Рональд Уэлч - Рыцарь-крестоносец Страница 65

– Мне нужны сведения, – коротко сказал Ричард, входя в шатер. – До Яффы осталось десять миль. Что представляет собой дорога отсюда до порта?

– Я могу доложить вам, ваша светлость, – поспешно сказал Великий Магистр рыцарей-тамплиеров. – Дорога огибает побережье, а затем нужно перейти через реку. Там есть хороший брод, и у нас не возникнет никаких сложностей с переправой. Когда первая часть войска будет переправляться, вторая часть будет прикрывать первую, а потом наоборот. Но дальше могут возникнуть трудности.

Пока Великий Магистр продолжал описывать лежащий перед ними ландшафт, Ричард рисовал палкой на песке общий план перехода. Когда войско вышло из Акры, колонна все время двигалась по открытой местности, но теперь крестоносцам предстояло идти по дороге, с одной стороны которой лежал большой лес Арзуфа, а с другой – всего лишь узкая полоса берега, отделявшая ее от моря.

Турки, по всей видимости, продолжали следить за передвижением христианской армии, наверное, готовясь в скором времени к атаке, поскольку им необходимо было остановить любой ценой наступление христиан. И Арзуфский лес становился идеальным местом для засады.

Ричард взглянул на нарисованную им карту, длинными, сильными пальцами пощипывая свою бородку. Остальные молча ждали его решения. Бароны уже научились доверять его полководческому искусству.

– Мы выступим на рассвете, – сказал король. – Нужно выстроить колонну таким образом, чтобы мы сразу, не перестраиваясь на месте, могли бы вступить в сражение. Со стороны берега моря будут двигаться повозки с провиантом, потом – всадники, а ближе к лесу, по левому флангу – лучники и пешие воины.

Люди в палатке согласно кивнули. Никто не мог возражать против такой разумной диспозиции.

– Больше всего меня беспокоят голова и арьергард колонны, – продолжал король, многозначительно посмотрев на Великого Магистра. По традиции, установившейся в Святой земле, военные ордена брали на себя ответственность в бою за эти части войска. Скоро был составлен план расположения и движения колонны: тамплиеры во главе ее должны были двигаться к маленькому городку Арзуф и не останавливаться до тех пор, пока не понадобится помощь людям в арьергарде. Позади них будут двигаться части франкского войска, потом сирийские бароны со своими отрядами, потом англичане и нормандцы, составлявшие ударную силу армии, и, наконец, госпитальеры.

– Есть еще какие-нибудь предложения? – спросил Ричард.

Ги Лузиньянский подался вперед.

– Мы не должны предпринимать никаких действий, пока турки вплотную не приступят к атаке, – сказал он. Все кивнули. Такую тактику считали правильной все, кому уже случалось воевать с сарацинами.

– Надеюсь, нам не придется вступать в сражение, – сказал Ричард. – Сначала дойдем до Яффы, а затем обсудим план наступления.

– Но если появится необходимость, мы должны будем принять бой, – с беспокойством сказал Роджер де Мулине.

Филипп улыбнулся. Вечно этим госпитальерам не терпится пойти в атаку на иноверцев.

– Я подам сигнал, когда будет нужно, – твердо сказал Ричард. – Когда вы услышите, как заиграют все шесть труб вместе, тогда можете вступать в бой. Но не раньше. От этого будет зависеть наша судьба, мессир Роджер.

Вскоре после этого собрание закончилось. По мере того, как люди выходили из палатки, Ричард пристально всматривался в их лица, положив локти на стол и бородатым подбородком упершись в большие кулаки. Филипп, как ему казалось, догадывался, что хочет увидеть король. Он уже многому научился от короля в том, что касалось искусства управления людьми.

Король искал в их лицах уверенности. Впрочем, у него не было основания сомневаться в баронах. Наверное, еще ни разу в армии, выступающей против турок, не царило такой уверенности в победе, никогда еще войско не было так хорошо организовано и вооружено.

Теперь в палатке остались только английские и нормандские бароны. Ричард, взглянув на их напряженные лица, рассмеялся.

– Трубы не заиграют, если мне удастся исполнить задуманное, – сказал он.

– Думаю, вам не о чем беспокоиться, ваше величество, – сказал Филипп, который часто давал советы королю, так как хорошо знал характеры всех баронов Святой земли. – Я знаю Арзуфский лес. Я часто охотился там. Саладин не упустит случая устроить там засаду. И если он решит нас атаковать, госпитальеры окажут ему достойный прием.

Ричард огляделся вокруг.

– Что ж, нам нужно отбросить их назад, – сказал он. – Я хочу проехаться вдоль всей колонны. Д'Юбиньи, вы будете сопровождать меня: вы можете мне понадобиться, если вдруг нужно будет послать гонца.

Он отодвинул от себя карту, и слуга поднес ему вина.

– Сегодня у тебя довольный вид, Филипп, – заметил король. Он уже успел привязаться к молодому рыцарю и часто оказывал ему подобные знаки внимания. – Что случилось? – спросил Ричард. – Хочешь расквитаться с ними за Хиттин?

Филипп улыбнулся.

– Не совсем так, сеньор, – ответил он и рассказал королю об известии, принесенном ему де Шавосом.

– Но что тебя так взволновало, Филипп? Ты ведь не хочешь в Англию, или я ошибаюсь? Твой дом в Святой земле.

– После падения Иерусалима я уже не могу считать эту страну своим домом, ваше величество, – твердо ответил Филипп.

– О, так, значит, вы собираетесь вернуться с нами? Я подумаю над этим.

Ричард никогда не терял времени даром. Он тотчас же вызвал к себе писаря, чтобы продиктовать письмо в Англию, с тем, чтобы подтвердить права Филиппа на наследование Лланстефана.

– Если же тебе не удастся получить этот замок, – добавил он с обычной своей склонностью к щедрым жестам, – я подарю тебе другое поместье, Филипп.

Филипп вспыхнул. Он не ожидал этого.

– Как я смогу отблагодарить вас, ваше величество? – смущенно пробормотал он.

– Отблагодаришь, если убьешь завтра много неверных. Или нет, лучше возьми на себя Роджера де Мулинса, чтобы он своей горячностью не испортил все дело. Он благоволит тебе, может быть, тебя он послушает.

Когда Филипп вернулся в свою палатку, Питер де Шавос уже ждал его там, болтая с Жильбером. Так они все вместе нежились в лучах вечернего солнца и проговорили до самой темноты.

В эту ночь Филиппу не спалось. Он был не одинок в этом: с разных сторон доносились крики и песни солдат. Возможно, многие из них чувствовали, что эта ночь должна была стать для них последней.

Филипп завидовал Жильберу, который, свернувшись калачиком, поджав под себя неуклюжие ноги, сопел во сне на соседней койке. Филипп вспоминал душную, жаркую ночь перед сражением при Хиттине. Он тогда разговаривал со своим отцом. «Сир Хьюго, – думал он, – наверняка бы поддержал Ричарда». Что ж, может быть, на этот раз им повезет больше. Филипп перевернулся на другой бок на жестком матраце. Рядом послышался какой-то шорох. «Крыса», – подумал Филипп с отвращением и закрыл глаза.