Джеймс Клавелл - Гайдзин. Том 1 Страница 6

– Не обращайте на них внимания, мисс, мы просто странно выглядим для них, вот и все, что с них спрашивать. Очень возможно, что вы первая цивилизованная женщина, которую они видят в своей жизни. – Кентербери показал рукой на север. – Эдо в той стороне, милях, примерно, в двадцати. Разумеется, для нас он закрыт.

– За исключением официальных делегаций, – заметил Тайрер.

– Правильно, при наличии разрешения, которого сэр Уильям так ни разу и не получил; по крайней мере за то время, что я здесь, а я прибыл одним из первых. Если верить слухам, Эдо в два раза больше Лондона, мисс, в нем живет миллион душ и он фантастически богат, а замок сёгуна – самый большой в мире.

– А может оказаться так, что все это просто слухи, мистер Кентербери? – спросил Тайрер.

Торговец лучезарно улыбнулся.

– Врать они мастера, мистер Тайрер, и это святая правда. В этом им нет равных во всем мире, и любой китаеза рядом с ними покажется вам архангелом Гавриилом. Не завидую я вам, которому придется переводить то, что они говорят, потому что, Господь мне свидетель, это будет совсем не то, что они хотят сказать! – Обычно Кентербери не был так разговорчив, но сегодня он имел твердое намерение произвести впечатление на девушку и Малкольма Струана своими познаниями, раз уж представилась такая возможность. От всего этого многословия его стала сильно донимать жажда. В боковом кармане у него лежала плоская серебряная фляжка, но он понимал, с глубоким сожалением, что отхлебнуть глоток виски прямо из горлышка у нее на глазах было бы верхом невоспитанности.

– А мы не могли бы получить разрешение отправиться туда, Малкольм? – говорила между тем Анжелика. – В это Эдо.

– Сомневаюсь. Почему бы вам не спросить у мсье Сератара?

– Спрошу. – Она заметила, что он произнес имя правильно, опустив немую «д» на конце, как она его учила. Хорошо, подумала она, и взгляд ее снова вернулся к Токайдо, словно что-то притягивало его. – Где она кончается, эта дорога?

После странной паузы Кентербери произнес:

– Мы не знаем. Вся страна для нас сплошная загадка, и совершенно ясно, что японцы хотят сохранить такое положение вещей и впредь и что мы им не нравимся, никто из нас. Нас здесь называют «гайдзинами», чужими людьми. Есть еще одно слово – «идзин», оно означает «люди, не похожие на нас». Не знаю, в чем тут разница, кроме того, что «гайдзин», говорят, звучит не так вежливо. – Он рассмеялся. – В любом случае, любви к нам они не испытывают. И мы действительно отличаемся от них – или они от нас. – Он закурил сигару. – В конце концов, они держали свою Японию закупоренной плотнее, чем комариная… держали закрытой ото всех почти два с половиной века, пока Старик Перри, Бакенбарды, не выбил пробку девять лет назад, – сказал он с восхищением. – По слухам, Токайдо кончается в большом городе, вроде как бы священном, под названием Киото, где живет их верховный жрец – его зовут микадо. Этот город такой особенный и священный, что, как нам говорили, он закрыт вообще для всех, кроме очень немногих избранных японцев.

– Дипломатам позволено совершать поездки в глубь страны, – довольно резко заметил Тайрер. – Это разрешается Соглашениями, мистер Кентербери.

Торговец снял свой касторовый цилиндр, которым необыкновенно гордился, промокнул вспотевший лоб и решил, что не позволит молодому человеку лишить его столь благодушного настроения. Ах ты, чванливый петушок с задиристым голоском, подумал он. Да я могу переломить тебя пополам, как хворостину, и даже не п…ну при этом.

– Тут все зависит от того, как понимать эти Соглашения, и еще от того, хотите ли вы сохранить голову на плечах. Я не советовал бы выходить за безопасную территорию, о которой мы условились с японцами, это несколько миль на север, на юг и вглубь острова, что бы там ни писали в Соглашениях – пока еще нет, разве что вас будет сопровождать полк солдат, а то и два. – Несмотря на все свое самообладание, он чувствовал, что полная грудь девушки под зеленым облегающим жакетом, завораживает его. – Мы здесь, как в садке, но тут не так уж плохо. В нашем Поселении в Нагасаки, это две сотни лиг на запад, то же самое.

– «Лиг»? Я не понимаю, – сказала Анжелика, пряча удовольствие, которое доставляло ей окружавшее ее вожделение, и втайне забавляясь им. – Пожалуйста?

– Лига – это примерно три мили, мадмуазель, – с важностью произнес Тайрер. Он был высоким и стройным, недавно окончил университет и был без ума от ее голубых глаз и парижской элегантности. – Вы, э, вы говорили что-то, мистер Кентербери?

Торговец с трудом оторвался мыслями, и взглядом, от ее груди.

– Только то, что я не жду серьезных улучшений, когда откроются и другие порты. Скоро, очень скоро мы должны будем вырваться из этих крольчатников на простор, если хотим торговать по-настоящему, вырваться тем или иным способом.

Тайрер бросил на него острый взгляд.

– Вы говорите о войне?

– Почему бы нет? Для чего еще существуют флоты? Армии? Это прекрасно сработало в Индии, в Китае, в любом другом месте. Мы – Британская империя, самая большая и лучшая из всех, когда-либо созданных на земле. Мы приехали сюда торговать и попутно можем дать им справедливые законы, порядок и сделать по-настоящему цивилизованной нацией. – Кентербери оглянулся на дорогу, царившая там враждебность раздражала его. – Уродливый народец, не правда ли, мисс?

– Mon Dieu, мне бы очень хотелось, чтобы они перестали так смотреть на нас.

– Боюсь, вам просто придется привыкнуть к этому. Такие взгляды вы встретите повсюду. Как говорит мистер Струан, Гонконг еще хуже. И все равно, мистер Струан, – заговорил он с неожиданной почтительностью, – могу сказать вам откровенно, нам здесь нужен наш собственный остров, наша собственная колония, а не зловонная, гниющая полоска земли на самом берегу с милю длиной, которую невозможно оборонять и которая, не будь здесь нашего флота, беспрестанно подвергалась бы нападениям и угрозам! Нам необходимо захватить какой-нибудь остров, как это сделал с Гонконгом ваш дед, благослови его Господь.

– Может быть, мы так и поступим, – с уверенностью произнес Малкольм, согретый воспоминанием о своем знаменитом предке, тайпэне, Дирке Струане, основателе их компании, усилиями которого двадцать с небольшим лет тому назад, в 1841 году, была основана колония Гонконг.

Увлекшись разговором, Кентербери достал свою маленькую фляжку, запрокинул ее, сделал глоток, вытер рот тыльной стороной ладони и снова убрал ее в карман.

– Давайте отправимся дальше. Мне лучше всего поехать впереди, кое-где нам, видимо, придется следовать друг за другом, и не обращайте внимания на япошек! Мистер Струан, может быть, вы займете место рядом с юной леди, а вы, мистер Тайрер, будете нашим арьергардом. – Очень довольный собой, он пришпорил коня и тронулся вперед быстрым шагом.