Люттоли - Испанская невеста Страница 6

– Стефан, как поживает твой конь?

Или:

– Стефан, постриги уши своего друга, они слишком велики для коня.

Всякое бывало. Стефан никогда не обижался, когда посмеивались над ним или его ослом. Он вообще слыл добродушным малым, охочим до вина и женщин. И сейчас, когда ему приходилось постоянно маневрировать на запруженных толпой улицах, он непостижимым образом выискал взглядом жену ткача Ансельмо, упитанную даму среднего возраста. Она стояла возле лавки в прелестном атласном чепце и следила за тем, как в дом заносят тюки с шерстью. Стефан снял свою шляпу и приветливо помахал ей. Женщина, заметив такой очевидный знак внимания, вначале широко улыбнулась, а затем попыталась покраснеть от смущения. Вероятно, у неё бы всё получилось, однако…в эту минуту появился сам ткач. Завидев его, Стефан заорал на всю улицу:

– Ансельмо, друг мой, как я рад тебя видеть! Мне сообщили, что ты занемог. А я ведь собирался тебя навестить. В замок хотят тех фиолетовых скатертей. Когда мне приехать? – последние слова Стефан подкрепил многозначительным взглядом, направленным немного правее ткача. Ткач же с каждым словом Стефана улыбался всё шире и шире. Когда тот закончил, ткач прокричал в ответ:

– Завтра! Приходи в любое время.

– Можешь не сомневаться, обязательно приеду, – ещё раз помахав на прощание шляпой, Стефан погнал Буцефала дальше. Настроение у него стало намного лучше. Он уже подумывал было заехать в некое уютное местечко, где всегда подавали отличное вино с молодым барашком, однако здраво рассудил, что вначале следует закончить дела и уж потом веселиться. Именно благодаря последней мысли спустя полчаса он уже подъезжал к воротам, на которых красовался большой бронзовый герб. Стефан покинул седло и, оставив осла, подошёл к воротам. В левом углу висел молоток в форме вытянутой человеческой ладони. Стефан взялся за него и несколько раз с силой опустил вниз. Глухие удары разнеслись далеко вокруг. Через минуту ворота открылись, и показалось лицо привратника.

– Попроси моего дорогого брата, добрый человек, – придав голосу самую что ни на есть безысходность, попросил Стефан.

– Кто твой брат? – раздалось в ответ.

– Сарнель!

– Жди здесь!

Привратник исчез. Стефан же приложил руку ко лбу и посмотрел на палящее солнце, а затем вытер тыльной стороной ладони струившийся по лицу пот и поискал взглядом своего осла. Тот как ни в чём не бывало жевал…розы. Розы росли в специально сооружённых нишах вдоль стены, окружающей поместье. Здраво рассудив, что цветы имеют привычку вырастать каждый год, Стефан не стал ему мешать. Он выбрал местечко в тени дерева, что росло напротив ворот и, усевшись там, стал ждать «своего брата». Тот не замедлил появиться. Всемогущий дворецкий, которого боялись все слуги, представлял собой тщедушного старичка в роговых очках и строгом чёрном сюртуке. Едва появившись, он с проклятиями бросился к ослу и стал отгонять его от цветника. Осёл испугался внезапной атаки, и побежал прочь. Стефан даже не подумал его догонять. Он знал, что Буцефал далеко не уйдёт. Вместо этого, он со всей поспешностью бросился к Сарнелю.

– Стефан? – дворецкий нахмурился, узрев горбуна перед с собой. Они и прежде были знакомы, но лишь весьма поверхностно. – Это ты представился моим братом?

– У меня не оставалось другого выхода, – таинственно оглядываясь вокруг себя, зашептал Стефан. – Я пришёл по важному делу к вашей светлости.

Он неспроста применил титул «ваша светлость». Эти два слова магическим образом изменили облик Сарнеля. Тот сразу же заулыбался. Но у Стефана имелся ещё более весомый аргумент. И он, не давая дворецкому прийти в себя, использовал его:

– Я хочу обратиться с нижайшей просьбой к вашей светлости. Видите ли, у меня есть племянник. Сын моей покойной сестры. Он остался без работы. Я хотел бы пристроить его к графу Ди Перона. Говорят, он щедр к своим слугам. Я же буду щедр к моему покровителю, – Стефан извлёк две золотые монеты и протянул их Сарнелю.

У того, при виде золота, алчно загорелись глаза. Он уже было протянул к нему руку, но тут же отдёрнул и, с сомнением оглядывая просителя, спросил:

– Твой племянник?

– О, нет! – поспешно ответил Стефан, прекрасно понимая значение этого взгляда. – Он совсем не похож на меня. Напротив. Он молод и красив. Только…очень ленив. И ещё…у него есть небольшая странность…

– Какая? – Сарнель насторожился.

– Его нельзя бить или оскорблять. В такие мгновения у него начинается приступ, и он перестаёт владеть собой. Это… такая болезнь…

– Серьёзный недостаток, – пробормотал Сарнель. Но тут в его руки легли сразу три золотые монеты. – Но не столь уж значимый. И как же зовут твоего племянника? – спросил Сарнель, засовывая золото в карман.

– Как зовут? Его зовут… Лапеко!

– Что это за имя такое странное?

– Он прибыл из северных земель!

– И как там оказалась твоя сестра?

– Попала…в плен к пиратам.

– Понятно. А твой племянник…знает испанский?

– Очень хорошо. Он воспитывался в монастыре. И знает несколько языков.

– Хорошо. Приведи его завтра утром. Я дам ему подходящую работу. У нас на прошлой неделе птичник умер. Твой племянник займёт его место. Надо будет два раза в день кормить птиц, убирать за ними один раз. Всё остальное время он будет свободен. Да к тому же там мало кто бывает. Важная деталь, учитывая болезнь твоего племянника… Завтра поутру! А насчёт оплаты…

– Ваша светлость может оставить себе оплату за первый месяц, – поспешно добавил Стефан. Он знал, что Энрико не останется в поместье больше одного дня, поэтому и предложил. Но дворецкий не знал этого. Полагая, что ему удалось заключить выгодную сделку, Сарнель ушёл, довольный собой. Стефан остался не менее доволен таким оборотом дела. Ему удалось выполнить поручение хозяина и при этом оставить большую часть денег себе. Ну и, конечно, он не собирался сообщать эту маленькую деталь самому Энрико.

Глава 5

Энрико, после ухода Стефана, отправился в фехтовальный зал, где следующие несколько часов отрабатывал на кузене удары со спокойным упорством и ловкостью. Он успел основательно устать к тому времени, когда появился его камердинер. Увидев того в зале, Энрико прекратил поединок с кузеном. Он отдал шпагу слуге, забрал у него полотенце и, вытирая пот с лица, направился в сторону Стефана.

– Я принёс для тебя старую одежду, – этими словами встретил его Стефан.

– Следовательно, нам повезло? – обрадовался Энрико.

– Ты умеешь обращаться…с птицей?

– Конечно, умею! – Энрико устремил на него удивлённый взгляд. – Тебе ведь это известно. Зачем же спрашивать?

– Я не имею в виду соколов! – пояснил свой вопрос Стефан. – Не думаю, что они держат в поместье таких птиц. Скорее всего, это птицы гораздо меньше размером и гораздо безобиднее. Я хочу сказать, что договорился с дворецким. Он согласился взять тебя на работу…птичником. Тебе придётся ухаживать за птицами. Кормить, поить и убирать. По крайней мере, пока ты будешь находиться в поместье графа Ди Перона.

– Когда я смогу туда отправиться? – выслушав Стефана, с нетерпеньем спросил Энрико.

– Он ждёт тебя завтра поутру! Мне пришлось отдать ему все деньги. Даже на бутылочку вина не осталось. Иначе, он не согласился бы.

– Можешь взять ещё из шкатулки, – Энрико явно повеселел. Он похлопал Стефана по плечу и уже собирался уходить, но тот красноречиво показал взглядом на усы.

– Что? – не понял Энрико.

– Придётся избавиться от усов.

– Да я скорее избавлюсь от тебя! Как ты смел… – гневно начал было Энрико, но Стефан проворно его перебил:

– Они тебя узнают. А если и не узнают, так любой поймёт, что ты непростой работник. Если тебя не беспокоит эта маленькая деталь, тогда можешь оставить всё как есть.

Энрико некоторое время угрюмо наблюдал за внешним безразличием Стефана, а затем буркнул под нос:

– Будто они не вырастут снова. Пусть будет по-твоему, Стефан.

В то время как Энрико со всей тщательностью готовился к предстоящей вылазке, сам граф Ди Перона прохаживался по галерее под руку с Габриэль. Лишь приложив огромные усилия, ему удалось уговорить её погулять. Он видел, как она всё больше и больше замыкается в себе. В последние дни она не занималась ни чем из того, что так сильно любила делать прежде. И хотя он никогда не одобрял эти странности, его не могли не беспокоить подобные перемены с дочерью. По молчаливому уговору никто в доме больше не заговаривал о несостоявшейся помолвке. Однако такая внезапная уступчивость домочадцев ничуть не волновала саму Габриэль. И графу оставалось лишь теряться в догадках о причинах столь резких перемен.

– Хочешь апельсин? – неожиданно для самого себя предложил он дочери. – Прежде ты их очень любила. А в последние дни даже не смотришь на них…

– Нет. Благодарю вас. Мне не хочется, – негромко ответила Габриэль. Они остановились у балкона как раз напротив большого апельсинового дерева. Прежде она могла спрыгнуть с балкона и умчаться, а сейчас просто стояла и равнодушно смотрела на сад. Граф расстроился, видя такое безразличие дочери. Но он расстроился ещё больше, когда Габриэль внезапно извинилась и, сославшись на головную боль, удалилась. Озабоченный отец остался стоять у балкона. Чуть позже к нему присоединилась графиня.