Эмилио Сальгари - Капитан Темпеста. Город Прокаженного короля (сборник) Страница 70

– Это ты командуешь отрядом вместо твоего господина? – свысока спросила она араба, гордо подбоченившись перед ним.

– Да, я, госпожа.

– Кажется, я уже видела тебя где-то… Ты невольник Мулей-Эль-Каделя?

– Да, госпожа.

– Сойди с лошади и положи свое оружие!

– Не могу этого сделать без приказания моего господина Мулей-Эль-Каделя, – твердо возразил Бен-Таэль.

– А, негодяй, ты еще смеешь рассуждать!.. Разве ты не знаешь, кто я?.. Не знаешь, что я – начальница этой крепости?.. Чтобы весь твой отряд вместе с тобой сию же минуту был разоружен, иначе никто из вас не выйдет живым из этой крепости!

Но ни один солдат не пошевелился и не потушил фитиля своей пищали; что же касается самого Бен-Таэля, то он ответил тем, что направил дула своих пистолетов прямо в грудь Гараджии, невольно отступившей при этом на несколько шагов назад, и с невозмутимым хладнокровием сказал:

– Мы разоружимся только тогда, когда наш господин прикажет нам это лично… Где он? Что вы с ним сделали? Мы желаем видеть его немедленно.

Весь отряд заволновался и грозно загудел:

– Где наш господин?.. Пусть он выйдет к нам, чтобы мы могли видеть, что он еще жив и невредим!

– Эй, янычары, ко мне! – крикнула Гараджия, обращаясь к страже. – Обезоружьте этих людей и отправьте их в подземелье на свидание с Мулей-Эль-Каделем.

К величайшему изумлению Гараджии, янычары тоже не двинулись с места.

– А! Так вы бунтовать! – яростно кричала она, топая ногами. – Всех вас на кол… Эй! – обернулась она к своим людям, стоявшим на верхней галерее. – Стреляйте в этих изменников!

Но прежде чем они успели взять на прицел ружья, отряд Мулей-Эль-Каделя, по знаку Бен-Таэля, дал по ним залп; сам невольник Мулей-Эль-Каделя тоже разрядил оба свои пистолета, направив их в арабов.

Произошел страшный переполох. Невольники и прочие слуги Гараджии в паническом ужасе бросились бежать от своих раненых товарищей. Бен-Таэль спрыгнул на землю, в один скачок очутился возле Гараджии, схватив ее одной рукой за горло, а другой приставил ей к груди острие ятагана и твердо сказал:

– Госпожа, мы не сделаем тебе ничего дурного, если ты сейчас же прикажешь привести к нам нашего господина. Если же ты откажешь нам в этом, то, клянусь Кораном, будешь убита.

Молодая турчанка так была поражена этим неожиданным оборотом дела, что несколько мгновений не могла ни пошевельнуться, ни ответить ни слова.

– Слышишь, госпожа? – продолжал Бен-Таэль, пронизывая ее негодующим взглядом. – Или немедленно прикажи привести сюда Мулей-Эль-Каделя, или готовься к смерти!

Гараджия вдруг рванулась было из руки араба, но эта рука держала ее, как в тисках.

– Ко мне, янычары! – позвала молодая женщина полусдавленным от ярости голосом.

Но и на этот раз султанские солдаты не откликнулись на вопль внучки великого адмирала.

Гараджия поняла, что не может ни на кого рассчитывать в затеянной ею борьбе с Мулей-Эль-Каделем, даже на своих личных слуг и невольников, так постыдно бежавших при первом же выстреле в них и больше уже не решавшихся показываться.

– Уступаю вашей грубой силе, – проговорила наконец она, задыхаясь от душившей ее злобы и бросая Бен-Таэлю взгляд такой дикой ненависти, что тот невольно вздрогнул. – Помни, жалкий раб, – прибавила она, скрежеща зубами, – что наступит день, когда внучка великого адмирала отомстит за себя и добьется того, чтобы с тебя заживо содрали шкуру!

– После делай со мной, что хочешь, госпожа, но сейчас немедленно доставь нам сюда нашего господина, Мулей-Эль-Каделя, если жалеешь собственную жизнь, – ответил араб, выпуская ее горло. – Мы даем тебе пять минут срока.

Гараджия бросилась к старому евнуху, который, трясясь от страха, стоял под одной из колонн портика, и приказала ему:

– Приведи сюда как можно скорее Дамасского Льва!

– Следуйте вчетвером за этим стариком и убейте его на месте, если заметите, что он хочет вас обмануть, – сказал Бен-Таэль своим людям.

Четверо всадников тотчас же спешились. Окружив со всех сторон евнуха, они заставили его указывать им путь к подземелью. Несчастный старик задыхался и трясся от страха. Он молча довел их до обитой железной двери, ведшей в подземелье башни. Дверь находилась наравне с землей и была скрыта под густо разросшимся кустарником. Он попросил их самих отодвинуть тяжелые засовы и болты, запиравшие эту дверь.

Между тем Бен-Таэль схватил Гараджию, но на этот раз только за руку, и сказал ей:

– Пока сюда не придет наш господин, я тебя не выпущу из рук, госпожа.

Обозленная комендантша яростно кусала себе губы до крови, но ни слова не возразила; она хорошо понимала, что это будет бесполезно.

Так прошло несколько минут. Дамассцы зорко оглядывались по сторонам, чтобы не прозевать какого-нибудь сюрприза, на который они готовы были ответить новым дружным залпом. Что же касается янычар, то, стоя на часах возле поднятого моста, они молча переводили глаза с солдат Дамасского Льва на комендантшу крепости, оказавшуюся как бы в плену у последних, и обратно.

Вдруг посланные с евнухом бегом вернулись назад с радостным криком:

– Да здравствует Дамасский Лев!

Вслед за ними спокойно выступал улыбающийся Мулей-Эль-Кадель. Приблизившись к тому месту, где стоял его отряд и происходила вся вышеописанная сцена, он на мгновение остановился и сделал рукой приветственный жест своему отряду, бурно выразившему искреннюю радость при виде любимого начальника живым и невредимым. Окинув потом взглядом убийственного презрения извивавшуюся в бессильной злобе женщину, чуть было его не погубившую, он медленными шагами направился к своему коню, которого держал под уздцы один из его солдат.

Вскочив в седло, молодой витязь просто сказал:

– В путь, друзья!

Отряд пропустил его вперед и последовал за ним через мост, который поспешили поднять янычары, тоже восторженно кричавшие:

– Долгая и счастливая жизнь непобедимому Дамасскому Льву! Да поможет ему Аллах во всех путях его!

Мулей-Эль-Кадель сделал им прощальный знак рукой и проследовал до конца моста. Там он на мгновение приостановил коня, чтобы еще раз взглянуть на ту, которая так предательски поступила было с ним. Она стояла посреди двора и, с растрепанными волосами, перекошенным ртом и злобно горящими глазами, потрясала ему вслед кулаками.

Через минуту он уже несся вместе с догнавшим его Бен-Таэлем по направлению к спуску с утеса. Отряд старался не отставать от своего предводителя.

– Теперь нам необходимо галеру Метюба лишить возможности высадиться здесь, иначе герцогиня все равно пропала, – заметил Мулей-Эль-Кадель Бен-Таэлю.

– А каким же образом мы можем воспрепятствовать этому, господин? – возразил араб. – Ведь у нас нет кораблей, которые могли бы поспорить с военной галерой.