Наталья Павлищева - Боги Египта Страница 7

Жрец проследил за ней, довольно кивнул:

— Больше никому не показывай. Юсеф проведет тебя до дворца Сета, дальше сама. Только запомни: по ту сторону Нила будь очень осторожной. Тебе оплачен путь туда, а обратно не мое дело. Караванщика в Шедете зовут Бану.

— Ты сказал, что караван выходит через три дня?

— Да, до рассвета. Бану покажешь эту пластину, он возьмет тебя с собой до Харги и пристроит в караван до Дандары. В Кену переправишься сама, а там караванные тропы, и найдется кто-нибудь, кто идет в сторону Джаути.

Незер мало волновали проводники до Джаути, до Харги добраться бы.

— Значит, мне нужно уходить отсюда еще до рассвета?

— Если хочешь успеть…

Конечно, она хотела!

Где-то на юге лежала ее родная зеленая Харга, там остались родители, сестры, братья. И хотя Незер давным-давно порвала со своей семьей, посмотреть одним глазком на родных все же не терпелось.

Но еще больше хотелось успеть в нужный срок к этому Джаути и во дворец бога тьмы. Мало кто добровольно рвется к Сету, напротив, все бегут. Но для Незер это стало смыслом жизни.

Сейчас она жалела только об одном — что мало золота запросила у мерзавца Шеду, он мог дать куда больше. Сетмет сказал, что дорогу туда она оплатила, а вот как будет выбираться обратно?

«Главное добраться туда!» — решила для себя Незер и, тряхнув головой, поспешила прочь от дома Сетмета.

Странный день. Утром она отправилась на рынок, чтобы купить немного еды, там удалось украсть ценную вещь, потом сбыть анх скупщику и наконец получить вожделенные сведения от Сетмета. Сбылась часть мечты, теперь она хотя бы знала, где искать самое ценное в ее жизни…

О том, что какой-то красавец видел ее на рынке, вернее, видел попытку кражи, Незер не вспоминала. Даже если видел, пусть попробует доказать, что она что-то украла, так же, как и Шеду. У нее ни драгоценности, ни золота, только нужные сведения.

Можно бы отправиться в Шедет немедленно, но ладья Ра уже проплыла по небу больше половины дневного пути, скоро наступит вечер. Лучше подождать до рассвета. За три дня она успеет добраться до Шедета, чтобы попасть в караван Бану.

Кажется, в ее жизни что-то менялось к лучшему.

Писец Ани потянул носом и поморщился: в беднейшем районе Города не протолкнуться от беженцев, а они не имеют средств для покупки ароматических масел, пользуются разной гадостью или вообще ничем не пользуются. Из-за этого пахнут так, словно никогда не мылись.

Пожалуй, нужно подумать о том, чтобы перебраться в более богатый район. Он не хотел торопиться, надеясь подкопить еще шетитов, чтобы купить дом рядом с высокопоставленными чиновниками. Для этого требовалось время, а жить неподалеку от района бедноты становилось все трудней. Прогорклый запах плохих ароматических масел, тяжелый запах пота и отбросов, казалось, пропитали сам воздух узких улочек, даже легкий ветерок приносил вонь к соседям. Все чаще жители средней руки влезали в долг и покупали дома подальше от района бедноты, где так много беженцев с запада. Их места быстро занимали все те же беженцы, только побогаче.

Ани вздохнул, удобный и тихий недавно Город превратился в прибежище обездоленных людей. Их жалко, конечно, но как же быть тем, кто издавна жил здесь? Спокойная жизнь Города нарушена, не многие и помнят то, каким Город был раньше, до массовой волны беженцев.

Писцы уважаемые люди везде, у Ани всегда было много работы, но его семья была бедна, всего пришлось добиваться самому, много работать и скромно жить, чтобы скопить средства хотя бы на это жилье. Он никогда не делал долги, ведь тот, кто должен, превращается в раба, но сейчас придется это сделать.

Ани даже знал, у кого возьмет — в Городе есть мастер, для которого шетиты ценности не представляют. Менес не откажет приятелю.

Писец занес стило над папирусом и задумался, представляя, какой бы хотел дом.

Конечно, просторный, окруженный большим садом с золотистыми рыбками в нем… Нет, лучше рыбный пруд и пруд для купания и катания на лодках сделать отдельно. А еще беседки… и чтобы стены и пол в доме были сплошь расписаны картинами из жизни, он видел такие в домах у знатных людей…

В следующее мгновение Ани обругал сам себя — с кончика стило на папирус капнули чернила, и по тексту расползлась большущая клякса!

— Поделом тебе, не мечтай о несбыточном! — разозлился на себя Ани. Папирус стоил средств, к тому же испорчена красивая работа, которую он намеревался закончить к середине дня, теперь придется корпеть не только весь день, но и ночь, чтобы успеть сделать все к сроку. Не стоило мечтать о двух прудах, это потребует слишком много золота. Даже мечты должны быть осуществимыми.

Ани вздохнул и продолжил работу уже на новом свитке папируса, внимательно следя за тем, сколько чернил набирает, и больше не отвлекаясь на мысли о новом доме. Противный запах с соседней улицы можно и потерпеть…

Глава 2

Странным выдался день и у скульптора Менеса… Менес возвращался домой с рынка, досадуя сам на себя. Ему очень хотелось забыть увиденное преступление, но не получалось. Перед глазами стояла стройная фигурка воровки. Даже при большом количестве беженцев, заполнивших каждую улочку Города, он смог бы найти девчонку, такие не встречаются на каждом углу, один парик ее чего стоит, где и носят такие? Да, нужно ее найти и пристыдить! В Городе Мертвых жесткие порядки, если даже она прибыла издалека и ей нечего есть, нужно попросить помощь, а не воровать.

Скульптор не желал признаваться сам по себе, что если и станет искать преступницу, то вовсе не ради перевоспитания, а для того, чтобы еще раз взглянуть на совершенные формы ее фигурки. Может, она согласилась бы позировать ему? Менес почти не разглядел лицо, заметил только большие глаза непонятного цвета, но это неважно, имея такую фигурку, лица можно не иметь совсем.

Неизвестно, как поступил бы скульптор, но в мастерской его ждали необычные гости…

Даже во времена, когда Египет еще занимал всю территорию от океана на западе до пустыни за Нилом на востоке и правили им боги, не каждому было дано беседовать с этими богами.

Боги по своей воле могли появляться в любом обличье и любого роста. Гора, например, все видели с головой Сокола и огромным — восемь мужчин, встав друг другу на плечи, едва ли достали бы до его подбородка! Но были и те, кто не гнушался появляться перед людьми в почти обычном виде — рослыми, как сопровождавшие их бессмертные, но лишь на полголовы выше, например, Менеса.