Наталья Павлищева - Против «псов-рыцарей» Страница 5

– Добро. – Кинув хозяину монету, Вятич взлетел в седло, я последовала его примеру, и кони понесли нас ближе к Ловати, чтобы там отправиться по реке к озеру Ильмень, где стоял славный город Новгород и где князем Александр Ярославич, будущий Невский. А еще Анея с Лушкой и… кто там у нее родился? Я уже знала, что Андрей погиб довольно нелепо, спасая кого-то из дружинников. Получалось, что моя сестрица – молодая вдова. Бедная Лушка…

Стоило въехать в лес, как Вятич скомандовал:

– Едем быстро, очень быстро, как только сможете!

Мне не привыкать, все же боевое прошлое так быстро не забывается, а вот как Тишаня с его Звездочкой? Беспокоилась зря, Звездочка хотя и не дружинная лошадь, но не подкачала, ее хозяин тоже.

Впереди был поворот, перед ним Вятич поднял руку, делая знак, что надо остановиться. Действительно, сразу за поворотом мы спешно свернули в лес. Тишаня вопросов не задавал, его лошадь, подражая хозяину, промолчала. И я не спрашивала, слишком уж заинтересованно блестели глаза у хозяина избы, где мы ели. Упустить таких постояльцев он не мог, недаром уговаривал заночевать… Эти тати, посерьезней Тишани с его товарищами, вооружены не дубинами.

Спрятались за кустами вовремя, почти сразу со стороны деревни послышался конский топот, нас догоняли деревенские. Вятич показал мне на лук, похлопал по шее свою лошадь и… шагнул на дорогу. Я осторожно вытянула две стрелы из тула, положила на налучье, взялась за тетиву, выбирая щель между кустами так, чтобы стрелять было удобней. Тишаня таращил глаза, словно увидел привидение с мотором, но стойко молчал.

Всадники выскочили из-за поворота и встали, как вкопанные, потому что посреди дороги их ждал Вятич. Стоял один, без лошади и даже без оружия в руках, спокойно глядя на преследователей.

– Кого догоняете, не меня ли?

Старший явно растерялся, но он не Тишаня, потому долго сомневаться не стал:

– Тебя… Недоплатил ты, мил человек.

– Ну, иди сюда, доплачу…

Мужик тихонько тронул свою лошадь, с усмешкой доставая из-за пояса топор.

– Какую ж ты плату с меня захотел?

Голос Вятича спокоен, словно это не на него наезжал с топором ражий детинушка. Может, детина и хотел что-то ответить, да не смог, потому что в следующее мгновение в его топор с силой ударилась стрела, заставив самого хозяина чуть не кувыркнуться с лошади. Еще через мгновение вторая стрела просвистела мимо головы другого догонявшего, совсем рядом с носом. Не зря я столько времени тренировала руки и глаз у эрзя, и скорострельность, и точность были выше всяких похвал! Я не собиралась никого убивать, а вот попугать – пожалуйста.

Удалось, ошалев, наши преследователи рванули обратно, только снежные комья полетели из-под копыт.

– Эй, а попрощаться?!

Нападавшим было не до вежливости. Что за народ в этих местах, ограбить и то толком не умеют.

Вятич сделал знак, чтобы выезжали, кивнул:

– Молодец, не разучилась.

Тишаня смотрел на меня действительно, как на привидение с мотором. На всякий случай я объяснила обалдевшему парню:

– Мне приходилось и Рязань защищать, и в дружине биться.

Несостоявшийся разбойник помотал головой:

– Вот мне бы так…

– Научу.

Мужика вдруг прорвало:

– Да я вам… да я за вас…

– Чего?

– Да я за вас жизнь отдам!

– Не надо! – взвыли мы с Вятичем в один голос.

– Ты лучше и впрямь научись и иди в дружину, твоими кулаками и без меча можно лошадей валить, а уж с мечом цены не будет.

– Ага. – Рот Тишани разъехался, показав щербину между зубов сбоку.

– Выбили, что ли?

– Не… вырвал. Болел, зараза, сильно. Чуть не всей деревней дергали, – засмеялся, видно вспоминая сие событие, Тишаня.

Я представила, как деревенские, уцепившись за канат, привязанный к Тишаниному зубу, тянут-потянут его, словно сказочные герои репку. Стало смешно.

Так у нас появился неожиданный, пока еще неумелый, но очень сильный помощник.

Дальше ехали уже без приключений, даже Тишаня быстро привык к двум удивительным для него вещам: к тому, что я опытный воин, а еще к нормальной еде. В его взгляде быстро появилась этакая сытость, он вставал из-за стола с довольным и умиротворенным видом. Его Звездочка тоже являла собой уже совсем не ту тощую клячу, которую Вятич приобрел недавно, она не только довольно резво передвигалась, она еще и быстро превращалась в красавицу, на которую, кажется, положил глаз конь Вятича. Однажды, заметив этакие конские амуры Быстрого по отношению к Звездочке (Слава-то его отшила давно), я выразительно сунула ему под нос кулак. Пусть только попробует Звездочку обрюхатить! Производство жеребят в наши планы не входило. Успокаивало разве то, что стояла зима, значит, не время миловаться лошадям, но кто ж его знает, вдруг он «неправильный»?

Увидев, как я грожу Быстрому плеткой, сотник поинтересовался:

– Ты чего?

– Есть угроза платить алименты за твоего Быстрого в пользу Звездочки.

Вятич расхохотался, а Тишаня весь напрягся, готовый встать на защиту своей любимицы.

– Не бойся, если такое случится, мы Звездочку на другую кобылу поменяем, с жеребенком ее возьмут с удовольствием.

Для Тишани, который успел привязаться к Звездочке всем сердцем (больше он ценил только Вятича), это был удар. Парень попытался заслонить собой кобылу:

– Чего это? Не-е… Я ему не дам.

– Ну, так береги ее сам.

Теперь, стоило нам остановиться, Тишаня непременно оказывался между Звездочкой и Быстрым, всем своим видом демонстрируя, что в обиду кобылу не даст. Смешно, потому что по ночам лошади все равно были рядом, конечно, привязанные, но все же.

Наконец мы прибыли на берег Ильменя. Там, на другом берегу, уже Новгород…

Но ехать дальше не получилось, все последние дни шел обильный снег, заносивший не только звериные следы, но и санный путь тоже.

Новгород

Перед нами лежала снежная равнина, кажется, скачи и скачи, но бывалые люди посоветовали ехать осторожно, уж очень норовистое озеро Ильмень, а еще лучше подождать, потому как назавтра непременно пурга будет. А уж если пурга, то и вовсе направление потерять можно и кружить, пока не погибнешь, на одном месте.

Гибнуть вовсе не хотелось, мы не настолько спешили, чтобы рисковать, а потому устроились на постоялом дворе и принялись отдыхать, то есть попросту бездельничать. Вятич честно признался, что я его жена, просто из необходимости одета в мужскую одежду, и нам отвели крохотную каморку под самой крышей.

Уже к вечеру и правда пошел снег. Меня всегда удивляло, что если посмотреть вверх на падающий снег, то он кажется серым, а сев, снежинка становится совсем белой.

К утру сугробами было укрыто все, снег спрятал и следы на льду тоже. Но теперь он не просто тихо падал с небес, ветер гнал его куда-то, забрасывал за шиворот, в рукава, швырял горстями в лицо и переметал, переметал, выравнивая, сглаживая все вокруг.