Пьер Понсон дю Террайль - Король-сердцеед Страница 7

— Кто тут? — спросил Ноэ, вскакивая с постели.

— Тише! Это — я, — шепнул Генрих. — Встань без шума и иди со мной! Не совсем еще проснувшись и не совсем понимая, в чем дело, Ноэ тем не менее повиновался. Когда же Генрих знаком предложил ему заглянуть в щелку, он увидал, что парфюмер королевы Екатерины Медичи Рене Флорентинец сидит в кухне на скамейке, а перед ним с лампой в руках стоит трактирщик.

— Вы не знаете меня? — спросил итальянец.

— Нет, ваша милость.

— Но вам приходилось слыхать о королеве Екатерине Медичи?

— Ах, Господи Иисусе Христе! — вскрикнул трактирщик, кланяясь с выражением величайшего почтения.

— Читать умеете? Да? — продолжал итальянец. — Так прочтите вот это! — И с этими словами Рене развернул перед глазами трактирщика кусок пергамента, на котором было написано: «Предписывается давать предъявителю сего свободный пропуск повсюду и в случае необходимости оказывать ему полное содействие. Екатерина». — Теперь отвечай мне! — продолжал Рене. Остановился у тебя сегодня кто-нибудь?

— Да, у меня пять постояльцев, ваша честь.

— А среди них нет ли молодой красивой женщины, путешествующей с двумя мужчинами?

— Да, ваша честь, с горожанином и слугой.

— А еще кто стоит у тебя?

— Два молодых дворянина, как видно, приехавших издалека.

— Ах так! — воскликнул Рене, и его глаза загорелись угрозой. — Ну-ка опиши мне, каковы они собою? Трактирщик дал соответствующее описание.

— Это они! — сказал тогда Рене. — Где они спят?

— В первом этаже.

— А дама?

— В комнате рядом.

— Она одна там?

— Да, но толстый горожанин спит в соседней комнате.

— А слуги?

— В конюшне с конюхом.

— Отлично! — сказал Рене. — А теперь скажи мне еще следующее: очень ли дорожишь ты своей шкурой? Если да и если тебе не очень-то по нутру висеть на одном из ближайших к дому деревьев, то рекомендую тебе разбудить жену и детей, если этот товар у тебя водится, и увести их куда-нибудь подальше от дома. Ночь прекрасна, и вам не грозит простуда, даже если вы доспите на свежем воздухе!

— Но помилуйте, ваша честь, ведь вы прогоняете меня из моего собственного дома! — испуганно пролепетал трактирщик.

— Отнюдь нет! Я просто предлагаю тебе временно покинуть его, а с восходом солнца ты можешь снова вернуться сюда. Ты кажешься мне добрым парнем, и я прикажу моим людям не поджигать твоей гостиницы!

— Но что же вы сами будете делать здесь?

— А это уж мое дело. Только на прощанье дам тебе добрый совет: если по возвращении домой ты найдешь четыре трупа, то сейчас же вырой яму в саду и закопай их туда.

— Но… полиция…

— Полиция ровно ничего не узнает, а если узнает, то шепни ей мое имя. Меня зовут Рене Флорентинец!

Должно быть, это имя было хорошо знакомо трактирщику, так как на его лице сейчас же отразился сильный испуг.

Между тем фаворит королевы-матери встал и прибавил:

— А теперь поторапливайся и улепетывай без оглядки! Сказав это, он повернулся и направился к дверям, чтобы выйти к ожидавшему его конному отряду. Но не успел он взяться за ручку двери, как на лестнице показался человек с аркебузой в руках, направленной прямо на Рене. Последний от неожиданности выпустил из рук дверную скобу, а человек с аркебузой — это был Генрих Наваррский — сделал три шага по направлению к Рене и сказал:

— Если ты сделаешь хоть одно движение, я убью тебя, как собаку!

У Рене Флорентинца были шпага и кинжал, но у него не было огнестрельного оружия, а он уже достаточно знал теперь своего противника, чтобы не сомневаться в способности того сделать так, как он говорил.

Не опуская дула аркебузы, принц сказал:

— Ноэ, друг мой, подойди к этому господину!

— Ну-с, что надо сделать с этим парфюмером? — насмешливо спросил Ноэ, исполняя приказание принца.

— Прежде всего отобрать у него шпагу!

— Ладно! — ответил Ноэ и продолжал, обращаясь к парфюмеру: — Надо признаться, что для фаворита королевы Екатерины вы не очень-то ловки! Вот уже во второй раз вы попадаетесь в наши руки, словно мышь в мышеловку. Ну-ка отдайте мне добровольно свою шпагу!

Рене бешеным жестом отказался последовать приказанию Ноэ.

— Ноэ, отойди в сторону, я стреляю! — крикнул принц. Флорентинец побелел от злости, но скрестил руки. Ноэ отстегнул его шпагу, затем кинжал, после чего, по требованию принца, приступил к форменному обыску парфюмера. Он об наружил толстый кошелек и кусок исписанного пергамента. Увидев все это, принц сказал:

— Эй, трактирщик, возьми себе этот кошелек! Барин забыл заплатить тебе за право убить нас и похитить барыню. Да бери же болван! — нетерпеливо крикнул он, видя нерешительность трактирщика. — Очень возможно, что этому господину вскоре ровно ничего не понадобится. Да принеси нам хорошую веревку!

Трактирщик принес веревку, на которой сушили белье.

Тогда принц обратился к Рене:

— Мы не собираемся убивать вас, если только вы не сделаете попытки крикнуть. Поэтому дайте спокойно связать вас. Но при первом же крике я прострелю вам голову и отправлю торговать своими маслами и косметиками к самому сатане!

По знаку принца Ноэ и трактирщик навалились на Рене и быстро скрутили его по рукам и ногам, а затем засунули ему в рот платок.

— А теперь, — сказал принц трактирщику, — ты отнесешь его в погреб и оставишь полежать там некоторое время, ну хоть до завтрашнего вечера, например.

В те времена ход в погреб шел прямо из кухни. Аркебуза принца творила чудеса, и, посматривая на дуло страшного оружия, трактирщик живо взвалил на себя парфюмера и поволок его в погреб.

— Все это очень хорошо, но… вооруженные люди все еще стоят при дороге. Когда они заметят, что их вождя долго нет, они взломают двери, и нам двоим не удастся долго продержаться против них.

— Мне пришла в голову мысль, — сказал Ноэ. — В то время как вы отправитесь будить горожанина и даму…

— Даму — да, но горожанина? Он-то на что? — заметил принц.

— Ах, Анри, — укоризненно сказал Ноэ, — вы караете Рене и сами хотите подражать ему?

— Ну да ладно, ладно! — ответил принц, закусив губы. — Я разбужу горожанина и его даму. Ну а дальше что?

— В гостинице два выхода: один на дорогу, другой на задний двор и сад. Я рассмотрел все это еще днем. Мы отлично можем сесть на лошадей на заднем дворе и отправиться тропинкой, которая выведет нас на дорогу, но вдали от опасного места.

— Ну а вооруженные люди перед гостиницей?

— Это уж предоставьте мне, я с ними справлюсь, — холодно отозвался Ноэ. — Ступайте будить горожанина и его даму! Генрих ушел. В это самое время и трактирщик показался из подвала.