Мэри Хоффман - Город Цветов Страница 50

— Ты знаешь, из-за чего они развелись? — спросила она, ведя машину, как обычно, на предельной скорости. Стекло было опущено, и Лоре приходилось кричать, перекрывая весь шум.

— Потому что он был серийным убийцей? Или он устраивал оргии в Айви Корте? Или избивал ее? — обиделась Розалинд, возмущенная тем, что Лора говорит так, будто все о них знает.

— Потому что он контролировал каждый шаг Джейн и не разрешал ей жить так, как она хочет, — заявила Лора. — Он был уверен в том, что всегда и во всем прав.

— Элис говорит, что это произошло, оттого что они были слишком разными, — вмешался Скай. Он чувствовал себя глубоко несчастным в личной жизни и поэтому не хотел, чтобы Лора помешала счастью его матери. Скай не помнил, когда в последний раз видел ее такой беспечной и отдохнувшей, как во время этих долгих каникул.

Но к тому времени, когда они вернулись в Лондон, Розалинд уже чувствовала себя очень усталой и сразу же легла спать, После не очень приятного телефонного разговора с Элис Скай последовал примеру матери и поспешил в Талию, чтобы на короткое время окунуться в свою джилийскую жизнь — только для того, чтобы сообщить Сульену о том, что они вернулись в Лондон.

На следующее утро он встал рано, приготовил себе завтрак, твердо настроенный первым открыть дверь, когда появятся талийские Страваганты. Он не знал, как сделать так, чтобы мать ушла. Ремеди вился вокруг его ног, радуясь возвращению хозяина и, очевидно, негодуя, что его так долго кормила соседка. Скай взял мяукающего кота на руки и посадил себе на плечо. В дверь позвонили.

Это были Николас и Джорджия. Розалинд вошла в кухню. В халате и со взъерошенными волосами она выглядела очень молодо.

— Доброе утро вам обоим, — улыбнулась он. — Вы со Скаем неразлучны, не так ли? Элис не с вами?

Оба что-то неловко пробормотали, и Скай разрядил напря-женность, предложив гостям кофе и гренки, пока мать пошла принимать душ.

— Не знаю, как мне ее выпроводить, — оправдывался он.— Она так устала после вчерашней поездки. Не могу же я вытолкать ее из дома.

— Может быть, нам подождать их у входа? — предложила Джорджия.

— Но это будет выглядеть несколько странно, разве не так?— заметил Николас. — Двое тинейджеров целый день стоящих у порога дома.

— Это не будет целый день, — ответил Скай, — Они собираются появиться здесь утром.

Послышался приглушенный стук в дверь.

— Слишком поздно, — произнесла Джорджия. — Бьюсь об заклад, что это они.

Скай вышел в холл и прислушался. Он услышал голоса за входной дверью, а потом она открылась. В дом вошла его соседка сверху, Джилл, которая кормила Ремеди. Она держала под мышкой газету, а в руке — бумажный пакет из местного кондитерского магазина; он чувствовал запах свежеиспеченных рогаликов.

— Скай, — сказала Джилл. — Тебя тут спрашивает какой-то мужчина, он священник или что-то вроде того. Мне его впустить?

Беатриче привыкала к своему новому дому в Палаццо Дукале. Здесь у нее была комната, намного больше ее старой в Палаццо ди Кимичи, и маленькая хорошенькая гостиная с зеленым шелком на стенах, рядом с анфиладой комнат отца и таким же видом на реку. Она теперь была очень занята, превращая элегантные роскошные комнаты в место, где она чувствовала бы себя дома, и скоро ей придется принимать гостей в старом palazzo на Виа Ларга. В Джилии соберутся члены семьи ди Кимичи со всей Талии, чтобы принять участие в свадебных торжествах.

Последний раз семья в полном составе собиралась вместе на похоронах Фалко, и Беатриче твердо решила изгнать из памяти это воспоминание, оказав сердечный прием гостям, которых приведет сюда счастливое событие. Ей стало любопытно, думал ли ее отец о том же, тщательно разрабатывая план празднеств. Готовились к трем дням пиров, турниров, маскарадов и процессий, и княжна как хозяйка, единственная женщина джилийской ветви ди Кимичи, должна была все предвидеть.

Она очень редко оставалась одна и, хотя и была рада помощи, которую предлагал ей Энрико, тайный агент ее отца, очень устала от его постоянного присутствия: казалось, он всегда находился за ее спиной и на шаг от нее.

Этим днем, через неделю после переезда в новый дом, Беатриче стояла у окна своей гостиной, наслаждаясь несколькими минутами уединения. Наступало теплое время года: скоро придет апрель, до свадеб осталось только три недели. Уровень воды в реке очень поднялся, и она это заметила, вспомнив, какой мокрой была зима. По крайней мере, дожди уже, похоже, закончились; было бы ужасно досадно, если бы пышные наряды невест промокли насквозь, подумала она. Она посмотрела на ту сторону реки, где стоял новый дворец Нуччи, а за ним простирались его обширные сады.

Беатриче вздохнула. Она не понимала, почему отношения между двумя семьями так испортились — она помнила время, когда они наносили друг другу визиты достаточно любезно. Нуччи и ди Кимичи были соперниками с кровавой историей, но они являлись и двумя самыми богатыми семействами города, а это означало, что их члены должны хоть иногда общаться. На ее губах заиграла улыбка, когда ей вспомнился один из дней своего детства, когда три мальчика Нуччи и две их сестры нанесли визит ди Кимичи на Виа Ларга. Взрослые вели бесконечные разговоры и пили вино, а всех детей выгнали во внутренний двор, как щенков. Камилло Нуччи и ее брат Фабрицио придумали одеть стоявшего среди клумб бронзового Меркурия и составили план действий.

Беатриче принесла из комнаты матери шарфы, ожерелья и нижнюю юбку, а Камилло, Фабрицио и Карло нарядили статую, уложив одежду изящными складками. Маленькая княжна вместе с Филиппо Нуччи и младшими мальчиками и девочками наблюдала за ними. Все это происходило еще до того, как родился Фалко, а Давиде тогда только начал ходить, и его держала на руках старшая сестра. Беатриче вспомнила, как смешно выглядел Меркурий в своем пышном наряде и как их ругали герцог и Маттео Нуччи.

А теперь и Давиде, и Фалко мертвы, а их семьи стали злейшими врагами. В редких случаях, когда Беатриче встречала кого-нибудь из Нуччи на улице, они упорно глядели мимо, не замечая друг друга, даже несмотря на то, что Грациэлла сидела с ними и оплакивала Фалко, а после гибели Давиде Беатриче передавала им свои соболезнования.

Стук в дверь отвлек ее от тяжелых мыслей.

— Пришел кондитер, ваше высочество, — доложил Энрико. — Хочет поговорить с вами о марципанах.

— Я приду сейчас же, — сказала Беатриче.

Потребовалось бы большое количество сахара, чтобы подсластить горечь отношений и смягчить острые углы, когда две семьи неизбежно соберутся вместе,