Жозеф Рони-старший - Борьба за огонь Страница 42

Тогда Нао, обратившись к Фауму, сказал:

— Сын Леопарда выполнил свое обещание! Сдержит ли свое слово вождь уламров? — Он указал на Гаммлу, освещенную багряным светом.

Девушка тряхнула длинными, пышными волосами, трепеща от гордости при виде Нао.

— Гаммла будет твоей женой! — покорно ответил Фаум.

— И Нао станет вождем племени! — смело добавил старый Гун.

Он сказал так вовсе не для того, чтобы высказать презрение к Фауму, но чтобы уничтожить соперничество, которое он считал опасным. В этот торжественный момент никто не посмел бы ему противоречить. Все племя радостно приветствовало его предложение. Но Нао видел только Гаммлу: ее длинные волосы, ее прекрасные глаза. Глубокая жалость поднималась в его сердце к человеку, который отдавал ему в жены свою дочь. Тем не менее он понимал, что ослабевший, искалеченный вождь не может больше управлять племенем. И он воскликнул:

— Нао и Фаум будут вместе управлять племенем уламров!

Все в изумлении замолчали. Жестокий Фаум впервые почувствовал смутную нежность к человеку, который не был ему родственным по крови.

Между тем старый Гун, самый любопытный из всех уламров, спешил узнать о приключениях, пережитых тремя воинами. Память о них была так свежа в уме Нао, будто все происходило накануне.

В те времена люди не обладали большим количеством слов, речь их была отрывочна, но выразительна.

Храбрый воин рассказал о сером медведе, о льве-великане, о тигрице, о пожирателях людей, о мамонтах и рыжих карликах, о людях без плеч, о людях с синими волосами и о пещерном медведе. Однако осторожный Нао не раскрыл уламрам тайны камней, которую он узнал от ва. Треск огня сопровождал его рассказ. Старый Гун воскликнул:

— Не было воина, равного Нао, среди наших отцов и не будет среди наших детей, среди детей наших детей.

Наконец Нао произнес имя Аго. Все вздрогнули, как деревья в бурю, ибо все боялись сына Зубра.

— Когда сын Леопарда видел Аго в последний раз? — спросил Фаум, бросив испуганный взгляд в темноту.

— С тех пор прошли две ночи, — ответил Нао. — Сыновья Зубра перешли реку. Они появились у скалы, где были Нао, Нам и Гав. Нао бился с ними.

Наступило глубокое молчание. Слышно было лишь потрескивание костра, завывание северного ветра и отдаленный крик какого-то хищного зверя.

— И Нао их победил! — объявил гордо уламр.

Мужчины и женщины переглянулись. Радость и сомнения боролись в их сердцах. Му выразил их неясные чувства, спросив:

— Нао убил всех троих?

Сын Леопарда ничего не ответил. Он погрузил руку в складку медвежьей шкуры, которая была на нем, и бросил на землю три окровавленные руки.

— Вот руки Аго и его братьев!

Гун, Му и Фаум осмотрели их, им хорошо были знакомы эти огромные толстые руки, покрытые шерстью, как у зверей. Нельзя было не узнать их. Все вспомнили тот ужас, который наводили на племя эти руки. Соперничество погасло в сердцах завистливых и сильных; слабые соединили навсегда свою жизнь с Нао; женщины почувствовали, что род их не умрет. И Гун Сухие Кости провозгласил:

— Теперь уламрам не страшны враги!

Фаум, схватив Гаммлу за волосы, простер ее грубо перед победителем и сказал:

— Вот! Она будет твоей женой! Я снимаю с нее мою власть. Ты ее господин! Она будет отыскивать и приносить на плече добычу, которую ты убьешь на охоте. Если она ослушается тебя, ты волен убить ее.

Нао опустил руку на плечо Гаммлы и нежно поднял женщину.