Питер Марвел - В погоне за призраком, или Испанское наследство Страница 63

– Будьте моей гостьей в любое время! – с жаром подхватил Джексон. – Я буду жить надеждой на скорую встречу. И не беспокойтесь, я сейчас же распоряжусь, чтобы вам дали лучший экипаж.

Через пять минут Лукреция в сопровождении Ришери уже катила по дороге к порту. Губернатор махал ей вслед надушенным платком.

– Все-таки вы поразительная женщина! – с восхищением сказал Ришери. – Слушая вас, даже я в какой-то момент поверил, что вы и в самом деле протестантская вдовушка.

– Что ж, Франсуа, – хмуро отозвалась Лукреция. – Если хотите знать, то я и в самом деле безутешная вдова. И не имеет значения, о каком человеке идет сейчас речь. Смерть есть смерть.

– Да, это верно, – наклонил голову Ришери. – Прошу меня простить. Но мне показалось, что та девушка, с которой вы проводили время, тоже чем-то расстроена. И ее отец – он тоже вел себя как-то странно. Вам не кажется, что он о чем-то догадывается?

– Очень даже кажется! – с досадой сказала Лукреция. – Эта старая крыса мигом сообразила, что дело нечисто. Видели, как он просто вырвал девочку из моих рук? А жаль, дочка, в отличие от своего папаши, удивительно искренняя и невинная. Боюсь только, что теперь мне уже не удастся поговорить с ней с глазу на глаз – слишком уж она послушна. Ну что же, мне и так удалось узнать очень интересные вещи.

– Про груз серебра? – спросил Ришери. – Про него они мне тут все уши прожужжали. Губернатор, его люди, купец... Они будто трагедию передо мной разыгрывали. Античные хоры! Слушая их причитания, я окончательно уверился, что никакого серебра не было и в помине. Вся эта компания что-то затеяла...

– Хотела бы я знать, что именно! – сквозь зубы пробормотала Лукреция. – Вы не разговаривали с господином Хансеном, Ришери?

– Он очень неразговорчив, Аделаида. Мы всего лишь раскланялись и обменялись положенными в таких случаях любезностями. А сразу после обеда он куда-то ушел.

– Есть одна интересная деталь, Ришери, – задумчиво сказала Лукреция. – Перед тем как отправить «Голову Медузы» в Европу с грузом «серебра», владелец судна куда-то посылал на нем Хансена. Тот отсутствовал две недели. Я очень хотела бы знать, где он был, понимаете, Франсуа?

– Понимаю. Нужно будет поспрашивать в порту. Не бывает так, чтобы ни один человек ни словом не обмолвился о том, куда он плавал. Моряки не самые осторожные люди. Кто-то все равно что-нибудь сболтнет в портовом кабачке. К завтрашнему дню я постараюсь все выяснить.

– Абрабанель говорил при вас о некоем Фрэнсисе Кроуфорде?

– Да, и достаточно неприязненно, – улыбнулся Ришери. – Кажется, они спасли этого человека, выловив его из моря милях в ста от Наветренных островов. Бедняга пострадал от пиратов. Теперь уже дважды! Но симпатии ему это не прибавило – я имею в виду в глазах этого пройдохи. Если я правильно догадался, спасенный ответил спасителю черной неблагодарностью. Не захотел вкладывать деньги в его предприятие.

– А что, этот Кроуфорд богат?

– Абрабанель утверждает, что он просто пускает пыль в глаза, но говорит это с такой досадой, что поневоле начинаешь Кроуфорду завидовать. А вас интересует этот человек? Он ведь находился на борту «Головы Медузы», и о его судьбе до сих пор ничего неизвестно.

– Да уж. Но этот человек может оказаться для нас полезен. Вы что-нибудь еще о нем слышали?

– Ничего лестного, – снова улыбнулся Ришери. – Абрабанель обрушил на него весь запас праведного гнева. Он ведь очень богобоязненный человек, этот Абрабанель! О Кроуфорде он высказался примерно так: прожигатель жизни, хлыщ и пустозвон. Звучало очень категорично.

– Как же он все это в нем разглядел? По моему разумению, Кроуфорд вынужден был вести здесь жизнь весьма скромную. Или он спасся вместе с набитым луидорами сундуком?

– Золота при нем точно не было, но Абарабанель с большой досадой говорил о том, что Кроуфорд сразу же отказался от гостеприимства губернатора и переселился куда-то в город. Судя по всему, у него здесь квартира, а возможно, и любовница. Абрабанель, по-моему, страшно по этому поводу нервничает – он не привык чего-то не знать, а про знакомства Кроуфорда на Барбадосе он так ничего и не выяснил.

Лукреция нахмурилась и зачем-то обернулась назад, будто Абрабанель мог ее сейчас слышать. Но прекрасный белый дом губернатора давно скрылся за холмом.

– Послушайте, Ришери, – сказала Лукреция. – Я тоже хочу знать все о людях, которые меня интересуют. То, что у Кроуфорда мог быть здесь дом, – самая важная новость, которую вы мне преподнесли. Но это только половина дела. Коли это так, то мы должны найти этот дом, и как можно скорее. Я тоже не привыкла чего-то не знать.

Лукреция провела еще одну ночь на корабле. Она лежала без сна на груде подушек и размышляла о том, что узнала на Барбадосе. Вдруг она услышала слабый стук в дверь. Она улыбнулась и пару секунд размышляла – впустить или послать ко всем святым своего неуемного капитана. Но желание еще раз обсудить услышанное пересилило, и она, как была в одной рубашке и босиком, добежала до дверей и откинула щеколду.

– Заходите, капитан, – прошептала она и вернулась в кровать.

Ришери бесшумно скользнул внутрь.

– Так вы и будете надоедать мне по ночам?

– Аделаида, звезда моя, я думаю о вас каждую минуту, вы совсем вскружили мне голову. Черт, я влюблен в вас, как мальчишка!

– Садитесь и слушайте. Мне пришла охота поболтать. Сегодня вечером я говорила вам, что вы сообщили мне одну важную новость. Я должна была хорошенько обдумать, что мне с ней делать, и кажется, я поняла. Для полноты картины мне не хватает одной маленькой детали...

– Может быть, той, что касается господина Хансена? – любезным тоном поинтересовался Ришери, пересаживаясь с кресла на край кровати. – Если бы я знал, что вас это так заинтересует, сударыня, я еще до полуночи принес бы вам этот кусочек мозаики...

– В самом деле?! – вскричала Лукреция. – Вы уже что-то узнали, Ришери?

– Да, как я и думал, в одном портовом кабаке нашлись люди, которые знают, куда ходила «Голова Медузы», пока ее пассажиры наслаждались гостеприимством губернатора.

– Скорее же, Ришери! – простонала Лукреция, сжимая руки от нетерпения.

– Флейт побывал на Тортуге, сударыня! – торжествующе объявил Ришери и, воспользовавшись моментом, придвинулся еще ближе. – Довольно необычно для торгового голландского судна. Мои соотечественники очень ревниво относятся к присутствию голландцев на этом острове. Смею предположить, что господин Хансен был там по какому-то весьма неординарному делу...

– Ни слова более, Ришери! – вскричала Лукреция, порывисто вскакивая. – Завтра с утра вы доставите меня на берег! Мы должны навестить губернатора. Ваш камешек оказался как нельзя кстати. Мозаика сложена! Теперь попробую поведать о ней пройдохе-банкиру – возможно, его заинтересует узор.