Вторая Пуническая война - Михаил Борисович Елисеев Страница 5

Галльская пехота была страшна своим первым натиском, но если атака не удавалась, кельты отступали, а затем снова устремлялись вперед. Если же противник продолжал стойко отражать их напор, боевой дух галлов резко падал: «Галлы-инсубры и их соседи в Альпах обладали душами диких зверей, а телами сверхчеловеческими. Но опыт показал, что, насколько их первый натиск превосходит свойственный мужам, настолько следующий за ним слабее женского. Тела людей, выросших в Альпах, во влажном климате, подобны альпийским снегам: быстро разгорячаясь от битвы, они вскоре истекают потом и расслабляются при малейшем движении, словно [снег] от солнца» (Flor. I, ХХ, II, 4). О том, что галлы старались не ввязываться в затяжные военные предприятия, связанные с длительными переходами по труднопроходимой местности, «ввиду свойственной кельтам изнеженности и отвращения их к трудам», нам поведал Полибий (III, 79). Об этом же писал и Тит Ливий: «этот народ не умеет переносить тягот дальнего пути» (XXII, 2). В дальнейшем писатель вновь обратит на это внимание: «галлы не переносят усталости» (Liv. XXVII, 48). Действительно, такие прецеденты имели место, но, с другой стороны, отряды галлов регулярно переходили Альпы и не испытывали при этом каких-либо особых трудностей.

Располагали галльские вожди и легковооруженными войсками, куда входили лучники, пращники и метатели дротиков. Среди галлов было немало охотников, и поэтому нет ничего удивительного, что в случае опасности их призывали на войну. Хотя по своему социальному статусу эти люди стояли ниже воинов, их присутствие на поле боя было необходимо, исходя из тактических соображений.

Представители галльской знати формировали конницу. О том, насколько хорошо они были защищены кольчугами и шлемами, можно говорить только предположительно. Перед атакой всадники забрасывали врагов дротиками, после чего шли в бой с мечами и копьями. Как и пехотинцы, галльские наездники были сильны своей индивидуальной подготовкой, о действии в едином и сплоченном кавалерийском строю речи быть не может.

Воинские традиции галлов тоже были довольно своеобразны, об одной из них рассказал Диодор Сицилийский: «Убитым врагам они отрубают головы и вешают их на шеи своих коней, а окровавленные доспехи врагов передают слугам и увозят военную добычу, распевая боевые песни и победный гимн. Лучшую часть добычи они прибивают к стене своего дома, как, бывает, поступают с добычей охотники. Головы наиболее выдающихся из врагов они бальзамируют кедровым маслом и бережно хранят в ларцах, показывая затем гостям и похваляясь тем, что или кто-то из предков, или их отцы, или сами они не приняли предлагаемого за ту или иную голову выкупа. Говорят также, что некоторые из них гордятся тем, что не приняли за такую голову золота, равного ей по весу, являя тем самым некое варварское великодушие не потому, что благородно не продавать доказательства своей доблести, но потому, что враждовать с соплеменниками погибшего – зверство» (Diod. V, 29). Данную информацию подтверждает Страбон: «Кроме того, к их глупости присоединяется еще варварский и экзотический обычай, свойственный большинству северных народов, возвращаясь после битвы, вешать головы врагов на шеи лошадям и, доставив эти трофеи домой, прибивать их гвоздями напоказ перед входом в дом. Посидоний говорит, что ему самому пришлось наблюдать подобное зрелище во многих местах, хотя сначала он чувствовал отвращение, но потом, привыкнув, спокойно переносил его. Головы знатных врагов галлы [сохраняли] в кедровом масле, показывали чужеземцам и не соглашались отдавать их [за выкуп] даже на вес золота» (IV, IV, 5).

Также Диодор приводит информацию об использовании кельтами боевых колесниц и экзотическом поведении галлов на поле битвы: «В путешествиях и сражениях галлы пользуются двуконными повозками, а на колесницах находятся возничий и боец. Приблизившись к вражеским всадникам, они поражают противника копьями, а затем, сойдя с колесницы, продолжают сражаться мечами. Некоторые из них презирают смерть настолько, что устремляются навстречу опасностям обнаженными, в одном только поясе. На войну они ведут с собой и свободных слуг, которых набирают из бедняков и используют в сражениях как возничих или оруженосцев» (Diod. V, 29).

Перед битвой галлы трубили в карниксы[9] и подбадривали себя оскорбительными выкриками в адрес противника, ударяя мечами и копьями о щиты: «Выстроившись к бою, галлы имеют обыкновение выходить перед строем и вызывать храбрейших из противников на поединок, потрясая оружием и устрашая врагов. Если же кто примет вызов, они принимаются превозносить подвиги предков и восхвалять собственную доблесть, тогда как противника оскорбляют, унижают и словами своими лишают его душевной отваги» (Diod. V, 29). По большому счету, галлы были бойцами-одиночками, предпочитающими единоборства правильному сражению.

Внешний вид галлов на поле боя был устрашающим: «Роста галлы очень высокого, тела у них нежные и белые, а волосы русые от природы, причем этот естественный цвет они стараются усилить еще более с помощью искусственных средств. Поэтому галлы очень часто моют волосы известковым раствором и зачесывают их ото лба к макушке и шее, напоминая таким образом видом своим сатиров и панов. Благодаря такому уходу волосы у них становятся толстыми, ничем не отличаясь от конской гривы» (Diod. V, 28). Поневоле испугаешься, увидев орущую толпу обнаженных гигантов-альбиносов, с азартом колотящих мечами по щитам. Впрочем, со временем римляне к этому привыкли. Недаром Марк Фурий Камилл разъяснял своим воинам, что не стоит бояться громких криков и устрашающего вида галлов: «Ведь что ужасного для идущих в бой смогут сделать косматые волосы, суровость в их взорах и грозный внешний вид? Ну, а эти их неуклюжие прыжки и пустое потрясение оружием, и частые удары по щитам, и сколько другого расточается и движениями, и звуками среди угроз врагам из-за варварского и неразумного бахвальства, – какую пользу по самой своей природе способно это принести тем, кто нападает безрассудно, или какой страх внушить тем, кто сознательно стоит среди опасностей» (Dion. Hal. XIV, IX). Действительно, шуму много, толку мало.

Как уже отмечалось, галлы не отличались стойкостью на поле боя, что в определенной степени играло на руку их противникам: «нестерпимы как победители и выглядят совершенно растерянными, потерпев поражение» (Strab. IV, IV, 5). Данное наблюдение можно отнести и к длительным военным предприятиям, достаточно сравнить, сколько лет римляне потратили на завоевание Иберии и сколько – на покорение Трансальпийской Галлии.

О римской армии написано столько книг, работ и монографий, что если все их сложить в одно место, то