Александр Чиненков - Крещенные кровью Страница 55

– Это вы так рассуждаете, пока молодые, горячие и фарт дуром катит, – отвечал им спокойно и аргументированно Васька. – Сейчас все хорошо и ладно! Но фортуна – девка вертлявая… Вас и ранить могут, и покалечить! Сейчас вы на общак работаете, а потом общак поработает на вас!

– А если разбежаться решим? – спрашивали бандиты недоверчиво.

– Вот если решим, тогда общак поровну поделим, – улыбался Васька.

– А коммуна твоя гребаная? На какой хрен мы ее содержим? – возмущались бандиты.

– Коммуна – это мое детище, – ответствовал Васька. – И содержите ее не вы, а я из своей доли. Но может и такое случиться, что отсиживаться на усадьбе придется. Не дай бог, конечно, но в жизни нашей беспокойной и о будущем задумываться надо!

Таким образом начатое Васькой Носовым дело завертелось-завелось. И все шло хорошо и гладко до наступления 30-х годов…

12

Начальник следственного отдела ОГПУ, грызя карандаш, внимательно перечитывал докладную записку следователя Калачева.

– Хорошо поработали, молодцы! – сказал он. – Начальник Управления будет доволен.

Степан прервал излияния Горового:

– Это пока еще всего лишь жалкие подозрения, не подкрепленные никакими фактами. Я думал, что разыскиваемый Носов и есть председатель коммуны «Заветы Ильича», но, посетив эту гребаную коммуну, я убедился в обратном.

– В обратном? Любопытно, в чем? – удивился Горовой.

– Коммуной руководит, как оказалось, некая Альбина Воеводина, – доставая из пачки папиросу, ответил задумчиво Степан. – А она до того неразговорчивая особа, что, как говорят про таких, через губу не переплюнет!

– Через губу не переплюнет – про ленивых говорят, – уточнил начальник. – А Воеводина коммуной руководит, значит она баба деятельная… Кстати, ты делами той коммуны интересовался?

– Там все в ажуре, – вздохнул Степан. – Но это как раз и настораживает. Ты бы видел их, Андреевич. Вроде люди как люди, только все какие-то прибабахнутые! Ходят по усадьбе, как привидения, но работают упорно и слаженно. Одеты все чисто и одинаково, что мужики, что женщины… Будто не коммуна советская, а монастырь!

– Очень… очень интересно! – оживился Горовой. – А чем они занимаются?

– Понятия не имею, – пожал плечами Степан. – Но вроде как все при деле. Усадьбу дворянскую, в которой коммуна расположена, чистят, белят… Она сейчас лучше, чем при хозяевах-буржуях, выглядит.

– Странно, а на какие шиши живут? Коммуна – это что-то вроде колхоза или еще чего?

– Это что-то вроде коммуны, – усмехнулся Калачев. – Они живут там скопом, едят из одного котла и… даже может быть, что и спят все вместе.

– Действительно, странно как-то, – нахмурился Горовой. – Может, они еще посты соблюдают и Богу молятся?

– Все может быть, – кивнул Степан. – Хочу к ним повнимательнее приглядеться. Руководил бы коммуной Васька, а не Альбина, можно было бы предположить, что в усадьбе обосновалась секта скопцов. Вот и хочу выяснить, действительно ли руководит коммуной баба, а не Купец кастрированный. Что-то мне нашептывает, что между коммуной и бандой существует какая-то связь.

– А подробнее?

– Сам не знаю. Мне у деревенских удалось узнать нечто такое, от чего мозги в башке набекрень свернулись.

– И чего они тебе там сказали?

– Будто Васька Носов из деревни этой родом! Будто он явился однажды и коммуну эту организовал! А дядька его там живет, – Степан шмыгнул носом и озабоченно провел по небритым щекам ладонями. – так тот уверяет, что как только родители умерли, Васька мальчонкой еще из деревни уехал. С тех пор о нем ни слуху ни духу.

– А у деревенских что, глаз нет? – нахмурился Горовой. – Они же видели Ваську, о чем тебе говорили?

– Вот точно так и я заявил старику Носову, – ухмыльнулся Степан. – А он мне: что не Ваську люди видели, а сына его Прокопия. Живет тот в городе, в психушке. Старик иногда его домой на недельку-другую забирает, когда у Прошки затишье в мозгах. С его слов Прошка на Ваську как две капли воды похож, вот люди и спутали.

Дмитрий Андреевич встал из-за стола и, глубоко задумавшись, принялся расхаживать по кабинету. Четверть часа спустя он вернулся на свое место и посмотрел на Калачева:

– А монашка та таинственная, которая Альбиной Воеводиной зовется, она каким боком к коммуне примазана?

– Все документы по этому непонятному заведению оформлены на нее, – ответил Степан. – Я проверил их сам, лично. Имя Васьки Носова нигде, ни в одной бумаженции не упомянуто.

– Да-а-а, башку сломать можно, – вздохнул Дмитрий Андреевич. – Видно, и впрямь все это дерьмо и с бандой, и коммуной тебе, следователь Калачев, разгребать придется…

Задержанный застонал от боли, как только конвойный потянул его за руку в кабинет. Из его распухших от побоев глаз потекли слезы.

– Ну и кто такой? – спросил Степан у конвойного.

– Как кто? – опешил тот. – Бандит, кто же еще…

– А где Бурматов или Теплов на худой конец?

– Они сказали, что после полудня будут. Умаялись, всю ночь напролет в рейде участвовали. С ног валятся от усталости, вот и пошли передохнуть.

– Все, жди за дверью, – распорядился Степан, разглядывая задержанного, на котором живого места не было, лицо распухло и приняло синеватый оттенок.

– Так как прикажешь к тебе относиться? – спросил Калачев уже строже. – Как к бандиту и убийце или как к случайному прохожему, ненароком угодившему в руки милиции?

– Я не знаю, что говорить, гражданин начальник, – ответил тот, едва шевеля разбитыми губами. – Мне было велено отнести чемодан, а меня с ним арестовали…

– Наверное, ты не понравился милиционерам? – улыбнулся Степан, успев заметить, что разговаривает с недалеким человеком.

– Им не понравилось то, что они нашли в чемодане.

– Ух ты! И что же могло в нем лежать ты, конечно, не знаешь?

– Ни сном ни духом, гражданин начальник. Мне сказали, что обувка из ремонта, а там… Очень много денег. Я глазам не поверил, когда открыли чемодан и я их увидел.

Сонливое состояние да и головную боль в придачу со Степана как рукой сняло. Мозг заработал лихорадочно и в полную силу:

– Так, кто велел тебе отнести чемодан?

– А я почем знаю. Я зашел к сапожнику, как велели, взял чемодан и… Я теперь вот перед вами.

– Хорошо, зайдем с другого боку, – оживился Степан. – Назови мне имя того, кто велел тебе зайти к сапожнику и забрать чемодан?

Вместо ответа задержанный вдруг схватился за голову, издал чудовищный вопль и свалился на пол. Калачев вскочил из-за стола и замер в нерешительности, не зная, что предпринять. Услышав шум, в кабинет ворвался конвойный и тоже застыл, уставившись на корчившегося в конвульсиях задержанного.