Кирилл Кириллов - Земля ягуара Страница 50

– Но это же не по этикету, – воспротивился де Агильяр. – Не стоит противоречить местным традициям. Перед нами бескрайняя империя с неограниченным числом людей, огромными запасами еды и оружия. А у нас две сотни боеспособных солдат, шестнадцать кавалеристов да несколько сотен рабов, часть из которых ни на что не годна. – Он многозначительно посмотрел на женщину, которая несла поднос с глиняными кубками, наполовину заполненными разбавленным вином.

Ромка любовался тонким станом и грациозными движениями красавицы Малинтсин, которой при крещении дали имя Марина. Прекрасная дочь небогатого касика, за какие-то долги или провинности отданная во дворец табасков и подаренная Кортесу, медленно, но верно поднималась над своим рабским положением. Всего за две недели она сносно выучила испанский и стала переводчицей с языка мешиков, который Агильяр знал через пень-колоду. Некоторые шептались, что она оказалась не только помощницей, но и любовницей адмирала, но открыто обсуждать это люди, конечно, побаивались. Буйный нрав Кортеса был известен всем.

Юный граф так увлекся созерцанием красавицы, что пропустил свой черед высказывать мнение.

– Мы можем рассчитывать на поддержку местного населения, – взял вместо него слово старый Эскаланте. – Посмотрите, сколько их.

Все оглянулись на тысячи землянок, тянущихся от свеженького деревянного частокола до ручья, за которым начинались непроходимые топи, вплотную примыкавшие к лесу.

– Они и так для нас много сделали, принесли овощи, фрукты, мяса, сырого и копченого. Даже несколько золотых статуэток подарили! – вскричал монах. – К чему требовать от них большего?

– Новости о победе над табасками долетели сюда быстрее нас, – вставил Альварадо.

– Мне кажется, в нас они видят освободителей от тех, кого действительно боятся, – продолжил свою мысль Эскаланте.

– От кого же мы их освободим? – вопросительно выгнул бровь Кортес.

– От мешиков. Здесь обитает много разных народов, находящиеся в довольно непростых отношениях друг с другом. Насколько я понимаю, мешики находятся на самом верху. Мотекусома – король и сюзерен, вожди крупных племен – сеньоры, а мелкие бароны вроде местного касика – вассалы, обязанные служить, работать и платить пошлины сеньорам и сюзерену.

– Вполне справедливая, годами проверенная система. Но наша-то задача в чем? – спросил Кортес.

– Во-первых, противиться любой власти, кроме господней, в природе человеческой. Во-вторых, мешики не самые лучшие властители, – встрял в разговор де Агильяр. – Кроме службы в армии и снабжения их городов едой они требуют с подчиненных племен людей для жертвенного алтаря. Богомерзкие жертвы они приносят каждый день, во множестве храмов и не по одному разу.

– Откуда вы знаете?!

– Марина рассказала, – ответил дон Херонимо и покосился на Кортеса, мол, я-то делом занимаюсь, пока вы там…

Кортес не обратил на эту шпильку никакого внимания, возможно, она даже польстила его мужскому самолюбию, закаленному многочисленными победами в Испании и на Кубе.

– Так вот, если попробовать поднять племена на борьбу против злых хозяев, мы можем получить в свое распоряжение тысячи союзников.

– Бойцы они, конечно, никакие. – Кортес задумчиво постучал пальцами по столу и пригубил вина. – Но если всей массой навалятся… Хорошо. – Он вскочил на ноги и официальным тоном произнес: – Падре Херонимо, поручаю вам переговоры и соглашения с вождями любых встретившихся нам племен. А мне пора посмотреть, как идет строительство города. Сегодня как раз церковь под крышу подводят.

Он откланялся и скрылся в невысоких воротах.

– Тоже мне, город, – привычно забубнил Агильяр. – Два кола на три двора.

– Да полно вам, – отозвался Альварадо, скептически оглядывая одеяние монаха. – Я знаю не много людей, способных заплыть к черту на рога, прости, господи, и в чистом поле построить настоящий город. А название-то какое придумал! Вилья-Рика-де-ла-Вера-Крус[24]. Красиво?!

– Красиво-то оно красиво, да только где оно, богатство, упомянутое в названии? Огородили десятину земли частоколом, два амбара построили, казарму, позорный столб на торговой площади да виселицу за стеной. Алькальдов и рехидоров избрали, казначея назначили. А управлять чем? Считать что?

– Не беспокойтесь, святой отец. Адмирал обещал, значит, все будет.

– Ну, раз адмирал обещал, тогда конечно, – съехидничал монах, кряхтя, поднялся с бочонка, заменяющего стул, осенил всех крестным знамением и пошел по единственной тропке, которая вела через лес к поселениям Техатлиле.

– Наверное, опять собрался язычников в истинную веру обращать, – предположил один из капитанов.

– Да нет, скорее за курами, очень они тут вкусные, – хохотнул другой.

– Конечно, ему-то курочки только вареные подойдут, – заржал Альварадо, глядя в спину монаха, порядком раздобревшего на богатых харчах.

– Хороший кочет толстым не бывает, – поддержал его Пуэрто-Карреро.

– Да хватит уже, – пробормотал Ромка. – Проявите хоть каплю почтения к возрасту и сану.

– Да нам что возраст, что сан… Главное, каков сам. Что это? – Альварадо ткнул пальцем куда-то за спину юноши.

Все обернулись и вскочили. Заблестели мечи и шпаги.

Монах возвращался по той же самой дороге, по которой уходил несколько минут назад, но не один. Следом за ним, держась на почтительном расстоянии, брела толпа индейцев. По пышности и богатству одежды они превосходили всех, кого конкистадорам доводилось здесь видеть до сих пор.

Гости двигались чинно, не кричали, руками не размахивали, потому капитаны и несколько солдат из караула, по горячности выскочивших за ворота, оружие опустили, но не спрятали и стали поджидать гостей.

Альварадо отправил одного из стрелков за Кортесом и Мариной. Остальные, почувствовав важность момента, сгребли со стола объедки и полупустые бокалы, поправили одежду и выстроились за стулом с высокой резной спинкой, на котором обычно сидел адмирал.

Кортес не заставил себя ждать. На ходу поправляя воротник и застегивая многочисленные пуговицы кафтана, он вышел из ворот и опустился на стул. Марина скользнула следом, пристроилась на резном подлокотнике и что-то шепнула ему на ухо. Рядом встал приосанившийся Агильяр.

Два самых богато одетых туземца приблизились к креслу и поклонились, но в их поклонах не было смирения и покорности. Держались послы подчеркнуто гордо и независимо. Кортес улыбнулся, вскочил и по-братски обнял их.

– Любезные мои друзья, – обратился он к послам. – Мы христиане и вассалы величайшего в мире сеньора, императора дона Карлоса. По его велению мы прибыли в эту страну, о которой, как и о ее великом властителе, наш государь давно и много знает. Он хочет подружиться с вашим сеньором, для чего и прислал нас из-за моря. Он приказал, чтобы мы лично рассказали Мотекусоме о его величии и богатстве. Мы надеемся, что вы нас туда сопроводите. В знак укрепления нашей дружбы предлагаю вам посетить мессу, которую проведет наш выдающийся кантор Бартоломе де Ольмедо, а помогать ему будет падре Хуан Диас. После этого мы вместе приступим к трапезе.