Георг Борн - Изабелла, или Тайны Мадридского двора. Том 1 Страница 51

В то время как донна в красной шелковой накидке и зеленый рыбак вошли в один грот, в другой тихонько прокрадывался не замеченный ими доктор в большом белом парике, с карикатурной маской и с огромной тростью. Он очень обрадовался, что этот грот еще не занят, следовательно, он беспрепятственно может подслушивать, о чем будут говорить в другой половине маски, за которыми он следил.

Рыбак догнал донну и дотронулся до ее плеча.

— Зачем ты убегаешь от меня, гадальщица? — сказал он. — Мне бы хотелось показать тебе руку, чтоб узнать от тебя будущее!

— Я не убегаю от тебя, маска, я только на минуту пришла прохладиться в этот грот.

— Так отдохнем здесь вместе. Твоя фигура и твой голос, несмотря на маску, мне так знакомы, что я попросил бы тебя побыть со мной несколько минут. Мне хочется узнать наверное, кто ты такая.

— Ты не должен узнавать этого, маска!

— Ах, ты напомнила мне, что… вот возьми мою руку и погадай мне!

Зеленый рыбак быстро снял белую перчатку и подал гадальщице левую руку, сверкавшую дорогими перстнями.

— Ты привык повелевать, как я вижу, а будущее твое готовит тебе престол… ха, ха, ха, принц Франциско, не правда ли, я отлично гадаю? Вы забываете вашу рыбачку небесно-голубого цвета! А заметили ли вы, что между гостями есть также голубое домино? Ну, ступайте же, не медлите, оставьте гадальщицу заниматься своим ремеслом.

— Юлия! Возможно ли? Божественная женщина, так это ты? — прошептал принц Франциско и хотел подвести донну к одной из мягких скамеек.

— Потише, принц. Помните, что мы с вами не в неаполитанском дворце, да к тому же то время, когда вы были у моих ног, уже давно прошло, так давно, что можно… забыть его!

— Юлия, что ты говоришь? Как я могу забыть эти счастливые дни, в которые я узнал жизнь и ее радости? Если ты забыла меня, то никогда меня не любила, значит ты давала ложные клятвы!

— О, принц, клятвы любви не следует понимать так буквально: видите, я великодушнее чем вы, и отдаю вам назад все ваши, поскольку вижу, что вы любите королеву и будете осчастливлены браком с ней! Покорно благодарю за сладкие оковы, принц! Графиня генуэзская вам клянется!… Ха, ха, ха!..

Ая быстро вывернулась из 'рук маленького принца, чтоб возвратиться в залу, и при этом необыкновенно ловко и расчетливо спустила темно-красный плащ, до этого покрывавший густыми складками ее прекрасные, роскошные формы. Под ним на графине генуэзской было чешуйчатое трико, плотно облегавшее ее всю от груди до ног и блестевшее свинцовым, серо-голубым цветом. Сверху развевалась белая легкая юбочка с голубой отделкой.

Этот костюм так резко обозначал пластичные формы ее прекрасного тела, что принц на минуту онемел, пристально глядя на нее. Он вспомнил чарующее влияние, которое всегда имела на него графиня генуэзская.

Франциско де Ассизи побледнел, руки его, которыми он старался удержать прекрасную Юлию, дрожали.

— Только тебя люблю я, останься! Еще минуту доставь мне наслаждение полюбоваться твоей красотой, — воскликнул он и упал на колени, — ведь я так долго был лишен тебя!

— Принц у ног преступницы, осужденной на галеры! Знает ли его высочество, что жизнь иногда так смешна, так жалка, что того и гляди решишься на самоубийство!

— Ради всех святых, неужели ты, прекраснейшая из женщин, на которую с восхищением обращены все взоры, неужели ты можешь ненавидеть жизнь? За то, что ты на улице пронзила кинжалом свою соперницу, раздраженный народ предал тебя суду! Я бы, напротив, превознес тебя за это: ведь поступок твой был явным доказательством твоей любви!

— Графиню генуэзскую присудили к галерам, народ пришел бы в неистовство, если бы этот приговор не был объявлен публично!

— У тебя были покровители, доставившие тебе возможность бежать, но друг твой, измученный тоской Франциско, напрасно ждал твоего возвращения, любви от тебя, известия, привета!

— Графиня генуэзская была изгнанница, принц, могла ли она думать, что Франциско, которого она любила, который почтил ее своей привязанностью, еще удостоит ее ласковым взглядом?

— Юлия, душа моя принадлежит тебе! Не покидай меня больше, будь моей!

— О, какое счастье, принц, слышать эти слова! — сказала она с невыразимой прелестью своего голоса. Ая, в мыслях смеявшаяся над ним, отодвинула свой плащ в сторону, — но я не могу более быть у вас, оставьте меня!.. Скажу вам только, что желая еще один раз увидеться с вами, я решилась проникнуть сюда, в мадридский дворец, где живет ваша невеста, и не пожалела для этого никаких усилий, преодолела все трудности, пренебрегла всеми опасностями! Да, принц, еще один только раз пришла я взглянуть на вас, а теперь прощайте.

— Юлия!

— Вы забываете, принц, где мы находимся! Голубая рыбачка может внезапно прийти сюда, в этот грот, и будет неблаговидно, если она застанет зеленого рыбака на коленях перед незнакомой гадальщицей, а не перед ней!

— Я оставлю Мадрид сегодня же ночью, если ты потребуешь!

— Куда же вы отправитесь, принц Франциско? Бежать надо мне, изгнаннице, а не вам, жениху королевы!

— Останься, никто не посмеет до тебя дотронуться и похитить у меня! Если я подведу к алтарю королеву Испании, это будет делом политики, а не влечением сердца! Сердце мое принадлежит тебе, Юлия! Клянусь!

— Не клянитесь, принц! Уйдите!

— Ни на шаг не уйду, сядем лучше на эту скамейку, ее скрывает камыш и фонтан, насладимся нашим свиданием.

— Вы взволнованы!

— Был ли я когда-нибудь спокоен в, твоем присутствии?

— Сюда идут, прощайте, принц! Графиня генуэзская любит вас всей душой!

— Волшебница, ты должна быть моей, хотя бы это стоило мне жизни!..

Если бы в эту минуту сняли маску с лица поспешно удалявшейся Аи, то увидели бы ее торжествующую, насмешливую улыбку. Но она знала, что черная маска надежно скрывала ее смеющиеся черты.

Принц вскочил, услышав голоса за гротом, и поспешил к двери. Юлия исчезла в толпе главной залы, а мимо принца прошла турчанка, которую вел под руку виноградарь. Из второго грота осторожно выходил доктор.

— Она победила! — пробормотал патер Маттео и поспешил за гадальщицей в красном плаще, чтобы выразить ей свое одобрение.

Турчанка коснулась своей изящной, маленькой ручкой до руки виноградаря, когда изумрудно-зеленый рыбак проходил мимо них.

— Принц Франциско! — шепнула она.

— Ах, какая прелесть этот грот! Не угодно ли вам отдохнуть здесь немного на свежем воздухе, маркиза?

— Охотно, дон Олоцага, но… надо быть настороже, если желаешь мечтать при этом лунном свете!

— Вовремя напомнили, маркиза, благодарю вас! Я чуть не забыл, что здесь легко можно разболтать свои тайны!