М. Р. Маллоу - Пять баксов для доктора Брауна Страница 6

– Ой, да! – подхватил Дюк. – Пинкертон – вещь. А еще мистер Конан Дойль.

– Ох, не говори! – выдохнул Джейк. – Обожаю.

– Брат! – воскликнул Дюк вне себя от восторга.

– Что? – осторожно спросил Джейк.

– Да ничего, – ухмыляясь до ушей, отозвался Дюк.

Он долго молчал, застегивая рубашку.

– Слушайте, сэр, – сказал он, взяв пиджак.

Еще помолчал.

– Слушайте, сэр, – повторил он. – У вас такое сомнительное предприятие... возьмите меня с собой, а?

Джейк молчал.

– Ну возьмите, – небрежно произнес Дюк, – что вам стоит. Я не знаю, чем намерен заниматься, вы не знаете, чем намерены заниматься – почему бы нам и не знать этого вместе? Вдвоем веселее.

– Ты это что же, – спросил Джейк, – серьезно, что ли?

– А ты разве против?

– Против? В жизни не слышал более интересного предложения!

– Слушай, а что же твои старики?

Дюк пригладил мокрые, растрепанные береговым ветром кудри.

– Мои старики? Мамы уже четыре года как нет. А отец... женился снова. Через год после маминой смерти. У них уже двое детей. Он был бы только рад куда-нибудь меня сплавить.

– Хм-м, – Джейк скорчил задумчивую рожу, чтобы скрыть радость. – Но что, если тебе это только кажется?

– Кажется? – переспросил Дюк. – Нет, сэр, не думаю, что мне кажется. Ну, раз мы теперь заодно, надевайте ваши штаны и потопали к моему отцу. Уж не знаю, что там у нас будет завтра, но сегодня я намерен предложить вам обед и пристанище.

– Отлично, сэр! – обрадовался Джейк, у которого с утра живот распевал оперные арии. – А не будет он против?

– Не должен, – подумав, отозвался Дюк. – Он у меня ничего старикан.

– А чем занимается твой отец?

– Физикой, – почему-то смущенно ответил Дюк. – Он, как бы это сказать, изобретатель.

– Ого! – восхищенно выдохнул Джейк.

Дюк пожал плечами.

– Как сказать, сэр. Как сказать.

– Но, – не понял Джейк, – что же плохого в науке?

Юный Маллоу усмехнулся.

– В основном, отсутствие денег. Не мог же я вот так сразу взять и сказать: мой отец – изобретатель-неудачник, прожил на судебных разбирательствах все свое наследство, доставшее от деда, а тому – от прадеда, а тому, кажется, от его прадеда.

Джейк только вздохнул.

– Грустная история, сэр.

– Ну, вот такая вот история, – Дюк натянул на плечи помочи. – Сначала все было хорошо, отец даже получил премию от какого-то научного общества. За этот, как его, крошкособиратель.

– За что-о? – поразился сын похоронного церемонимейстера.

Дюк заправил рубашку в брюки и застегнул пуговицы.

– За крошкособиратель, говорю. С педальным генератором.

Джейк то застегивал верхние пуговицы рубашки, то расстегивал снова. Наконец, решил оставить ворот распахнутым.

– Ничего себе, – как мог, деликатно, сказал он.

– Потом, – продолжал Дюк, – какой-то хмырь подал на него иск: дескать, изобретение вовсе не отца, а его собственное. Пять лет, штук двадцать заседаний. Суд отец проиграл, знакомые показывали пальцем, – вот и пришлось искать, куда бы переехать. Дела пошли не очень-то, и какой-то знакомый предложил отцу читать лекции по физике в здешнем университете. Да на них разве проживешь. Если бы не вакуумный ветрогон – ну, знаешь, пыль собирает – просто не знаю, что бы было. У отца он еще и окна моет, и карточки фотографические сушит, и шарики надувает.

– Вакуумный ветрогон? Уж не такая ли это штука, которую по субботам возит от дома к дому старый Айзек Робинзон? «Почистить ковер, избавить от пыли»?

– Ну да, как раз такой.

– Ничего себе, – опять сказал Джейк.

Прилетела пушинка, застряла в ветке клена, бросавшего рваные тени на берег. Дюк осторожно отцепил ее, дунул и пустил по ветру. Молодые люди поднимались по ступенькам набережной.

– Последние два года только и делали, что переезжали. – продолжал Дюк. Сначала Ажен. Потом Марсель. Потом Квебек. Я даже в школу толком не ходил. Меня учила... в общем, учился я большей частью дома.

– А я обошелся здешней бесплатной, – завистливо пробормотал Джейк. – Но ты уверен, что не передумаешь?

– Я еще ни в чем не был так уверен.

Черный сюртук так и остался валяться в траве. Его владелец предпочел остаться в жилете, чем дальше носить это чудовище.

Дюк обернулся.

– Подумают, что ты утоп.

– Отлично, – кивнул Джейк, – значит, не будут искать.

– Ладно, пошли.

Приятели отправились пешком по Главной улице, прошли Милл-стрит, Баррет-стрит и оказались на Колчестер-авеню. Прошли еще вперед по мощеной дороге и Дюк легко перепрыгнул две каменные ступеньки перед дорожкой к дому.

Это был не слишком большой деревянный дом, крашеный в цвет охры, довольно старый, с флигелем и галерейкой. Парадную дверь украшал резной портик. Белые колонны выглядели слегка облезлыми. Как и окна, тоже крашеные в белый цвет. Каменные ступеньки крыльца уже начинали разваливаться. Разросшиеся кусты папоротника и предоставленный собственному существованию газон несколько скрадывали запущенность здания.

Или, наоборот, подчеркивали – как посмотреть.

Около дома шуршал листвой раскидистый клен. Тяжелая дверь гулко стукнула, пропуская двоих джентльменов внутрь.

Холл в доме Маллоу:

Они оказались в полутемном холле, освещенном только солнечным квадратом, падавшим из окна. В луче света плясали пылинки. У двери распахнутой гостиной стоял на коврике старый стул и висел на стене массивный барометр в полированном корпусе.

Слева от лестницы находится старый буфет со множеством полок, забитых всякой рухлядью. Джейк едва не споткнулся, рассматривая какие-то медные и латунные лампы с колбами и без, блестящие и тусклые чайники, масленки, и Бог знает, что еще. На связке латунных трубок висело колесо, похожее на велосипедное, только поменьше. Одна полка была забита рулонами проволочной сетки, другая – целой кучей непонятных устройств, а выше, под самым потолком, болтались связки жестянок.

На самом буфете стояли серебряные сахарница, солонка и соусник, а к полкам был прислонен поднос. Похоже, прислуга сервировала здесь обед перед тем, как подать на стол. Пол под гнутыми ножками буфета был чисто вымыт.

По правую сторону лестницы отсвечивал тусклыми полукруглыми зеркалами еще один буфет: низкий, тяжелый, с выпуклой резьбой. На нем тосковал в одиночестве утюг.

Дюк взбежал по лестнице, сунул нос в гостиную, обнаружил, что там пусто, и джентльмены простучали каблуками вверх: сперва на второй этаж, затем по другой, маленькой, в пять ступенек – на чердак. Тяжелая дверь была заперта на замок.

– Ясно, – коротко сказал Дюк и стал спускаться. Джейк последовал за ним.