Рикарда Джордан - Поединок чести Страница 53

Графиня отмахнулась.

— Постарайтесь вылечить девочку, тогда можете вести себя как вам заблагорассудится, — ответила она и зачарованно, как и Женевьева, стала наблюдать за тем, как лекарь доставал некоторые инструменты и умело осматривал Софию.

Наконец он еще раз проверил ее пульс и затем повернулся к графине и Женевьеве.

— Я не нашел никаких серьезных повреждений, — спокойно сказал он. — Она ничего не сломала, не теряет кровь, ее зрачки реагируют нормально. Однако рана немного воспалилась, и, вероятно, мне придется зашить ее…

— Зашить? — в ужасе спросила графиня.

— Такая рана заживет и без этого, но затянется быстрее, если закрыть ее, — тогда останется лишь небольшой шрам. Я думаю, девушка просто перенесла шок, к тому же сильно ударилась головой. Только по этой причине она и была несколько часов без сознания. Возможно, ее организм защищается с помощью беспамятства. Рыцарь явно напугал ее до смерти, к тому же еще и понесшая лошадь… Сейчас мы закроем рану и хорошо перевяжем ее, а затем дадим девушке питье от жара, и пусть поспит. Ах да, если вдруг вам, графиня, или тебе, Женевьева, придет на ум, что особенно дорого Софии… Возможно, песня, которая ей очень нравится, или предмет, к которому она привязана, вам следует спеть ей или вложить предмет в руку. Также не помешало бы посещение какого-нибудь юного рыцаря, если есть тот, кем она, возможно, восхищается…

— Такого рыцаря нет!

Графиня и Женевьева ответили в один голос. Лекарь бросил на них то ли укоряющий, то ли насмешливый взгляд. Затем он достал иглу и нить, чтобы зашить рану. Графиня помогала ему и с огромным интересом наблюдала за тем, что он делает. Благородным женщинам надлежало заботиться о раненых рыцарях, но, к сожалению, для этого у них было недостаточно знаний. Идея зашить рану, словно порванное платье, приводила даму в восторг.

Между тем Женевьева боролась с собой. Она ничего не знала о любви Софии и Дитмара — ее гордость и вера не позволяли ей делиться сердечными тайнами, которые обычно объединяют девушек, живущих вместе, как София и Женевьева. Но она знала, что София словно зеницу ока берегла небольшое украшение. Она никогда его не надевала, — возможно, оно могло каким-то образом скомпрометировать ее. Но она порой сжимала его в руке, засыпая, или же играла им, когда, мечтая, сидела у окна. Женевьева знала, где София прятала медальон, и принесла его.

Действительно ли он поможет, если она сейчас достанет его и наденет девушке на шею? Наконец она решила, что по крайней мере он не навредит. Когда лекарь закончил работу, она осторожно приподняла перевязанную голову Софии и надела на шею тонкую золотую цепочку.

— Что это? — спросила графиня.

Женевьева пожала плечами.

— Лик какого-то святого, — ответила она. — Я думаю, подарок ее матери. Она… любит его.

Короткий разговор привлек внимание лекаря к медальону. Его глаза расширились, когда он взял его в руку и ощупал. Женевьева опасалась, что он откроет его и, возможно, обнаружит там изображение рыцаря. Но он лишь осторожно опустил его девушке на грудь.

— Такое… красивое украшение, — произнес он и поднялся. — Мне… Мне бы хотелось сейчас немного отдохнуть, прежде чем я отправлюсь в обратный путь. Я не сомневаюсь, что она поправится.

Женевьева обеспокоенно окинула взглядом Жерома.

— Вы действительно выглядите бледным, господин. Могу ли я вам чем-то помочь?

Лекарь покачал головой:

— Мне просто нужно отдохнуть, дитя мое, и принеси мне кубок вина…

Графиня поднялась.

— Я укажу вам вашу комнату и велю принести напитки. Но действительно ли вы собираетесь сразу отправиться в обратный путь? Не хотели бы вы посетить с нами вечернее богослужение? Также сегодня вечером мы устраиваем праздничный ужин…

Лекарь снова покачал головой:

— Благодарю вас, госпожа, но меня ждут дела. Мне бы только… Я бы хотел немного отдохнуть, прийти в себя после неожиданностей, которыми Господь не перестает нас удивлять.

— Он немного странный, не так ли? — нахмурившись, спросила графиня, обращаясь к Женевьеве, когда лекарь вышел. — Но, несомненно, одаренный. Разве он не намекнул, что был в Святой земле? Во время крестового похода лекарь наверняка может многому научиться. Я сейчас позабочусь о нем. А ты, Женевьева, если пересилишь себя, вот ее лютня. Возможно, ты сможешь спеть песню, которую сочинил для нее твой брат…

Женевьева стала играть и надеялась, что скорее холодный металл медальона, а не слащавая мелодия, заставит Софию очнуться. Она наверняка любила рыцаря, который подарил ей это украшение. И она также надеялась, что девушка не испытывала подобных чувств к Фламберту!

Что на самом деле заставило девушку очнуться, Женевьева не узнала никогда. Два часа спустя София медленно открыла глаза.

— Я долго спала, Женевьева? Солнце уже так высоко на небе, почему ты меня не разбудила? И почему у меня так сильно болит голова?

Похоже, она решила, что пробудилась после долгого сна, и не помнила ничего.

Глава 8

Лекарь вздохнул с облегчением, когда закрыл за собой дверь указанной ему комнаты на верхнем этаже. До этого момента он усилием воли сдерживал свои чувства и сохранял невозмутимое выражение лица. Это было безумие — так терять самообладание при виде небольшого украшения! Он мог найти тысячу причин, как этот медальон оказался у Софии Орнемюнде. Герлин могла потерять его в суматохе войны. Или же это был не оригинал. Возможно, таких медальонов изготовили много, и если открыть этот, внутри действительно окажется изображение какого-нибудь христианского святого, а не портрет английской королевы Алиеноры. Возможно, он даже ошибся и это было совершенно другое украшение, просто похожее… Эти размышления должны были успокоить его бешено колотящееся сердце, однако оно не успокаивалось. Вид этого медальона, который был на Герлин в ту единственную восхитительную ночь, навсегда запечатлелся в его памяти.

Пока он все еще ломал себе над этим голову, раздался стук в дверь и вошла служанка с подносом. Лекарь поблагодарил ее, однако не мог по достоинству оценить еду. Ему хотелось оказаться в своей комнате в Монтальбане и спокойно все обдумать. Следует ли ему разузнать, откуда у Софии медальон, или стоит оставить в покое прошлое и будущее Лауэнштайна?

Лекарю не удалось принять решение, когда несколько часов спустя он покинул комнату. Ему сообщили, что пациентка проснулась. А значит, не было причин дольше оставаться в Тулузе. Лекарь поблагодарил графиню Леонору за гостеприимство, нехотя принял золотую цепочку в качестве благодарности за свои старания и затем отправился в конюшню, чтобы забрать свою кобылу. И именно там он встретил мужчину, при виде которого его сердце пропустило удар.