Генри Триз - Мечи с севера Страница 4

– К чему нанимать булгар, если в варяжской гвардии есть полк германцев? – спросил Харальд.

Она потупила свои подведенные глаза:

– Булгары следят за викингами, викинги за булгарами. Мы, правители империи, не можем позволить какой-либо одной группе воинов единолично контролировать нашу столицу.

– А кто держит в узде оба полка? Ты? – надулся Харальд.

Она улыбнулась. Ее длинные тонкие пальцы барабанили по подлокотникам трона.

– Мы с мужем, базилевсом Романом, заняты более важными делами. Для этого у нас имеется военачальник, стратиг Георгий Маниак. Он отважный воин и отлично умеет управляться с такими, как вы.

Харальд улыбнулся.

– Буду рад познакомиться с ним. Люблю отважных людей.

Императрица зевнула, на сей раз не прикрыв рот своей унизанной драгоценностями рукой и намекая викингам, что аудиенция близится к завершению.

– Ты с ним познакомишься. Он вас вызовет и произведет вам смотр, если базилевс решит, что вас стоит нанять в гвардию.

– Надеюсь, этот Маниак не думает, что мы прибежим к нему со всех ног по первому свистку, – заметил Харальд. – Мы не собаки, а воины. Где этот ваш император? Нам надо на него посмотреть, прежде чем мы решим, будем мы служить ему или нет.

Императрица хотела было ответить, но не успела – занавеси, украшавшие одну из стен, тихонько раздвинулись, и в зал, прихрамывая и тяжело опираясь на длинный серебряный посох, вступил узкоплечий старец в одеянии из тяжелого пурпурного шелка. На его понуро склоненной голове красовалась огромная корона чеканного золота, напоминавшая по форме купол церкви. В левой руке он держал свиток пергамента с большой печатью красного воска.

Незнакомец был невысок, Харальду по грудь, но взгляд его черных глаз был настолько пронзителен, что викинг едва сумел выдержать его. Старик в красном сухо проговорил:

– Я базилевс Роман. Теперь я перед вами, и вы можете решить стоит ли служить мне.

Он остановился, как-то неопределенно улыбаясь. Голова его то и дело опускалась под тяжестью высоченной короны, и ему приходилось рывком вскидывать ее.

Харальд ответил, пожав плечами:

– Лично я против тебя ничего не имею. Лишь бы жалование было достойным.

Император улыбнулся.

– Жалование будет самое что ни на есть достойное. Больше вам не заплатят нигде в мире. Я рад, что ты ничего против меня не имеешь. Похоже, здесь это можно сказать далеко не о каждом.

Сказав это, он обернулся и посмотрел на императрицу, которая разглядывала свои длинные накрашенные ногти, видимо, потеряв всякий интерес к присутствующим. Не дождавшись ее ответного взгляда, базилевс изрек:

– Ну что же, молодцы, если желаете вступить в мою императорскую гвардию, преклоните колена и поклянитесь от имени команды вашего корабля верно служить мне во всем, что я вам прикажу, до того времени, пока я сам не отпущу вас. Нет возражений?

Викинги переглянулись. Потом Ульв прямодушно заявил:

– Что-то мне не хочется вставать на колени, Харальд. У нас в Исландии это не принято.

Но Харальд сказал с усмешкой:

–Это не страшно, брат. Не можем же мы давать клятву, глядя на императора сверху вниз. Придется встать на колени, раз он такого маленького роста. У меня нет никаких возражений. Ну же, берите пример с меня.

И он встал на колени, как был, в шлеме и куртке из медвежьего меха, с рассыпавшимися по плечам длинными светлыми волосами. Оба исландца, ворча, последовали его примеру. Они повторили за императором слова клятвы, и тот дотронулся до шеи каждого из них своим серебряным посохом. Потом он сказал:

– Теперь вы можете встать, варяги. Отныне, если я или моя жена или наш военачальник прикажем вам добраться вплавь до Сардинии или полететь на Луну, вы обязаны беспрекословно подчиниться.

– Наверное, эта палка у тебя волшебная, раз ты думаешь, что такое можно исполнить, – заметил Харальд.

Императрица язвительно рассмеялась, но базилевс Роман только кивнул и сказал:

– Да, исландец, этот посох способен творить поразительные чудеса. С годами ты сам в этом убедишься.

– С годами? – переспросил Харальд. – Мы же приехали всего на несколько месяцев!

– О месяцах речь не шла, варяг, – сказала с трона императрица Зоя. – Нанимая воинов, мы сами решаем, как долго им оставаться у нас на службе. А теперь отправляйтесь в казарму и примерьте свои новые доспехи. Стратиг Маниак придает большое значение внешнему виду воинов.

Викинги повернулись и пошли было к украшенной занавесью двери, но не успели они сделать и трех шагов, как императрица Зоя хлопнула в ладони, да так резко, что Харальд обернулся и спросил:

– Чем мы заслужили твои аплодисменты, госпожа? Неужели мы так хорошо идем?

– Как раз наоборот, – сузив глаза, ответила императрица. – Идете вы так плохо, что не знай я о невежестве северян, я почла бы своим долгом подвергнуть вас завтра публичной порке на Ипподроме.

Император захихикал и принялся усиленно кивать головой, так что корона у него съехала на лоб и чуть было совсем не слетела.

– Меня в жизни никогда не пороли, и я не намерен менять эту традицию, – заметил Харальд.

Он двинулся было назад, к трону, но Ульв и Халльдор удержали его, заметив, как заколыхались скрывающие альковы занавеси.

– Видать, псы оказались умнее хозяина, – сказала Зоя. – Они-то, наверное, могут уразуметь, что все слуги, любого ранга, от логофетов[6] до куропалата[7], должны удаляться после аудиенции у базилевса или его супруги, пятясь назад с поклонами. А теперь давайте посмотрим, усвоили ли вы свой первый урок.

С красными от ярости физиономиями трое викингов принялись пятиться к двери. Оказавшись за занавесью, они услыхали язвительный смех Зои и блеющее хихиканье императора.

– Гром и молния! – сказал Харальд Суровый. – До чего же хочется вернуться и как следует проучить этих размалеванных кукол!

Вдруг позади них раздался тоненький голосок:

– Они только того и ждут. Если ты это сделаешь, тебя убьют, прежде чем я успею за тебя помолиться.

МАРИЯ И ФЕОДОРА

Трое викингов обернулись и увидели совсем рядом, в тускло освещенном, увешанном занавесями, коридоре худенькую бледную девочку лет двенадцати в темной дерюжной одежде. Она обеими руками прижимала к груди большое серебряное распятие.

Глаза у нее были такие большие и грустные, что Ульв сказал:

– Ну, малышка, не плачь. Пока еще никто не умер. Лучше скажи-ка, как тебя зовут и почему тебя так волнует судьба трех неотесанных чужеземцев?

Потупив взор, она ответила:

– Меня зовут Мария Анастасия Аргира, варяг.

Харальд с улыбкой протянул девочке руку.