Жаклин Монсиньи - Кровавая Роза Страница 57

– Если бригантина ушла на юг, Кристобаль… куда, по-вашему, она может причалить?

– Да, это капитан Диего де Альмагро, – без труда догадался Кристобаль. – Он направился в авангарде с каноником Люком… Альмагро, сеньора, плывет сюда, в Тюмбес[123], – ответил Кристобаль, изобразив на карте завиток.

– Но Кристобаль…

– Пойдемте, сеньора Зефирина, сегодня вечером вы, без сомнения, узнаете все, что вас интересует…

– Что ж, дайте мне несколько минут, чтобы привести себя в порядок.

Вполне удовлетворенная затраченными усилиями, с завитыми волосами, одетая в простое бледно-зеленое платье, но с головокружительным декольте, Зефирина с мадемуазель Плюш и Кристобалем появилась во дворце губернатора.

Великолепный Кортес с изумрудными и брильянтовыми серьгами в ушах встречал молодую женщину как хозяин дома.

Везде, где бы ни появлялся этот дьявол в облике мужчины, он становился бесспорным главой.

С нежностью, которая переполняла безумным бешенством прекрасную Малинцин, он обнял Зефирину за талию и представил ей приглашенных. Толстый, крайне неприятный банкир Гаспар де Эспиноза и… четверо идальго, в которых Зефирина сразу же узнала своих утренних знакомых из порта.

– Позвольте представить вам, княгиня, гордых капитанов, старых друзей, Франциско Пизарро и его братьев Гонсало, Фернандо и Хуана…

Зефирина мгновенно возненавидела этих братьев Пизарро с их хвастливым, кичливым видом и алчными глазами.

Уроженцы Эстрамадуры, они были незаконными детьми одного офицера, который не стеснял себя узами брака и наплодил детей от разных женщин, одна из которых – проститутка, как говорили, бросила сына Франциско на ступенях церкви, и он хвастался, что его вскормила свинья.

Отслужив солдатом в Италии и конкистадором под предводительством Кортеса (отсюда и брала начало их «дружба»), Франциско Пизарро встретил троих своих братьев, затем Диего де Альмагро и отца Люка, таких же неучей, как он сам. Эти отчаянные головы основали «союз» для завоевания страны инков, в которую они уже совершили набег.

Слушая, бахвальство, Зефирина не пыталась скрыть раздражения. Как может" Карл V доверять проходимцу Франциско Пизарро, его подозрительному дружку Люку и этому Диего де Альмагро, который, видимо, стоит их!

Казалось, не замечая холодности молодой женщины, братья Пизарро принялись расточать любезности, чтобы заставить ее позабыть об утренних насмешках.

Кортес перебил их, чтобы представить Зефирине еще одного приглашенного.

– А вот, княгиня, Фернандо де Сото… Он отличился в империи майа, искусная шпага и сердце из бронзы.

Казалось, что Кортес оказывает Сото большое уважение. Капитан с изысканностью поклонился Зефирине. Она ответила любезным реверансом. К Пизарро она испытывала лишь презрение, однако оценила благородную осанку де Сото.

Она заметила, что Кортес на все лады склонял ее титул «княгини» Фарнелло. Вдали от Карла V конкистадор более не опасался произносить ее имя, призванное ослепить его «друзей». Между этими великими капитанами, за исключением, быть может, Сото, разгорелось грозное соперничество. Маленькие черные глазки Франциско Пизарро сузились от зависти, когда Кортес рассказывал о своих геройствах в стране Монтесумы!

Бледная, гордая, закутанная в полосатые покрывала, украшенные рубинами с кровавыми бликами, Малинцин вступала в беседу редко, но говорила на превосходном кастильском.

Зефирина не могла не восхищаться ацтекской красавицей. Тяжело было смотреть, как та совершенно потеряла голову от любви к Кортесу.

Не считая мадемуазель Плюш, Зефирина была единственной белой женщиной на ужине. Эти господа очень вольно вели себя и, не особенно смущаясь, затеяли под столом атаку.

Три ноги, принадлежащие капитанам Пизарро, дотронулись до ножки Зефирины, младший брат Хуан строил куры Плюш, которая не помнила себя от восторга.

Что же до Кортеса, то он хотел показать сидящим за столом, что Зефирина принадлежит ему и что она поедет за ним на юг.

– Итак, дорогая княгиня Зефирина, что вы скажете о Пизарро, который собирается в третий раз отправиться на юг вслед за лейтенантом Альмагро… Мне говорили, что между вами с Диего возник холодок! Ба! На юге ваш лед растает!.. Мой бедный Франциско, там ты не найдешь ничего, кроме груды камней! – насмехался основатель Веракрус, осушая бокал.

Подавив бешенство, Пизарро ответил:

– Иногда камни превращаются в золото, дружище Кортес. Это лучше, чем когда золото превращается в камни, как произошло с сокровищами Монтесумы!

– Ха! Ха! Ха!

Трое Пизарро расхохотались вслед за старшим братом. Зефирина подумала, что Кортес сейчас взорвется. С большим трудом конкистадор овладел собой, и беседа приняла более спокойный характер.

Много говорили об эпидемии пурпурной лихорадки[124] и нарывных болезнях[125], которые свирепствовали среди индейского населения Мексикаса и Юкатана.

Никто не произносил этого вслух, но Зефирина догадалась, что капитанов не особенно огорчало, что небеса решают проблему перенаселенности, сделав индейцев беззащитными перед болезнями, завезенными конкистадорами.

Затем разговор перешел на более веселые темы. Зефирина поняла, что торжествующий Франциско Пизарро получил от Карла V, письмо с королевским указом, назначающим его официальным представителем испанской короны на юге, почти вице-королем.

Кортес впал в дурное расположение духа. Пизарро оказался неуязвим для его колкостей, тем более, что банкир Гаспар де Эспиноза финансировал предприятие.

Бригантины Пизарро должны были сняться с якоря через несколько дней.

Кортес принялся разглагольствовать. Зефирина воспользовалась этим, чтобы прошептать:

– Мне бы очень хотелось отправиться с вами, капитан Пизарро.

– Это не увеселительная прогулка, сеньора, я беру только мужчин, – также шепотом ответил Пизарро.

– Однако, капитан Пизарро, я позволю себе настаивать…

– Вопрос исчерпан, княгиня, это слишком опасно. Вы останетесь с моим другом Кортесом… он уж об этом не пожалеет.

После чего Франциско Пизарро и Гонсало прижали свои ножищи к коленам Зефирины. Неужели ей, чтобы добиться своего, придется удовлетворить похоть всех четверых Пизарро? Это слишком для одной женщины. Однако Зефирина решила, что должна любой ценой проникнуть на борт. Но каким образом, не «уступив» братьям Пизарро?

В столовой, освещенной канделябрами, стояла невыносимая жара.

После ужина гости вышли в парк. Зефирина была вся в поту, шелковое платье прилипло к телу. Она стала искать место, чтобы освежиться.

В кабинете она нашла горшок с теплой водой и смочила лицо и руки, при пламени свечи пригладила выбившиеся пряди волос.