Владимир Андриенко - Гладиаторы Страница 53

— Но эти опоры стоят уже века! Ты самонадеян, дак. А я повидал на своем веку немало таких самонадеянных людей. Вожди из них никудышние.

— Пока опоры империи стоят! Пока рабы не нанесут им удар! И первый удар уже нанесен Спартаком. Мы нанесем удар снова! И я готов отдать свою жизнь ради этой священной борьбы.

— Но могущественные цари не смогли поколебать основы Римской империи!

— Цари не рабы. Рабы станут драться отчаянно. Так как цари не могут! Ты не знаешь силу рабского бунта, старик. Мы запалим большой пожар! Но действовать нужно осторожно, чтобы до времени никто не узнал о наших намерениях.

— Это сделать нелегко, особенно если о заговоре знают много людей.

— Вот поэтому я и обратился к тебе, старик.

— Твоя уверенность в победе мне нравиться, гладиатор. Я помогу тебе и твоим друзьям….

Когда веселье было в самом разгаре, к Децебалу подошел человек. Судя по одежде, это был раб. Рабы частенько спускали украденные и или полученные в виде подачек от хозяев деньги в кабаке у Диокла. Тому было абсолютно все равно из какого источника черпать сестерции лишь бы их постоянный поток в его таверну не прекращался.

— Ты тот, кого называют Децебал? Гладиатор? — спросил раб.

— Да это я. Чего тебе нужно?

— Я получил двадцать сестерциев за то, что найду тебя и предам вот это кольцо и слова "Жду у лавки Гермогена недалеко от дома Акциана сейчас. Приходи как можно быстрее. Этот вопрос жизни и смерти".

— А кто это предал?

— Я не знаю. Мне заплатили, и я исполнил поручение. Прощай, — раб завернувшись в драный плащ исчез среди толпы.

"Цирцея зовет меня. Это её кольцо. И я поклялся никогда не приходить к ней больше. Но ведь в этот раз она не просто зовет меня для любовных утех. Может, ей нужна моя помощь? Она же почему-то назначила свидание у дома нашего ланисты, а не у себя как обычно? И что значат эти слова о жизни и смерти?"

— Ты что не пьешь, Децебал? — спросил фракиец, увидев тревогу на лице друга.

— Я должен ненадолго отлучиться.

— Сейчас? Это в самый то разгар пирушки?

— Да. Именно сейчас.

— А-я, я догадался почему. Тот оборванец принес тебе весточку от женщины? Тогда иди. Это совсем другое дело. Мои крошки сегодня меня на свидание не приглашали и потому я не смогу развлечься в женском обществе. Хотя и у папаши Диокла есть девки, но вот Кирн смотрит на них с отвращением, а старик уже в них не нуждается. Не могу же я покинуть товарищей? Поэтому станем пить дальше. А ты иди, друг. Иди и развлекайся. Даже рабу-гладиатору иногда нужны развлечения.

Децебал поднялся и покинул таверну. Ему нужно было поторопиться. Он чувствовал, что женщина вызвала его не просто так из прихоти. Произошло действительно что-то серьёзное. Поначалу он думал взять с собой друзей, но передумал. Ведь она звала его одного, и дело могло быть тайным.

Болтаться по городу ночью было делом совсем небезопасным. В темноте орудовали ловкие шайки грабителей очищавших чужие кошельки. И эти люди могли легко всадить жертве нож в спину.

Из оружия Децебал имел при себе только большую палку, которая в умелых руках была опаснее, чем меч в неумелых. Он шел быстро и через полчаса достиг лавки Гермогена, купца торговавшего косметикой.

Там никто его не ждал.

"Неужели ловушка? — подумал гладиатор. — Но кто мог её для меня устроить? Квинт?"

Он стал осторожнее и спрятался за строениями. Там была ниша — отличное место для засады. Но в ней, к своему изумлению, Децебал обнаружил человека.

— Ты кого здесь подстерегаешь? — спросил дак, приготовив палку.

— Убери, — прошептал мягкий женский голос. — Я пришла с миром.

— Это ты вызвала меня сюда? Но почему ты скрываемся?

— Я должна была убедиться, что ты один.

— Но кто ты такая? Почему у тебя кольцо, принадлежащее другой женщине?

— Другой? Ты разве еще не узнал меня, мужественный Децебал?

— Цирцея? Это ты? Здесь? Одна? Но почему? Или ты решила проверить моё мужество?

— Нет. В твоей смелости я не сомневалась. Были сомнения насчет благоразумия, но и с этим у тебя все в порядке. Я вызвала тебя сюда и спряталась в нише. Ты сразу же оценил обстановку и благоразумно спрятался там же.

— Чего ты хочешь? — сурово спросил он.

— Спасти твою жизнь.

— А ей кто-то угрожает? — с сарказмом спросил он.

— Ты разве забыл, что у тебя есть враг? Однажды тебя уже похищали пираты и только всемогущие боги не дали тебе тогда умереть. Из-за тебя рутиария Квинта выставили на улицу с позором. А он хоть и боится Акциана, но мстительности ему не занимать. Да и не остался Квинт на улице без средств умирать под забором. Его приютил мой муж. Ты ведь уже знаешь, что я жена Гая Сильвия Феликса?

— Знаю.

— Я слышала разговор мужа и Квинта. Рутиарий предложил ему свои услуги для самых грязных дел. И он рассказал мужу, что я обращалась к Акциану с просьбой о знакомстве с тобой. И ваш ланиста мне помог. Муж был вне себя…

…Толстый с обрюзгшим лицом Гай Сильвий Феликс готов был взорваться от ярости.

— Эта шлюха опозорила мое имя! Я давно знал, что она мне не верна, но это превзошло все, что было раньше. Теперь она связалась с презренным гладиатором! Я растопчу её!

— Погоди, господин, — произнес рутиарий. — Если ты хочешь официально дать делу ход через эдила, то это грозит тебе еще большими бедами.

— Мне? Это она пойдет к столбу позора!

— Верно, твоя жена станет посмешищем, но вместе с ней и ты. Твое имя станут склонять плебеи на всех перекрестках. И так имя госпожи Юлии и так притча во языцах. Хотя многие знатные женщины ведут себя таким же образом. Они разводились уже по три-четыре раза. Но никто не может обвинить их официально и бросить им в глаза упрек. А все почему? Их мужья соблюдали приличия. Госпожа Кальвия, например, была отвергнута мужем по причине бесплодия. Хотя все знают, что у ней уже двое незаконных отпрысков — мальчик и девочка. Если ты устроишь скандал, то повредишь собственному имиджу. А впереди выборы в городской совет. Зачем тебе нужны проблемы накануне выборов? Квириты не подадут голосов за опозоренного.

Феликс подумал и осознал, что Квинт прав. Огласка в таком деле только помешает его удачной карьере. За него действительно никто больше не отдаст своего голоса, если он станет посмешищем.

— Что же ты предложишь? — спросил он рутиария.

— Главным виновником твоего бесчестья стал Акциан. Он принял на себя позорную роль сводника. И он запятнал твое имя грязью. Я с двумя верными людьми прикончу его в его доме.

— Ты?

— Разве он не выгнал меня с позором? Он наказал меня, а не презренного раба-варвара! Я сумею отомстить за нас обоих. Только нужны деньги. Те люди, которых я намерен призвать, не станут работать даром. Мне нужны три тысячи сестерциев немедленно и три после окончания работы.