Сергей Городников - Порученец Царя. Нарвский дьявол Страница 4

Вечернее зарево подпалило облака, красноватыми пятнами расцвечивало рижскую пристань, облепившие её многомачтовые торговые и военные корабли с разными флагами, челны и судёнышки. Военные корабли были только шведскими. Они застыли в ряд строгим порядком в удалении от торговых, гордо подтверждая своим присутствием безраздельную власть короля Швеции, хозяина и распорядителя прав и обязанностей города и всего края.

Ливонский край был главной хлебной житницей Швеции. Но владение им позволяло шведскому королю владычествовать и в Балтийском море, так как в крае имелись удобные устья и заливы под военно-морские стоянки для большого флота. И самая удачная по своему расположению была стоянка у Рижской крепости в низовьях Западной Двины. Из неё можно было быстро перебрасывать значительные войска ко всем берегам, снабжать их по морю, чтобы использовать для угроз русским, польским и прусским границам. Благодаря владению Ливонским краем Швеция процветала, по своему произволу облагая морскую торговлю по всей Балтике значительной пошлиной.

Алое мерцание лениво играло на серой ряби полноводной вблизи своего устья реки, когда капитан Лёвенхаупт в одеянии пастора проходил бревенчатым настилом мимо военных кораблей, как будто огромные сторожевые псы, привязанных толстыми канатами к причальным балкам. Он направлялся к самому дальнему, который прибыл туда за три дня до этого вечера. Приблизившись к нему, он с нарочитой небрежностью осмотрелся, не заметил ничего подозрительного и по скрипучему трапу быстро поднялся на палубу. Дежурный офицер пристально глянул в его лицо, не сказал ни слова, пропустил к высокой кормовой надстройке.

Как крыса в норе, шустро скрывшись за дверью надстройки, Лёвенхаупт оказался в освещённом подвесным светильником узком проходе. Увидел нужную дверцу слева прохода и предупредительно, одними пальцами постучал. И сразу же был впущен переступить через порог навстречу обращённому к реке оконцу, через которое в гостевую каюту проникали отсветы зарева западного небосвода, чтобы рассеиваться в её недавно проветренном воздухе. Каюта была небольшой, но изысканно обставленной удобной мебелью. На боковых стенах висели картины французской школы в золочёных рамках, с ними соседствовал навесной шкафчик из красного дерева. В этой каюте Лёвенхаупта ждали.

– Капитан Лёвенхаупт! – вытягиваясь, громко объявил он о своём приходе.

Пресыщенный жизнью и скучающий от отсутствия новизны впечатлений, ещё крепкий, с редкой сединой в каштановых волосах мужчина лет пятидесяти, в дорогой красочной одежде придворного советника и знатного вельможи короля, поморщился, опустился на прибитый к полу мягкий диван и, будто изучал, бегло осмотрел капитана проницательными, умными глазами.

– Хорошо, что не Ослиная голова, – пробормотал он себе под нос, на свой лад обыграв "львиноголовую" фамилию капитана. И громко, приветливо полюбопытствовал: – Так что там произошло?

– В доме губернатора мы не смогли его схватить, – доложил Лёвенхаупт.

Сановник опять поморщился, то ли от неприятного известия, то ли от громкого чеканного голоса капитана, нелепого у человека в пасторском одеянии.

– Трое ранено, у одного выбиты зубы, – насмешливо поздравил он докладчика. – Кроме того – и это самое неприятное, граф Делагади справедливо требует от правительства возмещения ущерба за тот разгром, которому подвергся его дом. Он прав. Правительство должно расплачиваться за просчёты своих офицеров.

– Кто же ожидал, что этот шпион так ловок? – попытался возражать Лёвенхаупт, пожимая широкими плечами.

Но столичная шишка небрежно остановил его властным жестом правой руки.

– Капитан. Мне придётся разъяснить вам суть происходящего, чтобы в следующий раз вы готовились к любым неожиданностям. Мы живём в середине семнадцатого века, а не в конце прошлого, когда шведы в этой части Европы были всесильны. К тому же на польской Украине запылал пожар религиозной войны. Подобный пожар в прошлом столетии уничтожил Священную Римскую империю немцев. Как вы должны помнить, благодаря этому обстоятельству и Великой Смуте в Московском царстве Швеция и стала тем, чем сейчас является. По всем признакам польское государство повторяет путь империи немцев, слабеет и постепенно идёт к катастрофе.

Он прервал себя, чтобы дать возможность сосредоточенно выслушивающему его поучение собеседнику поспевать за ходом своих рассуждений.

– Так вот, капитан. Равновесие сил четырёх соседних держав Восточной Европы сейчас нарушено, и Швеции, Московской Руси и Оттоманской империи предстоит изнурительная, продолжительная война за достижение нового равновесия сил уже только трёх держав. А возможно, и за возникновение единственной сверхдержавы на европейском востоке. Казалось бы, Москва едва оправилась от Великой Смуты и должна оставить нас и турок одних выяснять, кто сильнее, мы или Оттоманская Порта, кому достанется наибольший кусок от польского пирога. А нет. Правительство молодого царя Алексея избрало политику наступательного движения, и замахивается не только на Польшу. После двух неудачных западных войн царь и его сторонники проводят важные преобразования. К государственным делам привлекаются люди необычные для Москвы. И у них самые серьёзные намерения насчёт древних русских земель, которые достались после Великой Смуты Польше и нашей с вами Швеции. Они хотят, чтобы мы схлестнулись с поляками и оттоманами, чтобы тут же вцепиться нам всем в ляжки и вытрясти из нас то, что считают своим законным наследством. А польской знати очень хочется, чтобы мы и оттоманы поскорее сцепились с русскими, обескровили друг друга и не имели сил воспользоваться слабостью Польши. Шпионы в этой сложной игре, кто кого перехитрит, стали очень важны для каждой стороны. Так как способны при определённых обстоятельствах склонить чашу весов в её пользу. И в первую очередь они важны для Москвы и Польши.

Он вперил взор в лицо капитана, словно хотел на нём прочесть, понял ли тот то, что услышал.

– Сегодня мы его упустили, – сказал Лёвенхаупт, сделав из сказанного свой вывод. – Но мы знаем, что его зовут Вольдемар, что он из ливонского рыцарства и, значит, польский шпион. И мы его найдём.

Сановник поднялся с дивана. Чтобы скрыть снисходительную и нелестную для собеседника улыбку, шагнул к навесному шкафчику красного дерева, достал из него две серебряные рюмки, затем бутылку красного вина.

– Можете не сомневаться, он такой же Вольдемар, как я папа римский.

Он протянул одну рюмку капитану, неторопливо наполнил из бутылки обе, ему и себе, и небрежно вдохнул у горлышка винный запах.