Георг Борн - Изабелла, или Тайны Мадридского двора. Том 1 Страница 41

— Пусть он войдет, — сказала Изабелла, томимая неизвестностью. — Кто вас послал? Какое у вас известие?

Слуга Топете, скрестив руки на груди, бросился на ковер и, низко кланяясь, почти дотронулся лбом до земли.

— О, великая фейда7, меня послала смерть, которая угрожает моему массе и твоим дворянам! — сказал Гектор отрывистым голосом, еще дрожавшим от страшного напряжения после быстрой верховой езды.

— Ради Бога, встань и говори скорее, кто эти дворяне? — спросила королева, желая убедиться, так ли она слышала или ее воображение, разгоряченное мыслью о Серрано, обмануло ее.

— Дон Топете и его друзья, доны Прим, Серрано и Олоцага! Они после тяжкой битвы взяли в плен трех злобных неприятелей. Там, за горами, в глухом трактире, эти неприятели устроили для них западню. Завтра утром они все умрут, великая фейда, если ты не отправишь со мной солдат!

Молодая королева, слушая рассказ с возрастающим волнением и тревогой, подошла ближе к негру.

— Он завтра умрет… Дон Серрано тоже попал в эту западню?

— В сражении он был спасен, пуля ударилась об маленькую икону на его груди, а теперь он погибнет! — говорил негр.

— Мой амулет! Благодарю тебя, Матерь Божия! — сказала королева и быстро кивнула адъютанту, отошедшему в глубину комнаты. — Сию минуту прикажите дать этому верному слуге роту улан с лучшими лошадьми и сообщите мне, что они получат от меня тысячу золотых дублонов, если до рассвета будут в той гостинице, которую им укажет проводник! А ты проси себе какой хочешь милости и тогда поезжай, лети во весь дух, чтоб подать помощь этим дворянам! — сказала королева негру.

— Гектор просит хорошей лошади. Та, на которой он прискакал сюда, пала!

Изабелла одобрительно улыбнулась ему.

— Дайте ему самую породистую лошадь из моей конюшни, — приказала она, — если ты приедешь сюда с этими дворянами, то получишь от меня богатую награду. Изабелла не забудет тебя!

Гектор поцеловал тяжелое шелковое платье королевы, вскочил и с быстротой молнии скрылся в большой зале. Со двора раздавался шум приготовлявшихся к отъезду всадников. Обещанная награда произвела желаемое действие, и через несколько минут уланы помчались под предводительством негра.

Молодая королева беспокойно ходила взад и вперед по своему кабинету, терзаемая то страхом, то надеждой. В сердце ее все более и более созревала любовь к красивому храброму дворянину, за которого она теперь в первый раз испугалась. Дуэнья Марита несколько раз отворяла портьеру, чтобы посмотреть, не вошла ли уже молодая королева в свой будуар. Изабелла этого не замечала, она отворила окно и часто смотрела на улицу, прислушиваясь. Она жаждала узнать, спасен ли Франциско Серрано, и беспрестанно боялась увидеть нового всадника с ужасным известием, что он погиб. Все было тихо, только караульные монотонно шагали взад и вперед. Чем дальше, тем больше возрастало беспокойство прекрасной королевы. Впервые она проводила ночь с тяжелой заботой, с сильно бьющимся сердцем, не преклонив голову на свои шелковые подушки, обшитые дорогими кружевами, над которыми золотая корона поддерживала богато вышитый занавес.

Франциско Серрано не подозревал, что о нем молилась королева, что из страха за него она не смыкала глаз.

Когда в глухом трактире внезапно погасла свечка, Серрано почувствовал, что из-под его ног выдернули доски пола и он полетел вниз.

Франциско не успел даже громко вскрикнуть, чтобы дать знать своим друзьям о внезапном несчастье. Если б он и закричал, то вряд ли бы они услышали его. Он только испустил легкий крик удивления, когда пол вдруг исчез под его ногами. Он упал в узкое темное пространство, похожее на колодец. Злоба на изменников давила его. В бессильном бешенстве он попробовал освободиться из мрачной тюрьмы.

— Черт побери! Этот подлипала хозяин действует заодно с мерзавцами карлистами! — сказал Франциско. — Хоть бы откуда-нибудь добыть мне света в эту мышиную нору, куда меня заманили негодяи! Доски пола выдернул из-под меня Лопец из своей комнаты, теперь я все понимаю! От меня избавились, и теперь я спокойно должен смотреть, как этих негодяев освободят, как их выпустят на все четыре стороны, а меня осмеют. Прим и Олоцага спят наверху, не подозревая ничего дурного, и мой голос не донесется до них.

Серрано руками ощупал все углы подземелья, чтобы узнать, где он находился и не было ли какого-нибудь выхода из этой тюрьмы. Стены и пол круглого подземелья были сыры и гладки. Без сомнения, здесь когда-то был резервуар для воды, как это часто делают в маловодной Испании, чтобы всегда иметь под руками свежую воду, с трудом доставаемую. Франциско уперся об отвесную стену колодца и, упираясь ногами в другую стену, попробовал вскарабкаться наверх, но он каждый раз с ругательством обрывался и опять падал в глубину.

Вдруг луч света проник к нему и позволил ему разглядеть отвратительные зеленые стены и пол подземелья. При свете луча, упавшего к нему сквозь маленькое отверстие, Франциско увидел, что доски наверху опять были задвинуты, так что совершенно спокойно и без страха можно было ходить над его головой.

И действительно, в эту самую минуту кто-то ступил на мост, казавшийся сверху безопасным, и направился к комнате пленных — это был Лопец.

— Ах ты, негодный обманщик! — закричал Серрано изо всей силы, выхватил шпагу и попробовал кольнуть ею толстого, тихо и хрипло смеявшегося приверженца карлистов, но шпага его оказалась короткой.

— Ах ты лгун, мерзавец! — воскликнул Серрано, — лицемерный злодей! Я тебя убью, если ты меня не выпустишь!

— Что это, никак там кто-то говорит? — отвечал Лопец, притворяясь, будто ему вовсе неизвестно, где Серрано.

— Постой, бездельник! Ты хочешь освободить кар-листов, но ты забываешь, что ключ у меня с собой! Ну, что же ты, отвори дверь, коварная бестия! Ты должен будешь разломать ее, а тогда мои товарищи наверное проснутся, если только они не спят как медведи! Прим, Олоцага! — закричал Серрано что только было у него сил. — Топете! Неужели вы все спите?

— Они все прихлебнули винца, а с вина они спят так крепко, что мы можем взять их из-под одеял и унести! — пробормотал, смеясь, толстый Лопец.

Серрано слышал, как он разговаривал и советовался с пленными, и должен был допустить, чтоб они сломали дверь, не будучи в состоянии помешать им.

Как ни был осторожен Лопец, глухой стук долетел до Серрано, затем послышались тихие шаги освобожденных и, наконец, снова наступила темнота.

Три офицера беззаботно спали в своих комнатах и не подозревали, что происходило внизу.

Было уже около полуночи, когда Олоцага вдруг проснулся от своего крепкого сна и привстал с постели. Ему показалось, что до него глухо и слабо доносился такой звук, как будто бы кололи дерево; он напряженно прислушался — неужели это сон?