Эдвард Уитмор - Иерусалимский покер Страница 46

   В комнату строевым шагом вошел новый игрок, державшийся весьма надменно, в форме драгунского полковника австро-венгерской императорской армии со всеми регалиями, какую, по воспоминаниям английского бригадного генерала, носили как раз перед войной. Самая высокая награда вошедшего, орден Золотого руна, тоже была знакома генералу. На боку у полковника позвякивала парадная сабля, а из-под мышки у него торчала слоновой кости рукоять кожаного хлыста.

Он носил блондинистый парик, как и предсказывал Джо, по виду немецкий и очевидно фальшивый, и коротко подстриженную блондинистую бородку, тоже фальшивую. У него был не один монокль, а целых два, со стеклами разных цветов, так что угадать настоящие черты его лица было почти невозможно. Посреди комнаты он резко остановился и щелкнул каблуками.

Мое почтение ирландскому крестьянству, сказал он Джо. По-английски он говорил с сильным акцентом. Джентльмены, сказал он, отвесив остальным придворный поклон.

Ливиец уже вскочил на ноги и с льстивой улыбкой освободил для полковника место рядом со своим. Тот поправил парик и принял стул; на лице у него было написано безграничное презрение к ливийцу. Генерал тем временем изучал многочисленные награды на груди полковника. Он многозначительно откашлялся.

Чрезвычайно эффектное собрание медалей, полковник. Но вы, надеюсь, простите мне мое невежество, когда дело касается старых наград империй, канувших в Лету. Вот эта маленькая черная ленточка, например…

За верную службу на Балканах, сказал полковник. За особые заслуги в боснийском кризисе тысяча девятьсот восьмого года.

Ах так. А эта, пурпурная с черным?

Снова за Балканы — опять Босния. За кризис одиннадцатого года.

А оранжево-пурпурно-черная?

Еще раз Босния. На сей раз за кризис двенадцатого года.

Очень интересно, полковник. У вас, кажется, была узкоспециализированная карьера.

Полковник щелкнул под столом каблуками.

Мелкие местные дела, сэр. Не вызовут никакого интереса вне ныне несуществующей империи Габсбургов.

Да, признаться, эти утомительные балканские кризисы большинству из нас наскучили немилосердно. Но когда вашего эрцгерцога убили в Боснии несколькими годами позже, у всех нас на руках оказались совсем другие карты, не так ли? По крайней мере у большинства.

Полковник вновь щелкнул каблуками под столом.

На первый взгляд это так, сэр. Но ведь в Боснии с самого начала не было стабильности. Босния как самостоятельное государство — что за бред, смех да и только! Вот о чем свидетельствуют мои награды, не более. Перейдем теперь к более насущным делам.

Полковник достал из-под мундира толстый пакет и положил его на стол, а потом повернулся к Джо, который мрачно жевал очередную картофелину.

Возможно, обстоятельства моего последнего визита сюда, молодой человек, позволят вам вспомнить — я придерживаюсь мнения, что не деньги красят человека, а наоборот. Я не сноб. Но сейчас я обращаюсь к вам. Выньте эту отвратительную овощную массу изо рта немедленно, или я ухожу.

Джо положил картофелину на стол. Остальные следили за ним. Неотесанный ирландский крестьянин, негромко пробормотал полковник. Джо пригладил бороду возле губ, вытряхнув крошки картофеля себе на колени.

Теперь начнем сначала, сказал полковник. У меня здесь документы, подтверждающие владение золотыми копями в Южной Америке, в основном в Бразилии. Сойдет за ставку? Да или нет?

Джо хотел что-то сказать, но остальные уже взорвались.

Мать твою, заорал француз, да конечно.

Истинное наслаждение, взвизгнул египтянин.

А почему бы нам не сыграть с диким джокером? нервно предложил ливиец. Просто чтобы оживить нашу игру хай-лоу[39] по маленькой?

Хай-лоу на бразильские золотые копи, прогремели русские, в возбуждении вскочив из-за стола и чуть не сбив друг друга с ног.

Отличненько, сказал генерал. Давайте начнем игру, пока есть время.

Джо неохотно отодвинул от себя картошку. Он вытер руки о рубашку и начал сдавать. Полковник крупно проиграл на единственном тузе до короля египтянину и одному из русских. В следующей партии он опять же солидно проиграл еще на одном-единственном тузе до валета, на сей раз французу и ливийцу. В третий раз генерал разделил выигрыш со вторым русским.

Никто не был уверен в том, играет ли полковник со своим единственным тузом по-крупному или все-таки по-мелкому. Но все, кроме Джо, вдруг стали выигрывать такие суммы, что забыли обо всем на свете. Они не обратили внимания даже на то, что полковник обнаружил миску чеснока, оставленную Мунком Шонди, и теперь грыз головки горстями. Когда на столе такие деньжищи, остальное не важно.

Игра теперь шла быстро, карты и золотые копи разлетались по столу. Джо как раз обменял свой последний польский злотый на сто ни на что не годных польских грошей, когда воин-друз из переулка появился вновь еще с одной визитной карточкой.

Снова ваш вестовой, промычал генерал.

Джо вгляделся в карточку и вслух прочел имя.

Ивлин Бэринг? Это он или она?[40] Кто-нибудь знает?

Не все ли равно, если при деньгах? хихикнул египтянин, нервно ткнув Джо под ребра.

Мать твою, впустите это, кем бы оно ни оказалось, весело вскричал француз, поглаживая пачку бумаг в кармане.

Я, кажется, где-то слышал это имя, промычал генерал.

Еще! взревели русские, которые уже успели откупорить бутылку водки и теперь опустошали ее ударными темпами.

Решение должно быть единогласным, хмуро сказал Джо, таковы правила. Вы играете только с теми, с кем хотите играть. Слово ливийской стороне.

Согласен, проклокотал ливиец.

Мнение учтено и зафиксировано. Полковник?

Мне все равно.

Тогда хорошо. По результатам референдума Ивлин принимается в игру.

Джо завизировал карточку, и воин-друз удалился. В комнату с достоинством вошел высокий негр в темных очках, длинной черной мантии и белом парике, очень напоминавшем те, что носят английские судьи на заседаниях. На плече у него, свернувшись, спал маленький зверек, белый как снег и пушистый — ни головы, ни хвоста не видно.

Чернокожий судья положил на стол пачку английских банкнот и уселся рядом с французом. Выражение лица у него было высокомерное и даже дерзкое. Но особого внимания на него никто не обратил. Все изучали только что выигранные документы на золотые копи.

Или делали вид, что изучают. К этому времени все европейцы за столом были пьяны. Ливиец и египтянин заправили кальян Каира Мученика и теперь лениво передавали друг другу мундштук, глядя друг на друга остекленевшими глазами. Русские товарищи гладили друг друга по головам и мурлыкали «Третий Интернационал».