Светлана Гольшанская - Проклятье замка Кужигай Страница 7

— А ты, душегуб проклятый, — воскликнула она леденящим кровь нечеловеческим голосом, — сполна заплатишь за свои злодейства. Заклинаю, не достанется тебе этот замок, сгинешь в нем, как сгинет любой, кто посмеет на него посягнуть. Пусть Цагловский навеки останется единственным истинным хозяин Кужигая. Да будет так!

Последнее слово эхом прокатилось по лесу. Вспыхнула молния, и Купава исчезла, оставив после себя лишь клочок выжженной земли, да холодный проливной дождь, предвещавший начало долгой ненастной осени. Мужики побросали вилы и косы и со всех ног кинулись наутек. Рыгор же продолжал стоять, не в силах отвести взгляд от распростертого на земле тела.

Схоронили Антона на кужигайском кладбище под раскидистым тополем рядом с могилой отца и матери. Проститься с паном пришло лишь несколько дворовых, да старый друг Кастусь.

Замок изменился со дня смерти пана, посерел, стал мрачным, как будто дымом закопченный. Рыгор, сделавшись его законным хозяином, на глазах начал чахнуть, потерял покой и сон. Три дня он мучился от кошмарных видений, а на четвертый в горячке бросился с одной из башен и разбился насмерть. После этого из замка сбежали все слуги. Они клялись, что ночью по темным коридорам бродит призрак — воет, гремит цепями и грозит каждому, кто смеет вторгнуться в его владения.

Выждав неделю после смерти управляющего, в Кужигае объявился купец Александров, божившийся, что покойный передал ему право собственности на замок. Вечером он, не послушав совета селян, отправился туда, а на утро пройдоху нашли повешенным на въездной браме.

Шли годы. У замка сменилось великое множество владельцев, однако никто не смог удержать его в своих руках на сколь-нибудь долгий срок. Люди, наконец, покорились власти мертвого пана, чья участь оказалась во сто крат тяжелей той, что выпала его убийцам. Говорят, замок и поныне стоит на холме близ вымирающей деревушки Кужигай посреди одичавшего парка, а призрак продолжает блуждать по его темным коридорам, не в силах найти выхода из лабиринта загробной жизни.