Орлы в Диких землях - Бен Кейн Страница 4

Сирона наблюдала за ним из–за стойки: – Один человек спрашивал о тебе.

Само по себе в этом не было ничего необычного: старые товарищи Тулла и люди, служившие под его началом, часто приходили выпить чашку вина, но в обычном тоне Сироны было что–то необычное. Тулл положил упаковку сыра на стойку. – Он назвал свое имя?

– Нет, но он сказал, что это срочно. Он зайдет позже, по крайней мере, так он заявил. – Сирона пожала плечами.

– Как он выглядел... недружелюбным? Мне нужно...  – Правая рука Тулла переместилась к тому месту на стойке, под которым были спрятаны его меч и кинжал.

Сирона покачала головой. – Нет, он похож на ветерана. Сказал, что знает тебя.

– Половина мужчин в форте меня знают. Не могла бы ты описать его получше?

Она слегка ударила его по руке. – Он выглядел так же, как большинство мужчин, которые сюда приходят. Загорелый. Крепкий на вид. Короткие волосы. Несколько шрамов. О-о, … у него была короткая седая борода!

Охваченный любопытством, Тулл не мог сообразить, кто бы это мог быть. – А ты...

Но Сирона отошла от стойки, чтобы позаботиться о ожидающем посетителе.

Бороды были обычным явлением среди германцев и галлов, но не среди римлян. Пораскинув мозгами, Тулл достал сыр и отнес его на место приготовления. Четверо рабов, три женщины, один мужчина – все германцы – кивнули и пробормотали приветствия. Тулл окунул палец в тушеное мясо, заявив, что оно вкусное, но нуждается в подсолке. Внутренне радуясь, что тушеное мясо оказалось лучше того, что готовила Сирона, он проверил, не подгорел ли хлеб – к большому негодованию рабыни, отвечавшей за духовку, – и тихонько отрезал себе ломтик сыра, прежде чем оставить этим заниматься рабов, и направился в заднюю комнату, которая служила Сироне (а теперь и ему) кабинетом.

Едва он успел положить ноги на стол, как до него донесся звук ломающейся мебели. Кричали мужчины. Властный голос Сироны восстановил порядок через несколько ударов сердца, а затем он услышал характерный звук удара чего–то тяжелого об пол. Тулл поспешил в обеденный зал.

Сирона и барменши стояли в безопасности за стойкой, наблюдая за схваткой двух мужчин. Стол лежал на боку; рядом валялись остатки табурета. Свободный круг посетителей уже окружил пару, подбадривая то одного, то другого, делая ставки на то, кто выиграет бой. Никто не пытался вмешаться. «Они иногда такое проделывают, – в отчаянии подумал Тулл – такими уж были солдаты». – Где твои мальчики? – спросил он Сирону.

Она окинула его хмурым взглядом: – Помогают возчику менять колесо на улице. Я послала раба за ними.

– К тому времени эти придурки разнесут половину заведения, – сказал Тулл, протягивая руку под стойку. Вооруженный своим витисом, игнорируя предупреждающий взгляд Сироны, он вышел из–за стойки. – С дороги! – взревел он, размахивая палкой налево и направо по плечам впередистоящих. Разъяренные солдаты обернулись, но выражение их лиц изменилось, когда они увидели, кто их ударил. Путь был расчищен.

Тулл, не теряя времени, пытался урезонить драчунов, которые катались по залитому вином полу. Не заботясь о том, куда попадают его удары, он обрушил свое орудие на пару переплетенных фигур. Оно поднималось и опустилось вверх и вниз с полдюжины раз. Мрачно улыбаясь вызванным этим воплям и злобно глядя на искаженные болью лица теперь уже разнятых драчунов, Тулл нанес каждому по увесистому пинку.

– Хватит! – Он крикнул своим голосом, как на плацу. – Всем встать!

С угрюмыми лицами они повиновались. Один из них, светлокожий, похоже, британец, был Туллу незнаком, но вторым был Луций, солдат, чьи пьяные проделки обычно были причиной шуток его товарищей. Он хотел что–то сказать, но витис  Тулла взлетел вверх и остановился прямо у его носа.

– Молчи, червяк.

Луций успокоился.

Внимание Тулла вернулось к светлокожему мужчине, судя по одежде, вспомогательной центурии. Разъяренный, не выказывающий никаких признаков того, что знает, кто такой Тулл, он сжимал кулаки и явно рвался в драку. Тулл без колебаний вонзил витис ему в живот. Задыхаясь, человек рухнул, как камень в колодец.

Тулл огляделся: – Сирона, здесь сломан один табурет. Стол вроде бы не поврежден. Что–нибудь еще поломано?

– Насколько я могу судить, нет.

Разделив стоимость табурета пополам и добавив к этой сумме штраф, Тулл повернулся обратно к драчунам. Слишком поздно он увидел приближающийся сбоку кулак. Это было похоже на удар молота, взорвавший его череп. Даже когда колени Тулла подогнулись, опыт подсказал ему сделать неуверенный шаг в сторону, подальше от нападавшего. Он поднял витис в качестве защиты, но у него не хватило сил ударить приближающуюся к нему дородную фигуру. «Сейчас у меня начнутся настоящие неприятности», – подумал он.

Слева от него появилась еще одна фигура. Проклятие!  Но вдруг послышался удар, затем еще один. Подходивший к Туллу мужчина отшатнулся, теперь занятый человеком, который прервал его нападение. Глаза Тулла медленно сфокусировались. К его удивлению, к нему на помощь пришел Луций, прыгнув на человека, который его ударил. Хотя он был вдвое меньше своего противника – еще одного светлокожего помощника, – он более чем уверенно держался на ногах. От мощного удара коленом в пах, помощник нападавшего застонал и согнулся пополам, Луций снова ударил того коленом, на этот раз в лицо.

«Сломан нос», – с удовлетворением подумал Тулл. Когда помощник напавшего выпрямился, держась одной рукой за яйца, а другой за расплющенный нос, Тулл ударил его витисом. Мощный удар сбоку по голове, отрабатываемый сотни раз, заставил того закатить глаза. Потеряв сознание еще до того, как упасть на пол, он приземлился к ногам Тулла, широко раскинув руки и ноги.

– Я этого не хотел, … не я начал … – запротестовал Луций. Поймав твердый, как гранит, взгляд Тулла, он добавил: – Господин.

– Речь идет не о твоем вмешательстве, придурок, а о завершении боя. Разве твой центурион не учил тебя драться как следует? – Тулл поднял руку, заставляя Луция замолчать. – Прими мою благодарность за помощь.

– Господин.

– Из–за чего вы дрались? – спросил Тулл.

– Этот придурок начал смеяться над моим шрамом, господин. – Луций поднял руку, показывая ожог. – Сказал, что я не такой уж и легионер, чтобы иметь шрамы и ничего больше.

«Я бы тоже его ударил»,