Владислав Стрелков - Завещание предков Страница 6

Стоп. За скругленным углом частокола кто-то есть. Покрутив в руке саблю привыкая, стал подкрадываться к углу. Выглянул. Тьфу. Два коня, мирно пощипывали траву. Блин, напугали. Осторожно подошел, лошади, насторожившись, отступили. Надо бы поймать. Пешком ноги уж оттоптал. Хоть я ездок на коне не ахти, но всё же. Ласково бормоча, стал приближаться и ухватил одного за уздечку. Второй отбежал. Мне и одного хватит. Потянул коня за собой, он нехотя пошел. Вот и славно, я теперь на транспорте, силой в одну лошадь! Привязав его к берёзке, заглянул во двор. Там медпроцедуры и сборы почти закончили. Тела раздеты и оттащены в угол, кони навьючены. Борис, надев плотную рубаху, взял кольчугу, снятую с тела степняка и, встряхнув, что-то сказал. Я прислушался.

— Говорю тебе Бориска, надо на Заимку идти. Там подлечишься.

— Нет. Я в Верши идти должен. Так отец сказал. И прекрати меня жалеть, не маленький. — Он кивнул на тела. — Трёх порешил в честном бою.

Борис, морщась, влазил в кольчугу. Видимо что-то зацепилось под кольчугой и Борис, резко одёрнув кольчугу, зашипел.

— Борка! — Девка вертелась вокруг парня и помогала облачиться в бронь. — Ну, куда тебе увечному. Там и без тебя вои есть.

Парень вздохнул:

— Как ты не поймёшь? Я вой. Мой отец вой и дед, все мои пращуры вои были. В Верши пойду. Я сказал! Помоги сумы перекинуть.

Верея подхватила сумы, и они перекинули их у седла. Рядом уже были привязан свёрток, из которого торчали рукоятки сабель. Борис привесил у седла какой-то короб, что ссужался к низу.

— Кгарррг!

Я подпрыгнул и обернулся. За воротами, недалеко сидел старый знакомый. Тварь, взял привычку пугать. Чем швырнуть? Вот камень, но ворон уже улетал. Почуял, сволочь, что линять надо. Кстати, линять надо и нам. Забежал во двор. Борис замер, увидев летевшую по воздуху саблю. Верея вскрикнула и спряталась за Бориса.

Интересно, а как я им скажу? Написать на земле? А они грамотные? Попробую. Начинаю выводить: «Уходите, монголы близко!». И с удивлением вижу, что у меня выходит: «Ристать, борзо мунгиты!».

Мать моя! Это на каком я сумел-то? На древнерусском? Вот блин, житие мое!

А эти двое, оторопело, смотрят на надпись и не шевелятся. Наверно не грамотные. Нет, Борис шевелит губами, читает. Долго он что-то соображает. Решаю поторопить и дописываю: «Быстро уходите!». Получается: «Вельми гоньзнути!», и махаю саблей на ворота. Борис, шевеля губами, читает новую надпись, а Верея круглыми глазами следит за саблей, бормоча молитву.

Наконец доходит смысл написанного, и Борис развернулся, довольно резко. Верея, не ожидав, сделала шаг вперёд, но шустро отпрыгнула, спряталась за коня и заорала.

Борис, собирая навьюченных коней в караван, цыкнул на испуганную девку:

— Замолчи дурёха, помогай коней управить. Сама на этом поедешь. — И он показал на коня, что в связке был первым.

Перекидных сум на нём было две. На остальных, в сумах и тюках, были увязаны снятые с убитых степняков доспехи и оружие, На последнем, один тюк и связка копий. Я смотрел на сборы, сложив руки на груди, саблю держал в двух пальцах и покачивал. Скорей бы. Неприятности ждать не любят.

— Бориска! Что это дух? Боюсь я.

Верея выглядывала из-за коня, не решаясь выйти. Она неотрывно смотрела на висящую в воздухе саблю.

— Не знаю, кто это, но вреда не было. Наоборот весьма помог мне. Без него я не управился с погаными. Давай трогаться, пора уж.

Он помог забраться девушке на коня.

— Правь за мной, не отставай.

Сам влетел на жеребца и караван легкой рысью ушел за ворота.

Блин, стормозил. Рванул за ними. Завернув за ворота, увидел, как Борис остановился у привязанного мной коня. Он спрыгнул, перевязал его к своему и влетел в седло. Я почти вместе с ним, не так умело, угнездился на коня за ним. Отлично! Опыта езды на лошадях нет, поедем пассажиром. Не считать же катание по кругу на манеже, и одну проулку шагом по лесу. Здесь нужно постараться держаться двумя руками. Только куда саблю деть? Засовываю ножны под ремень, неудобно, но терпеть придётся, так как Борис рванул с места чуть ли не галопом. Как не вылетел из седла, сам не понял. Вцепился руками в гриву как клещ. Сразу по заднице забарабанило, блин, напрочь забыл чему учили. На повороте к полю успел прижаться к гриве с наклоном. Чёрт возьми, как тут вспомнить, как держаться в седле, если поводья отсутствуют.

Мы выехали на поле и поскакали вдоль пашни. Я вцепился в гриву сильней. Блин, если прибавят ходу, будет скверно. Не слететь бы.

Чёрт. Кони резко остановились, и я чуть не выдрал клок гривы, пытаясь не улететь вперёд. Фух, чуть не слетел. Посмотрел, почему остановка. Ого, проблема! В пятистах метрах, у того края поля стоял конный отряд степняков. Их было около десятка.

— К лесу!

Верея уже завернула свою тройку, Борис за ней, на ходу доставая из короба колчан и лук. Кони на полном ходу подлетели к плотной стене из ёлок. Резко осадив коней, Верея завела свою тройку в небольшой проход, а Борис уже на ходу посылая стрелы в приближающихся степняков, притормозил, развернулся и как пулемёт зачастил стелами. Я от резкого поворота в седле не удержался и влетел в ёлочный бомонд. Чертыхаясь, вылез с той стороны. Там была маленькая полянка, дальше начинался густой лес. Вереин караван уже уходил в лес. Подбежал, и из связки выдернул одно копьё. По ёлкам зашуршали стрелы степняков. Нырнул в ветки и выглянул на поле. Степняки уже были близко. Ого! Их уже шестеро. На поле лежали четыре тела, а лошади бродили рядом.

Вот ведь Робин Гуд! Остальные всадники перестроились на ходу в колонну по двое, передние прикрылись щитами, а задние стали стрелять из луков, но не очень точно. Борис выстрелил ещё три раза, подстрелив ещё одного, и завернул коней в проход. Я вжался в елочные ветки, пропуская, и нырнул за ними, стараясь не отстать. Но парень и не собирался уходить в лес. Он отбросил поводья заводного и встал справа от прохода, приготовив копьё. Ух, не перестаю удивляться отваге молодого парня. Я бы уже сам давно слинял, а он уполовинил из лука врагов, да ещё и засаду приготовил. Думаю, степняки разозлены и сунутся в заросли сразу. Встану-ка я слева. Забрался на заводного коня и подвёл его к нужному месту. Поднял копьё, стал ждать. Борис, весь бледный, посмотрел как прошлый раз и кивнул. С другой стороны ёлочной стены раздались крики, и в проход осторожно высунулся степняк. Парень резко ткнул копьём и с хлещущей из горла кровью степняк забился под ветками. С той стороны яростно заорали, и через ветки стали выпрыгивать стрелы.

Ха! Ёлки, чуть ли не обнявшись, стояли так плотно, что стрелы пущенные с одной стороны, вылетали с другой, уже не могли даже поцарапать. Борис усмехнулся и что-то крикнул. С той стороны опять заорали. Похоже, сейчас попробуют прорваться в плотном строю и все вместе. Я глянул на парня. Он сидел спокойно, как будто каждый день у него такие развлечения. Ветки затрещали, и во влетевшего первым всадника, попасть копьём я не успел. Моё копье прошло за спиной степняка и воткнулось в ствол ёлки, превратив его в перекладину на уровне груди. Зато Борис успел. Он насадил на своё копьё степняка, будто шашлык на шампур. За первым летели остальные, и меня снесло с коня. Из прохода вылетели только кони, а слетевшие всадники копошились внизу. Борис резко выхватил лук и всадил остатки стрел в эту кучу. Потом, подъехав к первому убитому, выдернул копьё, вернулся к ещё шевелящимся веткам, стал яростно втыкать его в стонущих степняков. Похоже, парень выдохся. Как-то осунувшись, он наклонился к гриве и застонал. Конь отошел от ёлок, и я увидел обломок стрелы в бедре.