Джеймс Купер - Том 1. Шпион, или Повесть о нейтральной территории Страница 5

Финансовое положение писателя осложнялось тем обстоятельством, что европейские издания его книг не приносили никаких доходов, так как издатели в Европе не были связаны формальными договорами со своими американскими коллегами. Дело можно было поправить только тем, чтобы сначала издавать свои книги в Англии, а уже потом в Америке, где его права американского гражданина охранялись законом. Но сделать это можно было лишь при условии, что сам он также будет проживать в Европе.

Все эти проблемы и затянувшаяся на этой почве ссора с тестем очень беспокоили Купера, он часто становился раздражительным, его мучили головные боли, приступы меланхолии. И тем не менее он продолжал упорно работать над новыми книгами. Лето и осень 1822 года он трудится над романом, получившим название «Пионеры, или У истоков Саскуиханны».

«Я назвал эту работу «описательной историей»,— сообщает Купер 29 ноября 1822 года своему английскому издателю,—- но, вероятно, слишком сильно ограничил себя в рамках того, что я видел в юности. Я понимаю, что нынешний вкус предпочитает действие и сильные переживания, и следует признать, что в этом смысле первые два тома явно страдают. И все же надеюсь, что третий том как-то исправит положение. Если правда все еще чего-то стоит, то описанные мною картины точно соответствуют действительности, и я спокойно встречу самых придирчивых исследователей» [15].

В феврале 1823 года «Пионеры, или У истоков Саскуиханны» почти одновременно появились на книжных рынках Америки и Англии. Успех романа превзошел все ожидания, даже самые смелые. Американское издание (3500 экз.) было распродано в первое же утро.

Как и в предыдущей книге писателя, само название романа уже точно определяло и характер действующих лиц и место действия. Пионерами в Соединенных Штатах называют первых поселенцев в новых районах, первооткрывателей новых земель. Действие происходит в истоках Саскуиханны, там, где река вытекает из южной части озера Отсего, то есть в местах, хорошо знакомых Куперу. Здесь стоял отчий дом, здесь прошло его детство, здесь он научился читать и познал первые радости жизни. Здесь же прошли первые годы после женитьбы. Здесь жили многие его друзья и приятели.

В письме английскому издателю романа Купер подчеркивал правдивость и достоверность описанных в нем событий. «Эта непреклонная приверженность к правде,— писал он в предисловии к одному из более поздних изданий романа,— необходимая часть книг об истории и о путешествиях, но она разрушает очарование искусства, ибо художественное воссоздание действительности гораздо полнее достигается изображением героев в соответствии с их общественным положением и их поступками, нежели самой тщательной приверженностью к первоисточникам» [16].

Со страниц романа «Пионеры» перед читателями впервые предстал первопроходец, следопыт и зверобой Натти Бампо, известный также под именами Кожаный Чулок, Длинный Карабин, Соколиный Глаз. Семидесятилетний охотник доживает свой век на берегу озера Отсего, в черте владений местного судьи Мармадьюка Темпла. Романтическая история любви дочери судьи Элизабет и Оливера Эдвардса, юного сподвижника Кожаного Чулка, рассказана писателем не только с подлинным проникновением в жизнь отдаленного уголка Америки, но и с точным знанием тех реальных проблем, которые в то время волновали многих американцев.

Американские литературоведы отмечали, что в этом романе «реализм видения» писателя сопрягается с «романтическим повествованием». И действительно, в романе подняты весьма реальные для Америки тех лет проблемы — наследования земельных поместий, покорения новых земель, отношения нового поколения к тем, кто с топором и ружьем прокладывал первые тропы в еще недавно девственных лесах.

В романе сильна биографическая линия. Судья Мармадьюж Темпл и образ его жизни весьма напоминают отца писателя Уильяма Купера, а место действия романа точно соответствует тому району, где жил отец писателя и где прошло его собственное детство. Не случайно в письме своему английскому издателю Купер упоминает о том, что он ограничил место действия «Пионеров» районом, хорошо знакомым ему с детства. Также с детства ему были хорошо известны и основные действующие лица романа — судья и его дочь, бедняк Эдварде, шериф Ричард Джонс, добряк-слуга Бенджамен. Однако американские литературоведы утверждают, что у Натти Бампо, главного героя всей серии романов о Кожаном Чулке, не существовало реального прототипа. Это обобщенный образ охотника и зверолова, не принимающего и не понимающего «наступления прогресса» и уходящего под его напором в глубь страны.

Понимание человеческих характеров, мастерство в изображении природы, явный патриотизм, проявившийся в «Шпионе», нашли свое дальнейшее развитие в новом романе Купера. Был уже найден и образ — Натти Бампо, Кожаного Чулка,— который сделает имя писателя бессмертным, хотя в «Пионерах» ему отведена отнюдь не центральная роль и его героическая сущность определяется только к концу романа. Купер в этот период ничего не говорил о том, что «Пионеры» явятся одним из романов серии о Кожаном Чулке. Пожалуй, он и сам не думал об этом в эти дни, ибо у него созрел уже замысел нового романа. В отличие от предыдущих, действие которых происходило на суше, новый роман был посвящен морю.

Такой поворот событий не был случайным, его можно было предвидеть. Купер провел в море годы ранней юности, он любил и море и моряков, хорошо знал морскую службу и оставил ее только под давлением своей будущей жены, которая не давала согласия на их брак, пока он не пообещал, что уйдет с флота. Можно лишь удивляться тому, что море не стало предметом романов Купера значительно раньше.

Непосредственным поводом для обращения писателя к морю послужил выход в свет в декабре 1821 года морского романа Вальтера Скотта «Пират». Известно, что на одном из обедов тесного кружка нью-йоркских интеллигентов, центром которого был Купер, книга английского романиста подверглась весьма критическому разбору. Именно в эти дни Купер решил бросить вызов Скотту в его собственной стихии.

«Лоцман» — так назывался первый морской роман Купера — был опубликован в Нью-Йорке 7 января 1824 года. Купер знал, что некоторые типично американские образы романа «Пионеры» — Хирам Дулитл и доктор Элнатан Тодд — вызвали неудовольствие у литературных снобов из Бостона. «Но недалек тот час когда Дик Барнстейбл исправит это положение,— писал он в апреле 1823 года.— Я описываю людей и события так, как я их наблюдал. Немного мужчин моего возраста видели мир в таком многообразии его проявлений, как я. Может быть, я и страдаю недостатком умения изобразить картину, но никто не может поставить под сомнение мои мотивы» [17].