Михаил Голденков - Три льва Страница 7

— Да ты, братко, никак собираешься меня догнать! — смеялся Ян, обнимая друга. — Я хорошую пьянку всегда любил!

— Я уж не тот, это верно, — смущенно улыбался Михал, — я грешник и подлец! Я пьяница и лжец!

Катажина Собесская-Радзивилл

— Ух ты! Это надо же, сколько добродетелей для одного человека! — иронично покачал головой Собесский. — Ну, да ничего, скоро вновь наберешь былую форму! — хохотнул Ян, хлопая по животу старого сябра. — Собирайся на бойку. Вот лист от короля. Тебе и Пацу как польному и великому гетманам предписывается идти с войсками на линию Припяти. Родина в опасности. Нужно вновь в седло садиться да саблю точить.

— Ты так говоришь, как будто на вяселле собрался, — нахмурился недовольно Михал. — Неужто не навоевался?

— Так не я, казаки вновь бучу подымают. Глядишь, опять в твоем Несвиже объявятся. Что? Давно не горел твой город? Надо первыми по ним вдарить. Про Дорошенко слыхал?

— Слыхал, — опускал длинные спутанные волосы Михал, садясь в кресло и беря со стола полный бокал токая, — скажи дзякуй своему землячку Вишневецкому. На месте Дорошенко мы бы все того же хотели — отделить Русь от Польши! Если бы Вишневецкий дал Подольской Руси вольность, то Дорошенко и к туркам бы не обратился. Холера ясна! — Михал запустил бокал в стену. Чешский хрусталь разлетелся на сверкающие осколки.

Собесский опустил голову со стрижкой «под горшок». Он гнев друга частично разделял.

— Что за судьба? — угрюмо смотрел перед собой в стол Михал. — Близкие люди умирают! Враги лезут со всех щелей! С королем тоже ни черта не получилось! Я черт знает чем занимаюсь! Но ты, как я вижу, не унываешь? — Михал, горько улыбнувшись, взглянул на Яна. Глаза Михала, некогда такие кроткие и по-юношески наивные, сейчас смотрели двумя злыми зелеными огоньками, словно глаза тигра, готового прыгнуть. Собесский поежился, но тут же ласково положил руку на плечо Несвижского князя. Улыбнулся.

— Конечно! К черту короля! — медовые усы Собесского весело топорщились. — Следующим королем уж точно буду я, и все будет добра! Не горюй. Меня коронным гетманом пока устраивает быть. Так что, сябр, собирайся на войну. Надо защищаться. Турки — враг не менее серьезный, чем московиты. Не просто спадчину родную защищать идем, но весь мир христианский! Меня сам Папа Римский благословил!

— Так вот почему ты так стараешься! — усмехнулся Михал. — Папа… А денег на войну Папа тебе выделил?

— Конечно! Часть уже прислал, обещал еще!

— Вот ты и стараешься! А почему своих ляхов не зовешь? Что, те опять за нашими спинами отсидятся?

— Михал, — Ян перешел на тихий тон, — ну, Михал. Я тоже скорблю по Богуславу, давай лучшее о нем вспоминать, но похоже, что ты решил унаследовать лишь его неприязнь к полякам! Не надо, Михал! Поляки, кстати, нас тоже поддержат!

— Значит, и им перепало от Папы? — продолжал ехидничать Михал.

— Да пойми же ты, — всплеснул руками Собесский, — не в одних папских деньгах дело! Тут же магометяне могут с оружием в руках появиться вот-вот! Говоришь, мы бы то же самое сделали на месте Дорошенко? Может, то же, а может, и нет. Дорошенко же дурак полный! Он думает: вот помогут ему турки гетманом стать в Руси Польской! Черта с два! Турки спят и видят, как бы все Черное море в свое внутреннее озеро превратить, как бы все его берега к рукам своим басурманским прибрать. Дорошенко потом сам в их безропотного янычара превратится. Не хочет в составе христианской славянской Польши быть? Так будет в составе мусульманской турецкой Османской империи! И вот тогда взвоет по-настоящему! Я же не только для Польши и Литвы, но и для Руси стараюсь. Это же мои земляки, единоплеменники, Михась! Главное — дать по шапке этому Дорошенко. Может, тогда и турки не полезут, как в случае с крымскими татарами в прошлом веке. Кстати, Михайло Ханенко поддерживает вовсе и не турок, а как раз нас. Так что справиться будет легко, если вовремя и быстро действовать будем. Как твоя хоругвь? Тоже запустил там все дела?

— А! — Михал махнул белыми завитушками на кружевном манжете. — Наймем, если надо, новых солдат. Деньги же есть! Папины… С людьми в Княжестве сейчас туго. Так что? Писать лист Кмитичу? Звать его?

— А то! — глаза Собесского вспыхнули при упоминании Оршанского князя. Заявление Михала означало, что он присоединяется к войску коронного гетмана.

— Без Кмитича и война не война! — улыбнулся Ян, разом осушил свой бокал, а потом также разбил его с силой об стену.

— На счастье!

Глава 3 И снова война

Весть про Богуслава потрясла и Кмитича. Рушился их тайный политический союз, где верховодил именно Богуслав, рушились планы по будущему обустройству Княжества, его отделению от Польши при сохранности союза двух народов… Но, в отличие от Михала, Кмитич топил черные думы и хандру активной работой: поездки в Менск и Гродно, строительство в Орше… Правда, до всего руки все равно не доходили: фамильный замок деда Филона Кмита все еще стоял в полном запустении. Разгромленный казаками Золоторенко маентак дедушки Кмита полностью обезлюдел, но до этого места Кмитич пока что не доехал — далеко. Лишь мысли грызли червем в голове — надо, надо, надо… Кмитичу пить с горя было некогда. Он собственноручно таскал бревна, пилил доски, помогал затаскивать приготовленные балки на строящуюся крышу новой кальвинистской церкви, проверял, как идут дела у бернардинцев… Деньги на строительство были — немалую премию выписал из казны Ян Казимир за боевые заслуги, а вот мужских рук явно не хватало — людей казна, увы, не производила. Пришлось Кмитичу выписывать мастеров и строителей из Пруссии и Риги, но и после этого рабочих рук было явно недостаточно. Не хватало всего, даже самого элементарного: лошадей, подвод, железа для кузнецов… Крестьяне и горожане приходили к Кмитичу, чтобы одолжить денег даже на такие простые вещи как дуги, обручи для бочек, вилы, лопаты… Кмитич не отдалживал — платил за все из своего кармана, благо денег Ян Казимир ему выделил, да и Михал неожиданно прислал солидное пожертвование золотыми дукатами. Несвижский князь выписал поистине фантастическую сумму. Тут же поползли слухи, что заметно разбогател Михал Казимир после того, как переплавил некоторые или все золотые статуи апостолов, хранящиеся в тайных казематах его Несвижского замка. «Даже если это и так, то это личное дело Михала. Все равно этих золотых истуканов никто не видел», — думал Кмитич, когда и до него дошли эти слухи. Тем не менее оршанский полковник послал часть дукатов на восстановление резиденции и Радзивиллов — Слуцка, этого мужественного города Богуслава, выдержавшего долгую осаду…