Сергей Булыга - Шпоры на босу ногу Страница 7

– Избавиться, конечно, нетрудно, – после некоторого молчания так же задумчиво отозвался генерал. – Но трудно хорошо избавиться. Вот в том же Несвиже, как вы только что слышали, получилось не очень-то гладко.

– Да, несомненно, – согласился маршал. И тут же спросил: – А что вам для этого нужно?

– Мне нужно вдвое больше того, чем я просил раньше, – явно упиваясь своей властью, сказал генерал. – То есть теперь это уже десять лошадей.

Маршал вздохнул, но возражать не стал.

– И еще, – строго сказал Оливьер. – Нам также нужно срочно избавиться от этой женщины. Да, я еще раз повторю: я понятия не имею, кто она такая. Вполне возможно, что она и действительно наша с вами соотечественница. Которая, не исключу, не имеет ровным счетом никакого касательства к отряду ротмистра Лисицина. И даже то, что она не желает раскрывать своего имени, тоже несложно объяснить. Ведь женщины… Но! И увы! Увы, эти болваны все как один верят в то, что она колдунья. Так что с какой стороны ни возьми, а приходится. Да.

– То есть, иными словами, – задумчиво сказал маршал, – вы предлагаете мне расстрелять Белую Даму. Так или нет?

Оливьер промолчал. Он знал, что сейчас маршал рассуждает сам с собой, и поэтому не стал вмешиваться в чужой разговор.

– А нужно ли это нашим солдатам? – вновь сам у себя спросил маршал, подумал и сказал: – Генерал, мне кажется, что вы хотите расстрелять красивую легенду. И я даже больше скажу: делать это ни в коем случае нельзя. Потому что пусть лучше Белая Дама и далее будет свободной, пусть она бродит по лесу… и пугает наших дезертиров.

– Но ведь она шпионка и приговорена к расстрелу! – На этот раз Оливьер не выдержал и даже повысил голос, что с ним случалось крайне редко.

Маршал с удивлением посмотрел на генерала и сказал:

– Но только что вы утверждали совершенно обратное. Вы утверждали…

– Да, я утверждал! – запальчиво воскликнул генерал. – Но что могут стоить слова? И чего стоят все улики, доказательства?! Поэтому, когда дело касается особо запутанных случаев, я полагаюсь единственно на интуицию, на… нюх. Да-да, на нюх, да простите мне это низкое слово!

На что маршал едва заметно усмехнулся и спросил:

– Ну и что же вам ваш нюх на этот раз подсказывает?

– А то, что задержанная имеет самую непосредственную причастность к пожару в Полоцке! – весьма уверенно ответил генерал. И так же весьма уверенно продолжил: – А если бы не он, то есть пожар, то мы бы и по сей день стояли в Полоцке! Но когда посреди глухой ночи наши тщательно укрепленные и еще более тщательно замаскированные позиции вдруг озаряются заревом обширнейшего возгорания и становится видно как днем, то, спрашиваю вас, чего еще могут пожелать вражеские артиллеристы для ведения прицельной стрельбы?! А посему…

– Но женщина при чем?

– При всем при этом! В тот самый миг, когда в расположении дивизии Леграна внезапно вспыхнули бараки, мой человек совершенно ясно видел тень, которая…

– Так, так! – насмешливо воскликнул маршал. – И этой тенью была, конечно же, наша задержанная. А была она в ту ночь одета в белое платье, и волосы у нее были белые, распущенные… Ну, и так далее. Я слышал это, и не раз. Но я это только слышал! А вы в это, увы, поверили! Вот потому-то я и делаю из всего этого единственно возможный вывод: вы, генерал, не менее наших солдат верите в Белую Даму, страшитесь ее… и спешите ее уничтожить. Любой ценой. Ведь так?

– Совсем не так! Но… – тут генерал сдержался, помолчал, после чего довольно тихо, но зато очень упрямо сказал: – Если вам это угодно, пусть даже будет так. И все-таки она – это дерзкий, опасный и очень хитрый шпион, приговоренный к ра…

– Нет, прежде всего она женщина! – твердо, даже несколько сердито сказал маршал. – И я не позволю расстреливать женщину!

– Да, все это так, – закивал генерал. – И это весьма благородно, согласен. Но… не у нас!

– Что, что?! – не веря собственным ушам, переспросил маршал и даже покраснел от гнева. – Что ты сказал, Оливье?!

– Я, – стушевался генерал, – я только хотел сказать, что ваше рыцарское благородство в данном случае не совсем уместно. Ведь, ваша светлость, в вверенном мне ведомстве, как, впрочем, смею вас уверить, и в аналогичном моему российском ведомстве, не существует разделения агентов по признакам… гм, как это?.. да, по признакам пола. Потому что агент – это не человек, он не мужчина и не женщина, а он единственно…

– Молчите, генерал!

– О, я бы промолчал! Но Франция!..

Тогда маршал, поморщившись, сказал:

– Н-ну, хорошо, давайте все сначала. Итак, я говорю…

Но тут он вдруг осекся и прислушался. А и действительно, что это? Звонко стучали подковы по замерзшей грязи, кто-то насвистывал бодрую песенку. Маршал и генерал обернулись и увидели, что по другую сторону колонны, обгоняя и не замечая их, едет сержант Дюваль. Солдаты, которых он обгонял, смотрели на него кто с завистью, а кто и с неприязнью. Рыжеволосый маршал улыбнулся и грустно сказал:

– Ну вот, наконец-то я вижу человека, не потерявшего бодрость духа.

– Это сержант Дюваль, – хмуро пояснил Оливьер, явно недовольный увиденным. – Известен своей храбростью и, к сожалению, простотой. Если вы помните… – и он многозначительно глянул на маршала.

– Да-да, – согласно кивнул маршал, – помню. Но в некоторых случаях, генерал, бывает нужен именно такой человек. И десять лошадей. Нет, с ним и пять вполне будет достаточно.

Генерал пожал плечами и сказал:

– Как вам будет угодно. Хотя, по-моему… – но вдруг замолчал и нахмурился. Весьма нахмурился!

А тем временем на одном из ближайших холмов показались казаки. Завидев неприятеля, колонна взяла ружья на курок. Однако наглые бородачи, казалось, не обратили на это никакого внимания и продолжали разъезжать туда-сюда по холму да еще и выкрикивать что-то обидное. А у одного из казаков на пику был поддет жирный жареный поросенок. Весьма смущенная подобным искушением, голодная колонна сбилась с шага и, чтобы не наделать глупостей, солдаты поспешно отворачивали головы в сторону и с тоской вспоминали приказ: «Из строя не выходить!». Ведь сколько уже горячих голов было порублено в сугробах! Может, даже все уже порублены…

Но нет, еще не все! Вот вам еще одна такая голова – верхом на лошади. В гусарском кивере. Да-да, пронеслось по колонне, это опять этот чертов Дюваль! Смотрите, что он делает! И что уже сделал – не переставая насвистывать песенку, он только лишь едва заметно ослабил поводья, и его чуткая Мари тотчас свернула с дороги, к казакам! И тотчас же:

– За мной! – браво вскричал сержант. – Проучим мохнатых варваров! – и поскакал к ближайшему холму.

Колонна дружно отвернулась.