Бернард Корнуэлл - Выкуп Шарпа Страница 5

Он кивнул головой в сторону мрачного гусара, продолжавшего развлекаться с саблей Шарпа.

— И еще майор Дюко указал, что вы знаете, где это золото.

Он помолчал.

— Так вы знаете, где золото, майор Шарп?

Люсиль открыла рот, чтобы сказать, что Лорсэ несет чушь, но Шарп положил руку ей на запястье.

— Знаю, — признал он.

Два года назад, когда Наполеон был сослан на Эльбу, Шарп помогал вернуть золото, пропавшее во время доставки на остров. Золото украл Пьер Дюко, а сержант Шаллон ему помогал, и хотя Дюко был давно мертв, он сумел и из могилы достать своего давнего врага.

— Но у нас ничего нет, — настойчиво повторила Люсиль. — Вы же сами видите.

Мэтр Лорсэ не обратил на ее слова никакого внимания.

— Это золото, — продолжал он очень спокойно и взвешенно — оценивается в двести тысяч франков, верно?

Шарп расхохотался:

— Ваш любезный Дюко успел половину просадить.

— Вот как? Тогда в сто тысяч франков, — заметил Лорсэ все также спокойно, и ему легко было сохранять спокойствие: даже половина суммы равнялась пятидесяти тысячам фунтов стерлингов, а чтобы жить в роскоши, достаточно было двухсот фунтов в год. С пятидесятью тысячами он мог бы жить по-царски.

— Я ведь был не один, — сказал Шарп. — Спросите своего дружка сержанта.

Он дернул головой в сторону Шаллона.

— Со мной был генерал Калвэ. Вы что думаете, ему золотишко не требовалось?

Лорсэ посмотрел на Шаллона, который неохотно кивнул.

— Был там Калвэ, мэтр, — подтвердил он.

Адвокат пожал плечами.

— И вы разделили сокровище, — согласился он. — Но все равно, осталась приличная сумма.

Шарп промолчал.

— Вдарить ему, мэтр? — предложил Шаллон.

— Я презираю насилие, — не без раздражения заявил адвокат. — К нему прибегают только глупцы и неумехи. Всегда можно договориться. Скажите правду, майор, — обратился он к Шарпу. — Не могли же вы потратить все?

Шарп вздохнул, словно подчиняясь неизбежности.

— Осталось тысяч сорок, — признался он, и услышал, как Люсиль ахнула от изумления. — Может, и побольше, — добавил он явно нехотя.

Анри Лорсэ облегченно улыбнулся. Он опасался, что его долгие поиски могут кончиться ничем, и хотя сорок тысяч франков было меньше, чем он рассчитывал, все же по нынешним тяжелым временам это было приличное состояние.

— Скажите нам, где деньги, майор, — сказал он, — мы заберем их и оставим вас в покое.

Теперь настала очередь улыбаться Шарпу.

— Они в банке, Лорсэ, в банке месье Плакэ на рю Дюавиль в Кане. В большом, обитом железом сундуке, запертом в каменном подвале за покрытой железом дверью, и месье Плакэ хранит один ключ от двери, а я второй.

Сержант Шаллон сплюнул в очаг, и потеребил одну из своих косиц.

— Все он врет, — прорычал он адвокату. — Но я из него правду выбью!

— Выбивай, сержант, — сказал Шарп. — Потом можешь разобрать замок по камешку, все равно ничего не найдешь. И что ты тогда станешь делать?

— Снова за тебя примусь, — предложил Шаллон. — А потом заберу все, что мы насобирали, и все, что захотим.

Он посмотрел на Люсиль, которая, несмотря на простую одежду, была на редкость хороша. У нее была гладкая нежная кожа, иссиня черные волосы, большие темные глаза и щедрый рот. Она излучала безмятежное спокойствие, так что порой в деревне говорили, что она выглядит точь-в-точь как Матерь Божья, но для Шаллона это была всего лишь еще одна женщина, которую можно взять, надругаться и бросить.

— Все, что захотим, — повторил Шаллон.

Шарп промолчал. Лицо его оставалось бесстрастным. Но мэтра Лорсэ от грубости сержанта передернуло:

— Нам нужно только золото императора, — произнес он тоном, в котором ясно читался упрек Шаллону, — и, конечно, вот это, — он взял рубин.

— Это тоже принадлежало Бонапарту, — сказал Шарп. — И сколько-то за него выручить можно.

— Но не сорок тысяч франков, — заметил Лорсэ.

Он бережно опустил камень в карман жилета, потом извлек из своего саквояжа листок бумаги, перо и бутылочку чернил.

— Напишите месье Плакэ, — велел он Шарпу, подтолкнув в его сторону бумагу и перо, — что ваш добрый друг мэтр Лорсэ берет на себя хранение золота.

— Не сработает, — решительно ответил Шарп, не сводя с адвоката взгляда.

— Должно сработать! — бросил Лорсэ, впервые проявляя признаки нетерпения.

Шарп вздохнул и потряс головой.

— У меня жена в Англии, Лорсэ, — сказал он, — и эта вороватая баба увела все мои деньги только потому, что я написал моему лондонскому банкиру, что ей можно доверять. Так что месье Плакэ и я заключили соглашение. Он не отдаст деньги никому, кроме меня, — он постучал себя по груди. — Только меня. Лично.

Лорсэ взглянул на Люсиль, которая, хотя и была потрясена тем, что ничего ни о каких соглашениях не слышала, все-таки сумела кивнуть.

— Это правда, — прошептала она, имея в виду, что Джейн Шарп действительно обокрала своего мужа, хотя сказал ли он правду обо всем остальном, она понятия не имела.

— Я должен явиться в банк сам, с собственным ключом, — продолжал Шарп. — А иначе — шиш!

— И где этот ключ? — требовательно спросил Лорсэ.

Шарп взглянул на прибитую к кухонной двери вешалку для ключей, Лорсэ кивнул в знак согласия, Шарп поднялся и снял с гвоздя тяжелый черный ключ, на вид старый как мир, и Люсиль наконец стала догадываться, что он что-то затеял, потому что это был ключ не от подвала в Кане, а от давно заброшенной замковой часовни.

Шарп швырнул ключ Лорсэ.

— Отвезёте меня с ключом в Кан, Лорсэ, и получите свои денежки.

— Сколько до Кана? — спросил Лорсэ.

— На телеге — часа три, — ответил Шарп, — а телегу брать придется, потому что сорок тысяч франков золотом потянут почти на тонну. Час чтобы нагрузить телегу, и еще часа три с половиной, чтобы вернуться. Это если снега не будет.

— Тогда молитесь, чтобы его не было, — сказал Лорсэ, — потому что если вы не вернетесь к вечеру, я буду вынужден заключить, что вы нас предали и предоставлю сержанту Шаллону разбираться с вашей семьей.

Он замолчал, явно ожидая от Шарпа какой-то реакции, но лицо англичанина по-прежнему ничего не выражало.

— Мне не хотелось бы доводить до этого, майор, потому что я презираю насилие.

Он положил ключ на стол.

— С вами отправится капрал Лебек с двумя людьми. Начнете звать на помощь, капрал вас убьет. Но сделаете то, о чем я вас прошу, и все мы переживем этот день, хотя вы, — тут он улыбнулся одними губами, — станете гораздо беднее.

Шарп забрал ключ.

— До вечера я буду здесь, — пообещал он адвокату, и наклонился, чтобы поцеловать Люсиль и сына.