Человек за спиной - Алексей Борисов Страница 5

— А так. Пришли пешком от моста.

— Вы не ошиблись?

— Помилуйте, как я мог ошибиться! Со зрением у меня полный порядок, в очках не нуждаюсь. К тому же парочка странная была. Этакий франт в цилиндре и с ним простой мужик в армяке, вроде извозчика.

— Запомнили мужика?

Выражение лица у Яхонтова сделалось довольным от осознания собственной значимости, глаза заблестели.

— Мужик обыкновенный. Коренастый, в плечах широкий. Ростом с вас. Бородища здоровая, лопатой.

— Чернявый?

— Как, говорите? Ну да, пожалуй. На цыгана похож.

Платонов глянул в окно. Вход в арку доходного дома № 4 отсюда просматривался замечательно. Интересно, сколько часов и дней провел у этой отдушины во внешний мир герой Крымской войны?

— Останавливались перед аркой?

— Откуда вы знаете? — удивился майор.

— Предполагаю.

— Верно, постояли с полминуты. Чиновник ваш министерский заговорил с чернявым, потом закурил. Потом зашли внутрь. Дальше суета поднялась, это без меня знаете.

— Больше ничего необычного не запомнили?

— Больше нет, — глаза Юрия Тимофеевича потухли.

Григорий Денисович достал бумажник.

— Пропью ведь, — без выражения сказал ему новый свидетель.

— На ваше усмотрение, — ответил Платонов.

В канцелярии министерства императорского двора Григорий Денисович задержался ненадолго. Покидая Зимний через северо-восточный служебный подъезд, он по-свойски попрощался со стоявшими на карауле гренадерами. Одного из них, богатырской стати брюнета с подкрученными кверху a la Вильгельм Первый усами, Платонов знал лично и помнил его фамилию.

— Бдишь, Корнеев? — весело спросил коллежский советник.

— Бдим, ваше высокоблагородие, — молодцевато откликнулся гвардеец.

Довольный извозчик уже восседал на козлах, готовый мчать на угол Невского и набережной Лиговского канала. Местом следующей поездки стал трактир Силантьева. Субботним вечером он был полон, и дым в его залах с высокими потолками, как принято фигурально выражаться, стоял коромыслом. Половые в белых фартуках метались между столами, точно угорелые, спеша угодить гостям. Григорий Денисович поймал одного из них за локоть.

— Хозяина позови, срочно, — без церемоний сказал он ему на ухо, подкрепив просьбу мелкой монетой.

Трактирщик с раскрасневшимся лицом и каплями пота на мощном лбу (про такой обычно говорят: «Хоть поросят бей») появился из кухни. При тучной комплекции двигался он на удивление легко и проворно. Лицо его приняло предупредительное, но не слишком угодливое выражение. Илья Спиридонович Силантьев был выходцем из Ярославской губернии, а ярославцы держали много заведений в столице и знали себе цену.

Платонов, назвав себя и свою должность, без лишних слов показал хозяину трактира фотографию Владыкина, взятую в пользование у вдовы. На ней действительный статский советник красовался в парадном мундире при орденах и ленте. «Можете оставить себе», — ответила Ирина Сергеевна после обещания Григория Денисовича непременно вернуть карточку.

— Вчера с двух до трех видели его в заведении?

— Видел, — степенно подтвердил Силантьев. — Мужчина солидный.

— Один приходил?

— Один. Только ждали его.

— Кто? Бородач? Плотный, широкоплечий, на цыгана похожий?

Однако версия Платонова не подтвердилась.

— Нет, безбородый. Волос темный, но не совсем черный. Усики тонкие, сам не сказать, чтобы чересчур широк. Худощав скорее.

— А ростом велик?

— С него был где-то, с барина этого.

Дело принимало всё более интригующий оборот.

— Как одет?

— Да как мастеровые одеваются. Барин к нему подсел, говорили между собой, ровно приятели.

— Пили?

— Чай заказывали, калач.

Григорий Денисович помял пальцами переносицу. Он делал это всегда, чувствуя свежий след.

— Уходили по одному?

— По одному, — согласился Илья Спиридонович. — Сначала ваш господин, за ним второй.

— Но первый потом вернулся, так?

— Так, — повторил за чиновником трактирщик.

— Почтенный, что же я из вас клещами по слову тяну? Он не просто вернулся, а вбежал сломя голову, правда? — голос Платонова окреп до начальственного.

— Правда, — немного удивился Силантьев. — Обратно к столу подбегал. Видно, искал дружка-то.

— Не нашел?

— Как же нашел бы, раз он следом вышел?

— Что же было потом?

— Потом ушел опять. Совсем, то есть.

— Дело государственной важности, — веско, очень четко, с расстановкой объявил Платонов — Кто из половых обслуживал их стол?

Глава третья

Уравнение с тремя неизвестными

— В сыскной полиции уверены, что Владыкин сам себе устроил позднюю отлучку, — сказал генерал-майор Козлов.

На этот раз его общение с Григорием Денисовичем происходило не в фортеции Трепова, а в доме № 24 по Большой Морской. Домом, состоявшим из основного, уходящего вглубь квартала, здания и рядом стоящего флигеля, владела Адмиралтейская полицейская часть, но у Козлова и еще нескольких чинов градоначальства здесь были отдельные кабинеты. Тут же в полном составе квартировала сыскная полиция, созданная при канцелярии обер-полицмейстера одиннадцать лет назад. Несмотря на малую численность для города с населением в семьсот с лишним тысяч человек, она успела завоевать серьезную репутацию. Воскресенье, как и прочие дни недели, было для ее сотрудников рабочим.

— То есть, Петр Константинович просто оказался в неподходящее время в неподходящем месте? — вежливо уточнил Платонов.

— Да, так совпало. Стал жертвой банального убийства с целью грабежа.

— Но куда же он всё-таки шел?

— С этим сложнее. В близлежащих домах никто не опознал покойного по фото.

— Странно, правда?

— Правда, — согласился Козлов. — Объяснить его поведение пока не получается. Хотя случаи бывают разные. Может быть, кто-то не спешит признаваться.

— Вы начали с того, что удалось найти извозчика, который вез Владыкина, — напомнил Григорий Денисович.

Настенные часы, едва не заглушив его последние слова, гулко пробили десять.

— Да, извозчик забрал его на Мойке, прямо от парадного. Вместо адреса Владыкин назвал угол Столярного переулка и Малой Мещанской. Там и расплатился.

— Как выглядит извозчик?

Вопрос показался помощнику градоначальника неожиданным.

— Хм… Да как все извозчики. Армяк с кушаком, шаровары, сапоги.

— Бородат, конечно?

По тону Платонова невозможно было определить, шутит он или нет.

— На