Эдуард Кондратов - По багровой тропе в Эльдорадо Страница 48

Слава богу, обошлось!.. Солдаты продолжают болтать, а рябой упрямец бредет ко мне со щитом в руке.

— Поторопись! — сердито буркнул я, когда он подошел вплотную. Эрнандес виновато моргнул, и мы продолжили свой путь к западной опушке леса.

Дозорных Хуана де Элена и Гомеса Каррильо наше появление чрезвычайно обрадовало. Видно, им здесь было страшновато: как-никак весть о ядовитой травке произвела впечатление на многих. Они весело пожелали нам счастливого дозора и ушли. Около получаса мы с Эрнандесом провели в напряженном ожидании.

Но вот среди толстых стволов бесшумно мелькнула и притаилась легкая фигура Аманкая.

— Это мы, не бойся! — негромко произнес я, и сразу же из-за дерева, в каких-нибудь двадцати шагах от нас показалось взволнованное и сияющее лицо Апуати. Вышел и Аманкай, а через несколько мгновений я услышал тяжелые шаги Диего, который продирался через кустарник.

— Скорее! — крикнул он, когда увидел нас. Он запыхался, лицо его было залито потом.

— Что, погоня? — взволнованно спросил я.

— Пока еще нет… Но времени терять нельзя… Надо искать охотничью тропу. Где-то она должна быть, ведь рядом селение…

Мы двинулись вперед один за другим — впереди Аманкай с Апуати, затем Мехия, Эрнандес и я. На наше счастье, в этих местах берега Великой реки были достаточно высоки, и мы не встретили на своем пути ни озер, ни затопленных низин, появляющихся во время половодья. Вот уже вторую неделю стояла жаркая солнечная погода — даже обычные в здешних лесах болотистые участки нам попадались редко. Впрочем, мы все равно продвигались очень и очень медленно — колючие кустарники, сплетения лиан, гнилые стволы упавших деревьев не давали нам возможности уйти за короткий срок на сколько-нибудь значительное расстояние от лагеря испанцев. Мехия с тревогой оглядывался: его беспокоила хорошо заметная просека, которую мы оставляли позади себя. Да, только выигрыш во времени мог спасти нас — следы наших мечей выдавали с головой.

— Ойя! — раздался ликующий голос Апуати. — Дорога, индейская дорога!.. Там!.. Гляди!

Поистине кошачьи глаза у этой девушки. И как она только разглядела столь малоприметную тропку?..

— Уфф! — с облегчением вздохнул Диего. — Теперь совсем другое дело… Можно и поднажать…

Но не прошли мы и сорока шагов, как Эрнандес вдруг опустился на землю и схватился за щиколотку.

— Ой… Не могу, — простонал он.

Мы окружили португальца, а он, сжимая ногу, раскачивался и жалостно скулил. По его словам, боль была невыносимой. Видать, внезапно дал себя знать ядовитый укус.

Делать нечего, пришлось сбавить скорость. Теперь португалец ковылял на одной ноге, обхватив нас с Мехией за шеи. Так мы тащились около часа, пока не выбились из сил. На всякий случай мы сошли с тропы и спрятались в высоком кустарнике, расположившись отдохнуть на широченном стволе упавшего дерева. Мы так устали, что даже разговаривать не хотелось. Только Апуати время от времени тяжело вздыхала: девушку пугала наша вынужденная задержка.

Громкое чириканье раздалось прямо над нашими головами. Мы подняли глаза: маленькая ярко-красная птичка с желтым воротничком таращилась на нас.

— Тише! — взволнованно прошептал Диего. — Прислушайтесь, она говорит — бегите!

Мы замерли. В самом деле, в пении птицы явственно слышится: бе-хи-э или бе-хи-те…

Эрнандес заморгал и часто закрестился.

— Нет… Ей-богу, не то… — сдавленным голосом просипел он. — Она говорит бухио, бухио… Значит, жилье близко… Мы у цели, где-то рядом селение…

Нарядная пророчица неожиданно вспорхнула и скрылась в листве. А мы с трудом сползли со ствола, выбрались из кустов и побрели по тропе. Но не прошли мы и четверти лиги, как лес внезапно кончился. Нашим глазам открылась узкая лощина, по дну которой мчалась бурливая речонка. На противоположном берегу подпрыгивало на волнах двухместное индейское каноэ, привязанное лианой к прибрежным кустам. Людей нигде не было видно.

Наконец-то пришли! Мы быстро спустились по невысокому глинистому склону к речке и остановились у самой воды.

— Попробуем перейти вброд. А то и переплывем, — сказал Диего. — Только сначала осмотрим берег, нет ли крокодилов…

Внимательный осмотр показал, что опасения Мехии были неосновательны: этих отвратительных чудищ поблизости не оказалось. Эрнандес снова повис на наших плечах, и мы втроем осторожно вошли в воду. Следом за нами последовала Апуати.

Но Аманкай опередил всех. Хохоча во все горло и шутливо ежась, он смело окунулся в шумливый поток. Пылкий индеец хотел первым перебраться на спасительный берег. Мы сделали всего лишь несколько шагов, когда он очутился уже на середине мелководной реки.

— Хороший хозяин не бросит лодку вдали от дома, — пыхтя от напряжения, начал было Диего. — Вот увидишь, еще немного и…

— Ааааа!..

Это Аманкай! Что с ним?!

— Ааа-яй!.. — нечеловеческий вопль индейца резанул слух. Мы увидели, как Аманкай с исказившимся от боли и ужаса лицом пытается бежать к берегу. Вода возле него бурлила и быстро окрашивалась в красный цвет.

— Назад!! — крикнул Мехия, и мы, в том числе и сразу выздоровевший Эрнандес, рванулись к берегу. Благополучно выскочив на сушу, Мехия, а за ним и я, поспешили на помощь к Аманкаю. Он уже выбрался на мелкое место и теперь пытался ползком добраться до берега. Кровавая вода по-прежнему кипела вокруг него.

Мы вбежали в воду по колено, быстро подхватили Аманкая под локти и потащили его на сушу. Внезапно Мехия охнул и чуть не упал. Потом он, будто взбесившись, стал на ходу яростно бить сапогом по воде.

Когда мы выбирались на берег, я мельком увидел на ноге Диего, чуть пониже икры, глубокую рану. Но стоило мне взглянуть на Аманкая, и я похолодел от ужаса. Похоже было, что несчастного индейца глодали хищные звери: его ноги, бока, живот превратились в кровавые куски мяса. Огромное багровое пятно расплывалось по прибрежному песку вокруг безжизненного тела нашего верного друга. Еще несколько мгновений он судорожно шевелился, стонал, пытался встать, но потом как-то сразу затих. Аманкая не стало.

Мы сидели около него безмолвные, как статуи. Страшное несчастье парализовало нашу волю. Кровь струилась из раны Диего, но сейчас он не замечал ничего. Эрнандес, став на колени, молился дрожащим голосом, но слова молитвы не доходили до моего сознания. Я безучастно глядел, как плачущая Апуати бродит вдоль берега, как она наклоняется и что-то ищет в воде. И когда она подошла к нам и положила рядом с телом Аманкая небольшую тупорылую рыбешку, я так же бессмысленно перевел свой взгляд с лица девушки на плоское туловище рыбки.