Поль Феваль - Королевские бастарды Страница 69

– Почти такую же красивую, как ты! – улыбнулся Эшалот.

– Нет, гораздо красивее… Так вот она у них вместо меня, – сообщила Лиретта.

– У кого – у них? – не понял Эшалот.

– У Жафрэ, – пояснила девушка.

– Вместо тебя? – Эшалот так ничего и не понял.

– Да. Они привезли ее из какой-то глухой провинции года через два-три после того, как я исчезла. И когда привезли, стали говорить: «Вы видите, как выросла и изменилась наша Тильда!» Еще бы не измениться! Да она года на два старше меня! – возмутилась Лиретта.

– Но какой бы ни была их новая Тильда, молитвы она им не смогла прочитать! – проворчал Эшалот.

Лиретта взяла его за руки, обрадованно глядя в глаза.

– Правда! Я ведь и об этом позабыла, – радостно сказала она. – Вы ведь слышали, как я читала свою молитву! И у вас ведь сохранилась та самая бумажка, о которой мне говорил господин Пистолет. Бумажка с моей молитвой!

XI

ДОНЕСЕНИЯ ПИСТОЛЕТА

Глаза Эшалота стали круглыми от удивления. – Твоя молитва! – повторил он. – Клянусь честью, она для меня святое, и я никогда и никому не сказал о ней ни единого слова, кроме… Но не важно! Откуда этот гусь мог догадаться о бумажке?

– Но я же сказала вам, – ответила с важностью Тильда, – что он знает абсолютно все!

– И вот такого отвергли на Иерусалимской улице! Вот как все у нас делается! – возмущался Эшалот.

– Позвольте я закончу, – прервала его сетования девушка, – потому что этой ночью нам обоим предстоит работа… Так вот на рассвете господин Пистолет вынужден был уйти, но попросил меня прийти к нему домой, и я пришла к нему.

Если бы вы только знали, сколько у него карточек в картонных коробках! Есть в них и моя история, и ваша, и вообще всех на свете…

Он сказал, что благодаря этим материалам в один прекрасный день вся Иерусалимская улица будет у него в кармане. И, конечно же, он имел в виду начальство, когда сказал, что счистит кое-что, как счищают грязь с ракушки, и что Париж тогда наконец осветится, но не фонарем, потому что они никогда не освещают подвалов!

Он много чего еще говорил. Он держит карточки и на Черные Мантии, и на банду Кадэ, и на многих других. Но они нас не касаются, за исключением двух ниточек, которые он и подсказал мне. А все потому, что они небезразличны для моего Жоржа, моего друга…

– Как?! – воскликнул Эшалот. – Принц Жорж де Сузей! Жених мадемуазель Клотильды? Он и есть твой принц?

Лиретта упрямо покачала головой.

– Этой свадьбе не бывать! – твердо сказала она. – Господин Пистолет ее не хочет. А я тем более. Я очень привязана к мадемуазель Клотильде, но… я умру, если так случится, папочка Эшалот! Я рассказала господину Пистолету все, что произошло между мной и моим Жоржем…

– И что же произошло, деточка? – упавшим голосом спросил Эшалот.

– Каждый вечер я приносила ему букетик фиалок! – заявила Лиретта.

– Просто так? – удивился Эшалот.

– Нет, к сожалению, он платил мне, – ответила девушка и добавила: – Но какая разница! Господин Пистолет, который знает все, сказал мне: «Он вас любит…» И еще сказал… Если бы вы только знали, что он мне сказал!.. Оказывается, у Жоржа только одна рука, а я никогда этого не замечала…

– И ты все-таки его любишь? Безрукого? – Эшалот все больше удивлялся.

– Я люблю его еще больше… и потом он, возможно, даже не принц… – проговорила Лиретта.

– Кто? Пистолет? – недоумевал Эшалот.

– Нет, Жорж! – сказала девушка.

– Еще того лучше! Без руки – и не принц! – возмутился владелец балагана.

– А я полюбила его в тысячу раз сильнее. Я бы согласилась отдать ему все, что имею, и была бы самой счастливой на свете, отдав все-все! – восторженно говорила Лиретта.

– Погоди-ка, погоди! – остановил ее Эшалот. Он задумался на секунду и прибавил:

– «Чувствительность и деликатность» – вот что госпожа Дош говорит Мелингу в «Сиротках в пропасти», когда Мелинг так нелепо упрямится…

– Но Жорж не станет упрямиться! Я же взяла у него завтрак на кладбище… и он будет очень меня любить! – уверенно заявила Лиретта.

С этими словами она вытащила две бумажки из кармана фартука, который висел на спинке стула, и развернула их.

– Господин Пистолет написал что-то вроде донесений. Я прочитаю сперва последнее, поскольку оно касается более отдаленных времен. Слушайте.

Было уже около часа ночи, и глаза Эшалота откровенно слипались, но он мужественно пересел на стул и придвинул его поближе к Лиретте.

Лиретта начала читать:

«Отчет №22, предназначенный для мадемуазель Клотильды де Клар (Лиретты, живущей в фургоне Эшалота, на площади Клиши) от Ж. Клампена по прозвищу Пистолет, в прошлом помощника инспектора Бадуа.

У меня нет еще никаких достоверных сведений относительно двух молодых людей, которые живут в особняке де Сузей. Оба они сыновья госпожи герцогини, но который из них наследник де Кларов – неизвестно. Один из них был рожден до брака. Это факт проверенный, у меня есть доказательства.

Похоже, что госпожа герцогиня задалась целью напустить туману вокруг гражданского состояния своих сыновей. Выйдя замуж в Шотландии, став матерью за границами Франции, она рассталась со своим мужем за много лет до его смерти, и он в свой смертный час отказал ей в свидетельстве о браке и в свидетельстве о рождении Жоржа, герцога де Клара.

После 1830 года, когда горел государственный архив, госпожа герцогиня распустила слух, что ее семейные документы, которые она отдала туда, чтобы получить церковное подтверждение своего брака, сгорели.

Это ложь.

В доме госпожи герцогини царит двойственность.

Жорж, считается юным герцогом, однако Альберт, который числится его секретарем, в домашней обстановке пользуется глубочайшим почтением Жоржа. Альберту отдает предпочтение и мать (что не служит доказательством законности его происхождения), брат называет его «господин герцог».

Слуги Тарденуа, Ларсоннер и все те, кто посвящен всемейные тайны, также зовут Альберта «господин герцог». Мое личное мнение, что госпожа герцогиня де Клар ведет весьма тонкую игру, суть которой известна только ей одной. И я в урочный час намереваюсь лично расспросить госпожу Анжелу де Клар о сути ее игры, и час этот не за горами.

Цель настоящего отчета – ознакомить мадемуазель Клотильду де Клар (Лиретту), с которой я заключил контракт, со сведениями в отношении потери правой руки принцем Жоржем. Лишил его руки главарь банды Кадэ».

– Если я задремлю, – прервал ее Эшалот, – ущипни меня побольнее, деточка! Я до того хочу все узнать, что готов даже приплатить из собственного кошелька.