Тонкая работа - Уотерс Сара Страница 6

Я подумала, что и на этот раз он принес краденое, так же, кажется, решила и миссис Саксби, потому что, погревшись у огня и выпив принесенную Неженкой чашку чая с ромом, она уложила спящего младенца в колыбель, разгладила на коленях юбку и сказала:

– Ну что же, Джентльмен, я очень вам рада. Мы не видели вас месяц или даже два. Есть у вас что-нибудь, на что мистеру Иббзу стоит посмотреть?

Джентльмен покачал головой:

– Боюсь, для мистера Иббза у меня ничего нет.

– Как же так – ничего нет? Вы слышали, мистер Иббз?

– Очень жаль, – отозвался мистер Иббз, сидевший у жаровни.

– Тогда, может, для меня? – осторожно спросила миссис Саксби.

Но Джентльмен опять покачал головой.

– Не для вас, миссис С., – сказал он. – Не для вас, и не для этого Гарибальди, – (он имел в виду Джона), – и не для Неженки, и не для Фила и мальчиков, и даже не для Чарли Хвоста.

Говоря так, он обводил взглядом всех поочередно, остановился на мне и замолчал. Я успела собрать разбросанные карты и теперь раскладывала их по мастям. Почувствовав, что на меня смотрят – и не только он, еще и Джон с Неженкой, и раскрасневшаяся миссис Саксби, – я отложила карты. Он быстро схватил их и принялся тасовать. Таким людям всегда нужно чем-нибудь занять руки.

– Итак, Сью, – сказал он, по-прежнему не сводя с меня глаз. Глаза у него были голубые, ясные.

– Что «итак»? – переспросила я.

– Итак, что ты на это скажешь? Я ведь за тобой пришел.

– За ней! – фыркнул Джон.

Джентльмен кивнул:

– У меня есть кое-что для тебя. Предложение.

– Предложение! – ахнул Фил. Он подслушивал. – Глянь-ка, Сью, он хочет на тебе жениться!

Неженка взвизгнула, мальчишки захихикали. Джентльмен скривился, отвел наконец от меня взгляд и обратился к миссис Саксби:

– Попросите наших друзей у жаровни удалиться, хорошо? А Джон с Неженкой пусть останутся: мне понадобится их помощь.

Миссис Саксби помедлила, глянула на мистера Иббза, и тот сказал:

– Ладно, ребятки, эти кругляши хорошо пропотели, королевы почти не видать. Еще немного – и нас обвинят в измене. – Он взял ведро и одну за другой стал бросать горячие монеты в воду. – Слышите, как желтые ребятки шикают! – заметил он. – Золото все знает. Так что же золото знает?

– Ладно, дядя Хамфри, – сказал Фил.

Он надел пальто и поднял воротник. Остальные сделали то же самое.

– Пока! – И они кивнули по очереди мне, Джону, Неженке и миссис Саксби. С Джентльменом они прощаться не стали.

Он проводил их взглядом.

– Берегите спины, парни! – крикнул он, когда за ними закрывали дверь.

Слышно было, как Фил сплюнул в сердцах.

Мистер Иббз повернул ключ в замке. Потом пошел и налил себе чашку чаю, плеснув в него рома, как сделала только что Неженка, когда подавала чай Джентльмену. Запах рома, витавший над чашкой, смешивался с запахом горящих углей, топленого золота, собачьих шкур и непросохшего пальто. Капли дождя тихонько стучали по каминной решетке. Джон жевал арахис, сплевывая шелуху в кулак. Мистер Иббз переставил лампы. Высветилась поверхность стола, наши руки и лица, остальная часть кухни погрузилась во тьму.

С минуту все молчали. Джентльмен все тасовал карты, а мы сидели и смотрели на него. Мистер Иббз смотрел пристальнее всех, даже глаз сощурил – словно целился из ружья.

– Так в чем дело, сынок? – спросил он. – О чем речь?

Джентльмен поднял глаза от карт.

– О чем речь… – повторил он. – Речь вот о чем. – Он вынул из колоды одну карту и открыл ее. Это был бубновый король. – Представьте себе, живет на свете такой человечек, – проговорил он, выкладывая карту на стол, – этакий старичок, так сказать, мудрый старец или, говоря по-нашему, ученый джентльмен, что правильнее. Но со странностями. Он живет в некоем заброшенном доме возле некой заброшенной деревни, в нескольких милях от Лондона – сейчас не важно, где именно. У него есть огромная зала, доверху набитая книгами и гравюрами, и ни о чем он не думает, кроме как об этих книгах и о своем труде, который он пишет, – назовем его для простоты словарем. Это словарь всех его книг. Но и картинками он тоже не брезгует – и вот ему пришло в голову собрать их в красивые альбомы и переплести. Но сам он сделать это не в состоянии. Он помещает в газете объявление, что ему требуются услуги… – С этими словами он вынул другую карту и положил ее рядом с первой. Это был валет пик. – Смышленого молодого человека, который бы помог ему оформить коллекцию. И один такой смышленый молодой человек, к тому времени хорошо известный в лондонских игорных домах и подумывающий о легком и необременительном заработке, с питанием и проживанием, откликнулся на это объявление, с ним побеседовали и сочли годным.

– И этот молодой человек – вы, – сказал мистер Иббз.

– Смышленый молодой человек – это я. Угадали!

– А деревенская халупа, – оживился вдруг Джон, который все это время сидел надувшись, – небось, битком набита сокровищами. Надо только забраться туда и пошарить как следует. И вы пришли одолжить у мистера Иббза клещи и ушлую девчонку. А у Сью глаза как у невинной овечки, старого перца ей провести ништяк.

Джентльмен покачал указательным пальцем.

– Холодно! – сказал он. – Эта деревенская халупа, того и гляди, развалится, ей лет двести, не меньше, к тому же мрачная, сырая и заложена-перезаложена от подвала до крыши, которая, кстати, протекает. Ни ковров, ни ваз, ни серебра – ничего такого, боюсь, там не найдется. Старичок ест на обычном фарфоре, как мы.

– Вот козел! – сказал Джон. – Небось, такие скупердяи хранят свои денежки в банке? И вы уговорили его написать бумагу, где он вам все завещает, и теперь вам нужна бутылочка яда…

Джентльмен покачал головой.

– Ни унции яда? – спросил Джон, не терявший надежду.

– Ни унции. Ни капли. И никаких денег в банке – по крайней мере, у старика. Он живет анахоретом, и такой чудак, что вряд ли знает, для чего нужны деньги. Но он живет там не один. И вот кого он держит у себя за компанию…

На стол легла дама червей.

– Э-хе, – сказал Джон, улыбнувшись лукаво. – Жену, кого же еще.

Но Джентльмен снова покачал головой.

– Ну, дочь…

– Не жену и не дочь, – отвечал Джентльмен, прижимая пальцами карту и вглядываясь в печальное лицо дамы. – Племянницу. Возраста… – Он посмотрел на меня. – Примерно как Сью. Внешне довольно симпатичную. И по характеру она, – он улыбнулся, – святая простота.

– А-а, дурочка! – воскликнул Джон. – Так, может, хоть она богата?

– Да, она богата, – кивнул Джентльмен. – Так же, как гусеница богата крыльями, а клевер – медом. Она наследница, Джонни: наследство ее велико, и дядя не вправе к нему прикасаться, но достанется оно ей на определенных условиях. Она не увидит ни пенни, пока не выйдет замуж. Если она умрет старой девой, деньги перейдут к ее двоюродному брату. Если выйдет замуж, – он погладил карту белым холеным пальцем, – то будет богата, как королева.

– Насколько богата? – поинтересовался мистер Иббз, который все это время молчал.

Джентльмен посмотрел ему прямо в глаза.

– Десять тысяч наличными, – тихо сказал он. – Пять тысяч в ценных бумагах.

В камине щелкнул уголек: п-пух! Джон присвистнул, Чарли Хвост тявкнул. Я посмотрела на миссис Саксби, но та сидела, опустив голову, и не радовалась. Мистер Иббз задумчиво поднес чашку ко рту.

– Готов поспорить, старик ее ни на шаг от себя не отпускает, – промолвил он, сделав глоток.

– Вы близки к истине, – кивнул Джентльмен и откинулся на стуле. – Все это время она была при нем чем-то вроде секретаря: читает ему вслух часами. Думаю, он и не догадывается, что она подросла и превратилась в настоящую леди. – Он хитро улыбнулся. – Хотя, мне кажется, сама она догадалась. Не успел я начать работу над рисунками, как в ней обнаружилась страсть к живописи. Она пожелала брать уроки – у меня. Ну уж в этом-то деле я умею пустить пыль в глаза. А она, невинное дитя, не отличит пастели от коростеля. Но видели бы вы, как старательно она выполняет задания! С неделю мы учились проводить линии, потом растушевывать тени. Пошла вторая неделя: переходим к композиции. Третья неделя: пишем акварелью. Следующая – смешиваем масляные краски. На пятой неделе…