Далия Трускиновская - Рижский редут Страница 61

– Что мы теряем? – спросил я. – Да ничего…

И направился следом за Бессмертным.

Я нагнал его уже на углу Ивановской и пошел рядом, совершенно забыв, что одет матросом, а матросу такое панибратство проявлять не следует.

– На Швимштрассе есть погребок, – спокойно, как если бы мы продолжали приятельский разговор, сказал он. – Как отсюда идти – по правую руку. – Там целые подземные хоромы с выходом на Зюндерштрассе и, возможно, куда-то еще. Очень рекомендую.

– Вы раньше бывали в Риге? – спросил я.

– Да, разумеется. Замедлим шаг, иначе друзья ваши нас потеряют и будут метаться по городу, обнажив кортики, в уверенности, что я вас умыкнул. Что добром не кончится.

Именно так они бы и поступили, это я знал твердо. Но в голосе Бессмертного было что-то неприятное – ирония не ирония, издевка не издевка, я так и не определил.

Однако выбирать не приходилось, он явно хотел сообщить мне нечто важное. И я, приотстав, пошел за ним молча и смиренно, как обязан идти по чужому городу рядовой матрос за офицером. Вскоре нас нагнали мои родственники и Гречкин.

Погребок оказался в двух десятках шагов от угла Господской и Швимштрассе. Вход располагался не на улице, а в неком закутке меж домами, напомнившем мне пространство, что образуется, когда человек теряет зуб. Закуток был продолговат и снабжен коновязью – рядом укрепленных в стене железных колец.

За то немногое время, что флотилия Моллера обреталась в Риге, Бессмертный уже успел посетить его и возобновить какие-то давние знакомства. Хозяин, стоявший в глубине погребка, у пивных бочат, взгроможденных на скамью, поднял руку в знак приветствия.

– Сядешь тут, – сказал Бессмертный Гречкину, вручая ему кружку с пивом и указывая на длинный стол ближе к входу. – Если явится полиция – делай что хочешь, лишь бы полицейские занялись тобой и забыли, зачем пожаловали.

– Будет сделано, господин сержант, – отвечал Гречкин с неожиданным почтением.

Нас же Бессмертный отвел в дальний угол подвала, куда посетители забирались редко. Там было так мрачно, что нам на стол поставили отдельную свечку. Рядом располагалась дверь, через которую то и дело пробегали то хозяин погребка, то хозяйка, то девка-помощница, то верзила в длинном мокром фартуке, так что огонек свечи от сквозняка то и дело метался и чудом не угасал совсем. Однако дверь могла в случае неприятностей послужить для нас выходом наружу – так объяснил сержант.

Как выяснилось, Артамон и Сурок, пока шли в отдалении, сговорились. Когда мы вчетвером уселись за непокрытый стол в ожидании заказанного пива с закусками, Артамон ринулся в наступление так, как он мечтал ринуться на абордаж турецкого фрегата – да не довелось.

– Мы, господин Бессмертный, изволите видеть, родственники, все трое. И мы уже замечали любопытство ваше к нашим внутрисемейным делам, – начал он. – Мы сталкиваемся в этом городе так часто, что возникают забавные мысли – вы себя ведете как кавалер, преследующий хорошенькую мещаночку!

– Вы не похожи на хорошенькую мещаночку, господин Вихрев, – преспокойно отвечал Бессмертный. – Что же до господина Морозова, то он являлся для меня некоторой загадкой, которую я с Божьей помощью разгадал.

– Каким образом? – кратко спросил Сурок, двинув Артамона локтем в бок, как ему казалось, незаметно.

– Трудно ли было сообразить? – вопросом ответил Бессмертный. – Господин вице-адмирал нарочно вызывал к себе родственников господина Морозова, чтобы узнать, не появлялся ли он в порту. И они отговорились полным незнанием. Чуть ли не на Библии присягнули, так что господин Шешуков им, возможно, и поверил.

– Когда это было? – в полном изумлении спросил я. – Шешуков меня ищет? Артошка… Вихрев! Сурков! Вы скрыли это от меня!

– Как будто у тебя и без того мало неприятностей, – буркнул Артамон, избегая моего взгляда. – Кто-то ему донес о нашем родстве…

– Это было, когда нас вызвали к Моллеру, чтобы дать нагоняй за наше отсутствие, – объяснил Сурок. – Заодно и с Николаем Ивановичем познакомились. А вы, сударь, надо полагать, лицо, вхожее и к контр-адмиралу, и к вице-адмиралу? И они делятся с вами своими переживаниями по поводу Морозова?

Он постарался произнести это как можно язвительнее.

– Вряд ли господин Шешуков знает о моем существовании, – отвечал Бессмертный. – Все это нетрудно было сообразить. Частный пристав Вейде со своими людьми побывал у вице-адмирала и в канцелярии, об этом все толковали. Он искал господина Морозова и даже, сказывали, посылал своих людей за ним в гарнизонный госпиталь. Стало быть, дело серьезное, коли господин Шешуков не смог отстоять своего офицера. После чего на лодке господина Вихрева появился новый матрос, который почти не исполняет служебных обязанностей, а приходит и уходит, когда ему угодно. Мне потребовалось совсем немного – понаблюдать, как этот матрос развязно обращается со своим командиром.

“То есть вы следили за нами, – уточнил Сурок. – Молчи, Арто! Для чего и по чьему поручению вы это делали?

Сурок явно пытался подражать Бессмертному, хотя хладнокровие и высокомерный тон того были неподражаемы, ибо он не усвоил их, а получил в виде дара Божьего от рождения.

– Я люблю разгадывать загадки и решать задачки. В последнее время я был их лишен. И я весьма благодарен господину Морозову – он оживил мое скучное существование. Но сегодня я оказался на вашем пути по совсем иной причине.

– По какой? – хором спросили Артамон и Сурок.

– Видя, как вы устремились с самокатом не к порту, а от него, я понял, что вы ждете неприятностей из-за столкновения с казаками и хотите спрятать самокат, чтобы не лишиться его совсем. Единственное место, где вы можете его поставить, это жилище господина Морозова, унаследованное вами, господа, на Малярной улице…

– Как прикажете называть такую слежку?! – возмутился Артамон. – Может, вы еще и в комнату к нам поднимались подглядеть…

– Да будет вам, Вихрев! Больше бы вы хвастались Разуваеву и Бахтину, что завели прелестную комнатку в тихом месте, чтобы водить туда хорошеньких немочек! – прервал его Бессмертный.

И тут, как говорят литераторы, воцарилось молчание.

– Артамон, ты простая душа, – сказал я, когда оно уже превысило все допустимые сроки.

Бессмертный быстро глянул на меня, как мне показалось, одобрительно.

– Проще некуда, – буркнул Сурок. – Простите, Бессмертный, вышло недоразумение.

– Бог с ним. Когда я понял, что вы собрались спрятать свое сокровище на Малярной улице, то поспешил следом, зная… хм… зная простоту ваших душ.

Судя по всему, вице-адмиральское словечко сержанту понравилось.

– Я, видите ли, приходил раньше на Малярную улицу из любопытства – я хотел убедиться, что дом порядочный и что вы, Сурков и Вихрев, доподлинно заняли комнату Морозова.