Вальтер Скотт - Черный карлик Страница 7

— Уверяю вас, — довольно сердито заговорил его спутник, — уверяю вас, Хобби, что вы ошибаетесь; ни вы, ни кто иной не имеет права говорить такие вещи.

Я никому не позволю связывать мое имя с именем какой бы то ни было молодой особы. Это слишком большая вольность.

— Успокойтесь, успокойтесь! — откликнулся Элиот. — Недаром я говорил, что вы вовсе не из робости держитесь таким тихоней. Я не хотел вас обидеть, но дозвольте уж по-дружески напомнить вам кое-что.

В жилах старого лэрда Эллисло течет кровь его удалых предков и кипит горячее, чем у вас. Правда, ему никакого дела нет до всех нынешних разговоров о мире и покое: он по-прежнему считает, что главное в жизни это — хватай и бей! И за спиной у него стоит немало добрых молодцов, которым он умеет разогреть кровь; недаром они брыкаются, как годовалые жеребята. Откуда у него достатки, никто не знает, живет он широко, тратит больше, чем получает со здешних земель, однако деньги всюду расчищают ему путь.

Помяните мое слово: если у нас тут заварится каша, то он будет среди первых поваров, а свои счеты с вами он помнит куда как хорошо. Я так полагаю: чуть что — и он сразу очутится под стенами старого замка в Эрнсклифе.

— Ну, Хобби, — ответил молодой дворянин, — если он и решится на такой опрометчивый шаг, то я позабочусь о том, чтобы старый замок устоял против него, как и в прежние дни, когда он отражал удары и не таких вояк.

— Вот это верно, вот это по-мужски сказано, — проговорил отважный иомен, — и коли доведись такое дело, вам достаточно послать слугу раскачать большой замковый колокол, и как только вы ударите кремнем по кресалу, сейчас же мы — я, и два мои брата, и маленький Дэви из Стэнхауса — придем к вам на помощь вместе со всеми, кого нам удастся собрать.

— Большое спасибо, Хобби, — ответил Эрнсклиф, — но я надеюсь, что в наше время вряд ли возникнет такая противоестественная, противная христианской душе война.

— Что вы, сэр, что вы! — возразил Элиот. — Просто небольшая война между двумя соседями; если в наших непросвещенных краях такое и случится, то ни богу, ни королю до этого никакого дела нет: это же у нас в крови, мы не можем жить спокойно, как лондонцы, — у нас слишком много свободного времени.

— Должен вам сказать, Хобби, — промолвил молодой лэрд, — что для человека, верящего во всякие сверхъестественные силы, вы говорите о боге чересчур свободно, особенно если вспомнить, где мы сейчас находимся.

— А почему я должен бояться Маклстоунской пустоши больше, чем вы сами, Эрнсклиф? — немного обиженным тоном спросил Хобби. — Здесь водятся эльфы, насылающие порчу на скот, и не только эльфы, это верно; но почему мне их бояться? Совесть у меня чиста, и если мне и надо держать ответ, то разве за какую-нибудь проделку с девчонками или за скандал на ярмарке, а это не такой уж большой грех. Хоть мне и не подобает говорить о себе, но я такой же мирный и спокойный малый, как…

— А кто проломил голову Дику Тэрнбуллу, кто стрелял в Уилли из Уинтона? — спросил его попутчик.

— Эге, Эрнсклиф, да вы, оказывается, ведете счет всем моим проступкам! Голова у Дика давно зажила, и в воздвиженье мы нашу ссору уладим в честном кулачном бою на ярмарке в Джеддарте: считайте, что этот спор разрешен мирным путем. А с Уилли мы опять друзья, да и попало-то в него, беднягу, каких-нибудь две-три дробинки. Да за пинту бренди я такую штуку охотно позволю кому угодно.

Но Уилли не горец и слишком трясется за свою шкуру. А что до тех, кто насылает порчу, то доведись нам сейчас встретиться с кем-нибудь из них…

— Что вполне возможно, — проговорил молодой Эрнсклиф, — потому что вон там стоит ваша старая колдунья.

— Я же вам говорю, — продолжал Элиот, казалось возмущенный последним намеком, — если бы эта старая карга вдруг поднялась из могилы и встала тут передо мной, я бы обратил на нее не больше внимания, чем… Но что это, Эрнсклиф? Спаси нас господь, что это такое?

Глава III

«Так знай: Килдар перед тобой.Кто ты, о черный гном?» —«Я — карлик с пустоши глухой,Средь вереска мой дом».

При виде предмета, который напугал молодого фермера, заставив его оборвать свои храбрые речи на полуслове, на минуту смутился даже его менее суеверный спутник. Луна, успевшая подняться, пока они беседовали, теперь, пользуясь местным выражением, «брела вброд по тучам» и лишь время от времени бросала на землю неверный свет. Один из лучей, падавший на массивный гранитный столп, к которому приблизились спутники, осветил нечто похожее на человеческую фигуру, но гораздо меньшего размера; фигура эта медленно передвигалась среди огромных серых камней, но не как человек, направляющийся к определенной цели, а как какое-то неведомое существо, неуверенно порхающее над печально памятными для него местами и по временам издающее глухие, невнятные звуки. В представлении Хобби Элиота все это настолько соответствовало понятию о призраках, что он на мгновение замер, чувствуя, как волосы у него встают дыбом, и прошептал:

— Это же старуха Эйли! Может, пальнуть в нее, благословясь, как вы думаете?

— Не надо, ради бога, не надо, — ответил его спутник, отводя рукой ружье, которое Хобби уже собрался поднести к плечу. — Это же просто какой-то рехнувшийся бедняк.

— Сами вы рехнулись, если хотите подойти к ней, — сказал Элиот, в свою очередь хватая за рукав Эрнсклифа, двинувшегося было вперед. — Пока она подойдет, у нас еще хватит времени сотворить молитву-другую; жаль только, что я ни одной не помню.

Э, да она не торопится, — продолжал он, приободрившись под влиянием своего спутника и заметив, что призрак не обращает на них никакого внимания. — Она ковыляет, как наседка на горячей сковородке.

Послушайте, Эрнсклиф (последнее он добавил шепотом), сделаем круг, будто к оленю, с подветренной стороны; болото здесь по колено, не больше, а мягкая дорога[23] все же лучше худой компании.

Несмотря на сопротивление и уговоры своего попутчика, Эрнсклиф продолжал идти вперед по той же тропе и вскоре остановился перед заинтересовавшим его существом.

По мере того как молодые люди приближались, рост фигуры, казалось, все уменьшался: теперь в ней было меньше четырех футов; насколько им удалось разглядеть в неверном свете луны, она была примерно одинакова в высоту и ширину и имела скорее всего шарообразную форму, вызванную, по-видимому, каким-то ей одной присущим уродством. Дважды молодой охотник заговаривал с этим необычайным видением, не получая ответа, но и не обращая внимания на щипки, при помощи которых его спутник хотел убедить его, что лучше всего тронуться дальше и оставить это сверхъестественное, уродливое существо в покое. Но в третий раз, в ответ на вопрос: «Кто вы? Что вы здесь делаете в такой поздний час?» — они услышали голос, пронзительно резкие и неприятные звуки которого заставили Эрнсклифа вздрогнуть, а Элиота — отступить на два шага назад.