брали на себя ответственность. Я все больше и больше убеждаюсь, что Творец разочаровался в Адаме, поэтому сотворил меня. Ничего, я наведу здесь порядок!»

— Глупая ты медведица, и медведь твой бестолковый! — сказала Ева и пошла прочь.

Медведица не знала, что сказать в ответ. Хотела спросить про обещание Адама решить вопрос по удлинению лап, но не стала: что-то произошло с Евой, и это что-то очень нехорошее. Она проводила женщину взглядом и вернулась к медвежатам, которые увлеченно поглощали малину.

Ева шла в глубоких раздумьях: «Нужно заглянуть к бобрам — вот у них правильные отношения. Бобер-самец всегда заботится о своей бобрихе-самочке…»

Ева застала бобров за строительством хатки.

— Рада видеть тебя, Ева! — с улыбкой произнесла бобриха.

— О! Какие гости! — радостно воскликнул бобер.

— Привет, привет, — сухо ответила Ева. — Как идет стройка?

— Как видишь, хорошо! — ответил довольный бобер. — Мы только что набрали стебли, что молодыми побегами растут из корней. Адам хотел устранить этот дефект: отростки мешают полноценному росту дерева, но мы попросили их оставить. Они очень хороши для наших сооружений.

Тут он замер, присмотрелся, как будто что-то просчитывая, и спросил бобриху:

— Как ты думаешь, если мы