Бен Кейн - Ганнибал. Бог войны Страница 48

– И мы будем рядом с тобой. Что бы ни случилось.

Квинт прислонил свой пилум и щит к парапету и неуклюже обнял приятеля.

– Ты хороший друг.

– Как и ты для меня, – ответил тот, обнимая его в ответ.

Юноша почувствовал, как в уголках его глаз выступили слезы.

– Я и не знал, что вы парочка моллисов! – воскликнул Матвей.

Вместо ответа Квинт и Урций сделали непристойный жест.

– Берегись, а то и тебя оприходуем! – с плотоядной улыбкой предостерег Квинт.

В это время Марий, еще один из их новых товарищей, издал свист, означавший «идет начальство», и все с внезапным интересом стали наблюдать, что происходит за валом.

Простучали шаги по ближайшей лестнице, и Квинт рискнул посмотреть влево. Поднимался кто-то незнакомый.

– Ребята, глядите! Это не из наших, – проговорил он краем рта.

Урций двинулся вдоль вала, как и полагается часовому. Его друг остался на месте в надежде, что командир, кто бы он ни был, не задержится здесь надолго.

К его досаде, шаги вновь пришедшего остановились рядом с ним. Квинт оглянулся и отдал салют.

Подошедший, центурион, критически осмотрел солдата. Он был чисто выбрит, с квадратным подбородком, лет сорока.

– Вольно.

– Чем могу служить? – спросил Квинт, становясь «вольно».

– Значит, это Сиракузы, – сказал центурион, рассматривая стены вдали. – Укрепления внушительные.

– Так точно.

– И неудивительно: полагаю, они простояли полтысячелетия… Ты принимал участие в штурме?

«Он пришел с подкреплениями», – удивленно подумал Квинт.

– Так точно.

– Все было так плохо, как говорят?

– Так точно. – Юноша старался забыть, как погибли Волк и Невезучий, но не получалось.

Центурион хмыкнул.

– Вы только что прибыли, центурион? – рискнул спросить Квинт.

– Да. Сенат прислал нас из Цизальпинской Галлии.

Квинт вдруг ощутил к центуриону родственное чувство.

– Вы тоже были при Требии?

На лице прибывшего мелькнула досада.

– Нет. Я находился в Виктумуле, в городке к западу от Плацентии. Во время сражения при Требии мне пришлось остаться за его стенами.

– Я помню Виктумулу. Ганнибал разграбил этот город после Требии. Вам повезло выжить.

Тут лицо центуриона потемнело. «Почему ему это не понравилось?» – удивился Квинт и попытался спасти ситуацию:

– Наверное, Фортуна улыбнулась вам в тот день, как и нам в гавани под Сиракузами.

Лицо центуриона немного смягчилось.

– Богиня удачи в лучшем случае капризна, но когда пала Виктумула, она, наверное, была в хорошем настроении.

– И с тех пор вы воевали с галлами?

– Да, с теми грязными дикарями. Будет неплохо для разнообразия повоевать с сиракузцами. Я слышал, тут можно убить и гуггу… Было бы здорово. – У центуриона загорелись глаза.

– Конечно, – бесстрастно проговорил Квинт.

Не стоило говорить, как его порадовало время, когда строили вал вокруг Сиракуз.

– Пера!

Центурион взглянул вниз. То же сделал Квинт. Внизу сидел на коне другой центурион, держа в поводу другого коня.

– В чем дело? – спросил Пера.

– Я тебя обыскался. Вызывают. На закате надо быть на совещании у командования. Марцелл хочет нас видеть. Ты готов?

– Да.

Ничего не сказав Квинту, Пера спустился по лестнице.

«Похоже, жесткий человек», – подумал Квинт. Он не знал, почему, но Пера ему не понравился.

Урций подошел к нему раньше, чем центурион добрался до своего товарища.

– Чего ему было нужно?

– Как обычно: посмотреть на Сиракузы.

– Значит, новичок?

– Да. Он и его часть прибыли из Цизальпинской Галлии. Они не сражались при Требии, и это, похоже, его больная мозоль.

Тут Пера оглянулся, и у Квинта похолодело в животе. «Дерьмо! Надеюсь, он это не услышал!»

– У вас прекрасный конь, – крикнул он, чтобы отвлечь внимание, указывая на вороного жеребца с белыми бабками.

Пера скривил губы.

– Что понимает в лошадях рядовой гастат?

Уязвленный, Квинт вспыхнул. Он скакал верхом с юных лет, может быть, вероятно, в отличие от Перы. Юноша сам решил пойти в пехоту, но в подобных случаях, когда не мог открыть слишком много, чтобы не быть разоблаченным, в нем вскипало возмущение. Не подумав, Квинт ответил:

– В детстве у нас было несколько лошадей.

– Умеешь скакать верхом? – В голосе Перы слышалось недоверие.

Квинт ощущал на себе взгляд Урция и понимал, что друг безмолвно умоляет его немедленно закончить разговор. Но им овладел какой-то демон. Плевать на Перу. Этого высокомерного болвана.

– Умею. И неплохо.

Пера взглянул на своего товарища и усмехнулся.

– Слыхал? Мы наткнулись на гастата, которому следует быть в коннице!

Второй центурион рассмеялся.

– Прекрасная находка! Может быть, тебе стоит устроить с ним гонку?

– Это мысль! – Пера снизу посмотрел на Квинта. – Что скажешь? Ты и я, сегодня вечером. Гай, – он кивнул на товарища, – даст тебе своего коня. Дашь?

– Конечно, – подтвердил центурион.

– Спасибо, но не смогу, – ответил Квинт, чувствуя, что ситуация быстро выходит из-под контроля.

Лицо Перы посуровело.

– Почему же?

– Рядовой не может соревноваться с центурионом, – ляпнул Квинт.

– Может, если ему прикажут, – прорычал Пера. – Хочешь, чтобы я сходил и поговорил с твоим командиром?

Квинт был почти уверен, что Коракс пошлет Перу куда подальше, но в таком случае сам он почувствует себя мальчиком, который ищет у папы защиты от хулигана. И снова самолюбие взяло верх.

– Нет, не надо. Я поскачу с вами.

– Креспо! Ты спятил? – прошептал Урций.

– Тогда до вечера, – сказал Пера. – Здесь, при смене второй стражи. Мы поскачем за валом.

– Хорошо, центурион.

Уже поняв, что сделал глупость, Квинт смотрел вслед двоим всадникам. Они перешучивались друг с другом.

– Вот болван! – воскликнул Урций. – О чем ты думал?

– Кем он себя возомнил? – злобно ответил Квинт. – Отец посадил меня на коня, когда я еще не умел ходить. Я обгоню его, как черепаху.

– Может быть. Но не сделаешь этого! Неужели ты такой идиот? Это же центурион! Такие, как ты и я, – ничто в сравнении с ним.

– Кувшин прав, – сказал подошедший Матвей. – Если ты его обгонишь, он тебе устроит веселую жизнь.

Марий тоже что-то проворчал, выражая согласие.

Квинт сердито кивнул, неохотно соглашаясь.

– Да, я слышу.

Его товарищи были правы. Соперничать с Перой было безрассудством. Придется дать центуриону победить. Его уныние еще углубилось, и на какое-то время Квинт пожалел, что отказался от своего привилегированного положения всадника четыре года назад. Но очень скоро сожаление прошло. «Если б я остался в коннице, у меня бы не было моих товарищей, и Коракс не был бы моим командиром, – подумал он. – Разве этого не достаточно?» Однако его наполнила горечь, когда он представил грядущую гонку. Ему придется не только проиграть, но и пережить унижения со стороны Перы…