Александр Дюма - Две Дианы Страница 70

– Да, да, на ночлег!.. Но при чем здесь Оврэ? Я хочу поспать здесь, в траве, под фонариками господа бога.

– Верно, а утром тебя подберет испанский патруль и пошлет тебя досыпать на виселицу.

– На виселицу? – ответил Мартен. – Нет, тогда уж лучше я положусь на самого себя и поплетусь в Оврэ!.. Это туда идти? Ну, я пошел!

Он действительно пошел, но по дороге выделывал такие немыслимые зигзаги, что Арно тут же понял: если его не поддержать, он свалится с ног, а это никак не входило в расчеты негодяя.

– Знаешь что? – сказал он Мартену. – Я человек отзывчивый, а Оврэ совсем недалеко. Давай мне руку, я тебя провожу.

– Идет! – ответил Мартен. – Я человек не гордый…

– Тогда в путь, час уже поздний, – сказал Арно дю Тиль и, держа своего двойника под руку, направился прямо к виселице. – Но чтобы сократить время, может, еще расскажешь что-нибудь интересное про Артиг?

– Так я тебе расскажу историю Папотты, – сказал Мартен. – Ах, ах! Эта бедняжка Папотта!..

Однако история с Папоттой была настолько запутанна, что мы не беремся передать ее суть. Наконец, когда рассказ уже близился к концу, они подошли к виселице.

– Вот, – сказал Арно, – дальше мне идти без надобности. Видишь вот эти ворота? Это и есть дорога на Оврэ. Ты постучи, караульный тебе откроет. Скажешь, что ты от меня, от Бертрана, и он тебе покажет мой дом, а там тебя встретит мой брат, накормит ужином и устроит на ночлег. Ну, вот и все, любезный! Дай мне в последний раз свою руку – и прощай!

– Прощай и спасибо тебе, – ответил Мартен. – Я даже не знаю, как мне отблагодарить тебя за все, что ты для меня сделал. Но не беспокойся – господь справедлив, уж он-то тебе за все воздаст, за все! Прощай, друг!

Странное дело! Услышав это предсказание, Арно невольно вздрогнул и, хоть не был суеверен, чуть не позвал Мартена обратно, но тот уже стучал кулаком в ворота.

«Вот идиот! Стучит в свою могилу, – подумал Арно. – Что ж, пусть стучит».

Между тем Мартен, не подозревая, что его дорожный спутник издали следит за ним, истошно вопил:

– Эй! Караул! Эй, цербер! Откроешь ты, бездельник, или нет? Я от Бертрана, от достойного Бертрана!

– Кто там? – спросил часовой. – Ворота закрыты. Кто смеет подымать такой галдеж?

– Кто смеет? Невежа, это я, Мартен-Герр, я же, если хотите, Арно дю Тиль и друг Бертрана!..

– Арно дю Тиль! Так ты Арно дю Тиль? – спросил часовой.

– Да, Арно дю Тиль! – вопил Мартен-Герр, грохая в ворота руками и ногами.

Наконец ворота распахнулись, и Арно дю Тиль, затаившийся в лесу, услыхал, как несколько солдат удивленно воскликнули в один голос:

– Да это же он, честное слово! Конечно, это он!

Тогда Мартен-Герр, должно быть опознав своих мучителей, испустил крик отчаяния. Затем по шуму и крикам Арно догадался, что храбрый Мартен, видя, что все пропало, пустился в бесполезную борьбу. Но против двадцати солдат он мог выставить только два своих кулака. Шум драки наконец стих. Слышно было, как Мартен проклинал все на свете.

– Он небось думает, что кулаки и ругань ему помогут, – приговаривал довольный Арно, потирая руки.

Когда снова воцарилась тишина, хитрец задумался и, наконец решившись, забился в глубь чащи, привязал лошадь к дереву, положил на сухие листья седло и попону, закутался в плащ и через несколько минут погрузился в глубокий сон, который господь дарует и закоренелому злодею, и невинному страдальцу.

Так он проспал целых восемь часов кряду, а когда проснулся, было еще темно. Поглядев на звезды, он понял, что сейчас не больше четырех часов утра. Он поднялся, отряхнулся и, не отвязывая лошади, осторожно прокрался к дороге.

На знакомой ему виселице покачивалось тело несчастного Мартена. Гнусная улыбка скользнула по губам Арно. Твердым шагом подошел он к телу и попытался было дотянуться до него. Но Мартен висел слишком высоко. Тогда он с кинжалом в руке залез на столб и перерезал веревку. Тело грохнулось на землю.

Арно спустился обратно, стянул с пальца Мартена железное кольцо, на которое никто бы не польстился, пошарил у него за пазухой, вынул и бережно спрятал бумаги, снова закутался в плащ и преспокойно удалился.

В лесу он отыскал свою лошадь, оседлал ее и поскакал во весь опор по направлению к Оврэ. Он был доволен: теперь мертвый Мартен-Герр больше не внушал ему страха.

Спустя полчаса, когда слабый луч солнца возвестил рассвет, проходивший мимо дровосек увидел на дороге обрезанную веревку и повешенного, лежащего на земле. Он со страхом приблизился к мертвецу. Его мучило любопытство: почему тело рухнуло на землю? Под своей тяжестью или какой-то запоздалый друг перерезал веревку? Дровосек даже рискнул прикоснуться к повешенному, чтобы убедиться, действительно ли он мертв.

И тогда, к его величайшему ужасу, повешенный вдруг пошевелился и встал на колени. Тут ошеломленный дровосек бросился со всех ног в лес, то и дело крестясь на ходу и призывая на помощь бога и всех святых.

III. Буколические мечты Арно дю Тиля

Коннетабль де Монморанси, выкупленный королем из плена, только накануне вернулся в Париж и первым делом отправился в Лувр, дабы разведать, не пошатнулось ли его прежнее могущество. Но Генрих II принял его холодно и строго и тут же, в его присутствии, воздал хвалу способностям герцога де Гиза, который, как он сказал, если не спас, то, во всяком случае, приостановил утраты государства.

Коннетабль, бледный от гнева и зависти, надеялся найти хоть какое-нибудь утешение у Дианы де Пуатье, но и она приняла его с холодком. Тогда Монморанси пожаловался на такой прием и сказал, что его отсутствие, вероятно, пошло на пользу некоторым господам.

– Помилуйте, – скривила рот в злобной усмешке госпожа де Пуатье, – вы, наверно, уже слышали последнюю парижскую прибаутку?

– Я только что прибыл, сударыня, и ничего еще не слышал, – пробормотал коннетабль.

– Так вот что твердит на все лады эта подлая чернь: «В день святого Лорана не вернешь то, что выпало из кармана!»

Коннетабль позеленел, откланялся герцогине и, не помня себя от бешенства, вышел из Лувра.

Придя в свой кабинет, он швырнул на пол шляпу и взревел:

– О, эти короли, эти женщины! Неблагодарные свиньи! Им подавай только успехи!

– Ваша светлость, – доложил слуга, – там какой-то человек хочет с вами поговорить.

– Пошлите его к черту! – откликнулся коннетабль. – Мне не до приемов! Пошлите его к господину де Гизу!

– Ваша светлость, он только просил меня, чтоб я назвал вам его имя. А зовут его Арно дю Тиль.

– Арно дю Тиль? – вскричал коннетабль. – Это другое дело! Впустить!

Слуга поклонился и ушел.

«Этот Арно, – подумал коннетабль, – ловок, хитер и жаден, а помимо прочего, лишен всякой совести и щепетильности. О! Вот если бы он мне помог отомстить всем этим мерзавцам! А впрочем, какая от мести выгода? Нет, он должен мне вернуть милость короля! Он знает много! Я уж хотел было пустить в ход тайну Монтгомери, но если Арно придумает что-нибудь похлестче, тем лучше для меня».