Эдвард Уитмор - Иерусалимский покер Страница 48

Самураи? пробормотал один из русских. Их время настанет.

А разве в Америке живут японцы? в растерянности спросил египтянин.

Вот-вот, поддакнул генерал. На что он ему?

Чепуха, перебил полковник, неожиданно вновь обретая хладнокровие. Все знают, что американские индейцы родом из Азии, а предки Пьяного Медведя всегда были бесстрашными воинами — в лучших самурайских традициях. Наследие предков.

Эти сандалии, засопел ливиец, точь-в-точь как те, что носят мои слуги.

Но отпустить еще несколько замечаний по поводу нового игрока они не успели, потому что вождь заставил всех замолчать внезапным воинственным кличем. Военная пляска вокруг стола подошла к концу. Вождь потряс луком в воздухе, снова издал клич и уставился на игроков.

Мой — Пьяный Медведь, великий вождь Запада. Хау.

Полковник стукнул хлыстом по столу, призывая к порядку. Он поднялся и щелкнул каблуками.

Само собой. Хау. Добро пожаловать, вождь. Мы играем в семикарточный стад, хай-лоу, с диким джокером. Мы хотим увидеть цвет твоего вампума.

Индеец достал из колчана кожаный мешочек. Внутри оказался золотой слиток величиной с голубиное яйцо. Он вынул из мешочка еще три таких же слитка и положил их на стол вместе со своим томагавком. Француз хотя и был пьян, с удивлением заметил, что дикарь случайно разложил слитки и томагавк на столе в форме креста.

Вот камешки из Сиболы, проворчал индеец, ударяя себя в грудь и отчаянно закашлявшись. Вся Сибола из таких, мой подобрал на улице — вот он вампум.

Отлично, вождь, с этим проблем нет. Скажи мне, как ты оказался в этой части света?

Мой приходить смотреть Святой город Востока. Завтра уезжать обратно на закат, вигвам ждет. Но теперь играть дикий джокер, Святой город Востока.

Что ж, хорошо. Устраивайся поудобней.

Вождь заметил коньячную бутылку, забытую Джо, и, завладев ею, лихо присосался к виски.

М-м-м, огненная вода хорошо, Пьяный Медведь любить огненная вода. Сегодня играть покер, получать деньгу. Завтра танцевать солнечный пляска на закат, идти домой. Теперь давай карта.

Он довольно заворчал и снова потянулся к своему колчану, на сей раз достав оттуда початок кукурузы.

Еда Нового Света, сказал он, оскалившись и вгрызаясь в початок. Одновременно он подозрительно оглядел стол и поднял томагавк.

Нет карта для великий вождь? Нет карта — мой вступить на тропу войны. Нет играть с индейцем?

Остынь, старина, сказал генерал. Никто тут ничего против индейцев не имеет.

Правильно, добавил полковник. Это дружеская игра.

До поры до времени, неожиданно загремел чернокожий судья, пока не проронивший ни слова. В его суровом голосе слышалась такая сила, что все невольно обернулись к нему. И в тот же момент впервые заметили маленькое белое пушистое существо, свернувшееся клубком у него на плече.

Я ставлю, объявил чернокожий судья. Да, пришел мой черед, и я думаю, что именно сейчас время познакомиться с моим духом-хранителем. Это только кажется, что он дремлет у меня на плече, потому что он не спит — никогда. Бонго, поздоровайся с этими жадными мошенниками.

Услышав свое имя, маленькая обезьянка немедленно вскочила на ноги, выставила вперед свои яркие гениталии цвета морской волны и замолотила кулачками, в сумасшедшем темпе меняя ручки.

Этот зверь из джунглей, зловеще сказал судья, любит огурцы. И хотя он маленький, съесть их может на удивление много. Ставка на следующую партию повышается на три сотни фунтов стерлингов или их эквивалент. Хочу взглянуть на блеск ваших денег.

Чернокожий судья с размаху пристукнул рукой по столу.

Время, джентльмены. Заседание суда продолжается. Вождь Пьяный Медведь? Сделай что-нибудь, чтобы эта бутылка не танцевала у тебя перед глазами, уйми ее. Полковник? Ваша Босния для меня — пустой звук, поэтому не дышите чесноком мне в лицо. Что касается остальных, я предлагаю вам покрепче держаться за свою удачу. Она вам пригодится.

У сидящих за столом поотваливались челюсти, а чернокожий судья захохотал. Маленькая обезьянка жизнерадостно спрятала свои пылающие причиндалы — и карты вновь полетели в неверной дымке алкогольных паров и облаков гашиша, которые заволокли стол, увлекая умы в странствие по темной иерусалимской ночи. А солнечные часы в передней неожиданно поймали призрачный лучик света, и куранты пробили невидимый час.

   Сразу после трех утра оцепеневший ливийский торговец коврами, обмякнув, соскользнул со стула под стол, по пути вцепившись в штанину своего соседа, бывшего австро-венгерского драгунского полковника.

Извините, я на минуту отлучусь, сказал полковник, не обращаясь ни к кому в отдельности и наклоняясь, чтобы выяснить, что происходит. Ливиец мешком лежал под столом, сжимая одной рукой сапог полковника.

Ну, ну, прошептал полковник. Так не пойдет.

Разорен, тихо взвыл ливиец. Вы видели расписки, которые я ему давал?

Давал кому?

Этому черному.

Нет, я был занят собственной игрой. Сколько вы проиграли?

Все. Сначала бухарские ковры, мои драгоценные ковры — я их только неделю назад купил. Потом все ковры в моей лавке в Триполи, потом саму лавку. Потом мой городской дом и другой, у моря. Потом моих жен, детей и слуг.

Именно в этой последовательности?

Да.

А ваша борзая?

Он и ее забрал. Потом он забрал мой билет на пароход, так что я здесь застрял и теперь полностью от него завишу. И наконец — та фатальная ставка.

Какая?

Козы. Я подписался служить пастухом весь следующий год. Уже завтра вечером я буду стоять на склоне холма, есть простоквашу и болтать с козами.

Полковник попытался шевельнуть ногой. Слезы ливийца затуманили блеск его сапог.

Другими словами, он вас вымел вчистую? Хм, да. Что ж, он, кажется, судья, если судить по этому парику и черным одеждам. Предположим, он судил вас и признал виновным в том, что вы получили эти бухарские ковры от своего умирающего двоюродного брата бесчестным путем.

Он судья?

Подозреваю. Только взгляните.

Ливиец поднялся на колени и через край стола впился взглядом в чернокожего.

Видите, как сурово он сжал губы? прошептал полковник. Какой у него крупный орлиный нос? Угрюмый пристальный взгляд?

Я не вижу его глаз. Он же в очках.

Нет, но вы, конечно, можете себе их представить. Холодно-голубые и неумолимые. Даже безжалостные, я бы сказал.

Голубые глаза? У негра?

Да, голубые. Готов поклясться жизнью. И только взгляните, каким царственным жестом он сдает карты. Как фараон, взмахивающий волшебным божественным жезлом.